безопасности императрица навезла большое множество иноземцев из разных углов Германии. Немцы, по меткому выражению Ключевского, «посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забирались на все доходные места в управлении». Весь этот сброд возглавляли Эрнст Иоганн Бирон, служивший при курляндском дворе Анны Ивановны еще с 1718 г., и лифляндец граф Левенвольд, человек лживый, игрок и взяточник.
Разгульный двор, где все веселились до упаду, обходился теперь в 5 — 6 раз дороже, чем при Петре I, при этом доходы государства не росли, а уменьшались. Иностранные послы отмечали, что «при неслыханной роскоши двора, в казне нет ни гроша, а потому никому ничего не платят».
Увеселения при Анне вылились в бесконечную череду праздников, балов и маскарадов, которые могли продолжаться до десяти дней. Двор бесконечно менял костюмы и утопал в роскоши.
Одним из самых известных развлечений двора той эпохи стала свадьба шута князя М.А. Голицына и вдовы Бужениновой, состоявшаяся зимой 1740 г. в знаменитом ледяном доме. Ледяной дом был построен академиком Г. Крафтом на Неве между Зимним дворцом и Адмиралтейством. Фасад дома украшали восемь ледяных пушек, из которых можно было стрелять настоящими зарядами. Об этом писал в Париж маркиз де ла Шелатарди. Н. Коняев ссылается на свидетелей, которые уверяют, что железное ядро, выпущенное из пушки с расстояния 60 шагов, пробивало доску толщиной в два дюйма.
При Анне Верховный тайный совет был упразднен, а над Сенатом теперь стоял Кабинет министров во главе с Остерманом, князем Черкасским и канцлером Головкиным. Этот кабинет больше походил на пародию упраздненного Тайного совета: он, по словам В.О. Ключевского, обсуждал важнейшие дела законодательства и в то же время выписывал зайцев для двора и просматривал счета за кружева императрицы.
Бироновщина
Время царствования Анны можно охарактеризовать одним словом — «бироновщина». В продолжение всего времени правления Анны Бирон чувствовал себя полновластным хозяином России.
Бирон (Бирен) официально не занимал государственных постов и не принимал открытого участия в управлении, но, являясь фаворитом Анны, имел над ней безоговорочную власть и оказывал влияние как на внешнюю, так и на внутреннюю политику России. При Бироне процветали произвол, взяточничество, казнокрадство, производились массовые аресты, пытки.
Н. Коняев, ссылаясь на С.Ф. Платонова, пишет: «С первых же минут своей власти в России Бирон принялся за взыскание недоимок с народа путем самым безжалостным, разоряя народ… Все классы общества платились и благосостоянием, и личной свободой: крестьяне за недоимку лишались имущества, помещики сидели в тюрьмах за бедность их крестьян…».
Анна находилась в полной власти своего фаворита. Все во дворце подчинялось вкусам Бирона. Если он не любил темные цвета, то весь двор предпочитал одеваться в яркие одежды, не исключая стариков. Пожелал Бирон стать герцогом Курляндским, и Анна «убедила» курляндское дворянство выбрать его, наводнив при этом Курляндию русскими войсками.
Хищения Бирона могли сравниться с казнокрадством Меншикова и Долгоруких. У супруги Бирона одних драгоценностей было на сумму более двух миллионов червонцев. По свидетельству фельдмаршала Миниха, «ни у одной королевы в Европе не было бриллиантов в таком изобилии, как у герцогини курляндской». Доверенный Бирона Липман занимался ростовщичеством на паях с ним.
Как уже было сказано, сам Бирон государственными делами не занимался, но, говоря словами В.О. Ключевского, «… над кучей бироновских ничтожеств высились настоящие заправилы государства, вице- канцлер Остерман и фельдмаршал Миних».
Засилие иностранцев вызывало глухой протест русских людей всех слоев, и, осознавая шаткость своего положения, Анна создала третий лейб-гвардейский Измайловский полк, кадры для которого набирал граф Левенвольд, а все три полка к концу царствования Анны находились под начальством иностранцев, «… чтобы на нее более можно было полагаться», как пояснил французский посланник Шетарди.
Для бироновщины характерной чертой стал произвол. Всюду рыскали шпионы, и ложные доносы бросали людей на пытки в застенках тайной канцелярии. В армии вводились палочная дисциплина и муштра по прусскому образцу. Народ от непосильных налогов впадал в нищету. В России царил голод. Русскую знать подвергли травле. Тайная розыскная канцелярия работала беспрерывно. Ссылали массами: всех сосланных при Анне насчитывалось более 20 тысяч человек. Как говорит В.О. Ключевский, часто ссылали без всякой записи, и невозможно было даже отыскать следа, куда кого ссылали, человек пропадал без вести.
Государство приходило в упадок. Торговля упала, многие из обширных полей не обрабатывались по нескольку лет. Иноземные наблюдатели свидетельствовали, что пограничные области пустели, так как многие жители бежали за границу от невыносимой военной службы.
Но Бирон устроил облаву на народ, снаряжая «вымогательные экспедиции», которые буквально выбивали налоги; тех областных управителей, которые не могли исправно платить налог, заковывали в цепи, помещиков и старост морили голодом до смерти, крестьян секли и отбирали у них все, что попадало под руку.
В 1730 г. английский посланник Карл Рондо писал: «Дворянство, по-видимому, очень недовольно, что ее величество окружает себя иноземцами».
Смерть императрицы и регентство Бирона
Анна давно страдала мочекаменной болезнью и осенью 1740 г. серьезно занемогла. 5 октября Анна упала в обморок во время обеда.
Но вопрос о наследнике престола ею уже был решен.
6 октября Анна подписала манифест об объявлении наследником Ивана Антоновича, а регентом при нем она назначила Бирона. Когда Остерман читал духовное завещание и дошел до места о регентстве Бирона, Анна спросила у Бирона: «Надобно ли это тебе?». Бирон кивнул и стал регентом при младенце Иване Антоновиче.
Сенат дал Бирону титул высочества и назначил жалование полмиллиона рублей в год, а впереди предполагалось семнадцатилетнее правление, т. е. правление до совершеннолетия Ивана Антоновича. И даже если бы что-нибудь случилось с младенцем, наследниками становились его братья, а регентом оставался бы опять же Бирон.
Это был вызов русскому национальному чувству.
Переворот в пользу Анны Леопольдовны
У Бирона не было никакой опоры при дворе и в гвардии, несмотря на то, что ею командовали, казалось бы, верные ему иностранцы, так что регентство Бирона продолжалось всего три недели.
7 ноября 1740 г. фельдмаршал Миних обедал у Бирона и провел у него весь вечер, а ночью он, с благословения Анны Леопольдовны, матери Ивана Антоновича, с дворцовыми караульными офицерами и солдатами Преображенского полка, командиром которого являлся, арестовал Бирона в постели. Охрана дворца не препятствовала. Когда адъютант Миниха Манштейн взломал дверь в спальню Бирона в его летнем дворце, тот спрятался под кровать, но его выдала торчащая босая нога. Герцогу заткнули рот ночным колпаком (по другим источникам, носовым платком) и объявили, что он арестован. Солдаты хорошо побили регента, связали офицерским шарфом, завернули в одеяло и отнесли в караульное отделение, а оттуда доставили в Зимний дворец, накинув поверх ночного белья солдатскую шинель.
