Гляжу вниз, и мне плохеет. Полегче? Нет спуска. То есть, есть, но такой!.. Немного сыпухи, а дальше голый лед! Тут кошки специальные нужны, улечу в своих берцах только так! Абсолютно нечего там ловить. А что делать? Готовиться к последнему бою на данном рубеже? Или спуститься обратно к каньону и там побарахтаться? Так без шансов же! Или дернуться на спуск? Хреновый выбор…
Спокойно, прапор. Ну-ка, сигарету в зубы и посмотреть карту. Куда меня занесло? Вот это ущелье. Вот каньон. На хребте два крестика нарисовано. Почему два? Два перевала? Не понимаю… Еще раз отвлекись, расслабься, ни о чем не думай… Решение придет само… Во, правильно, песенку напой «помнишь гранату, и записку в ней»… При чем тут граната? Ни при чем… Записка! Точно! Альпинисты на перевалах записки оставляли! В каменных пирамидках! Или на вершинах? Не знаю, но поискать можно, никто не мешает. Есть что-то похожее? Есть! На самом видном месте! Разваливаю камни. Внутри ржавая консервная банка, в ней полиэтиленовый пакет. Внутри… разворачиваю бумажку. В точку! Буквы подрасплылись, но читаются, хоть и с трудом. «Группа… под руководством… вышла к туру…» Тур — это, видимо, эта пирамидка. Читаем дальше: «…вышла к туру на перевал Зап. Казнок… 12 августа 2012 года… со стороны…» За два дня до начала всеобщего ядерного безумия… Где вы сейчас, ребята… Батрачите на плантациях у беков? Или давно мертвы?.. Стоп! «Зап. Казнок»! «Зап.»! Западный!!! А на камне стояло «В. Казнок»! Восточный! Или верхний! Но не западный. Утыкаюсь в карту. Точно! Один крестик — З. Казнок, другой — В. Казнок! И рядом они совсем. Он должен быть… поворачиваюсь в нужную сторону. Седловина второго перевала в сотне метров. Просто смотреть надо было на четыре часа от спуска! Почти назад! И тропа между перевалами набита! Еще раз смотрю записку. «Продолжаем движение в сторону перевала Вост. Казнок». Если вы еще живы, ребята, желаю вам счастья. Спасибо. Ваша записка мне жизнь спасла, если не больше! По крайней мере, шансы еще есть.
До второй седловины буквально ползу. Десять минут. Думал, быстрее, но ноги почему-то не хотят шевелиться шустро. Усталость наваливается, словно всё, что я находил за крайние три дня и недоспал за две недели перед этим, копилось и ждало момента. Руки дрожат, да нет, трясутся, неожиданно начинает бить колотун. Или это высота действует? Надо вниз, благо спуск есть. Не подарок, но есть. Но сначала отдыхиваюсь и смотрю тур. Записка той же группы. Ага, «…в направлении Мутных озер и альплагеря «Алаудин». Может, вы выжили в своем альплагере? Вряд ли, тринадцать лет надо чего-то жрать, складов Госрезерва там точно нет. И хрен что на этих камнях растет. Но не будем терять время, немного отпустило, надо валить. С перевала уходит ровный снежный склон, внизу выполаживается. Улететь, вроде, некуда. Попробовать? Почему нет? Время выиграю и силы сэкономлю.
Обхожу небольшую скалу в самом верху склона, сажусь на задницу и пытаюсь изобразить из себя беспечного пацана на снежной горке. Почти получается, вот только от скорости дух захватывает, а тормозить не выходит. Но не лечу кубарем, еду. «Пять минут, полет нормальный» — всплывает в голове совершенно дурацкая фраза. Полет тем временем замедляется, дальше еду потише. Еще потише… Еще… Останавливаюсь. Всё? Смотрю назад. Неслабо я прокатился! Что по сторонам? А выход-то с перевала один! Ежели подождать, пока поедут с него джигиты, можно много чего натворить… Нет, тупо не хватит патронов. Жаль. Ладно, время позднее, надо вниз. До вторых озер, а там налево перевал к следующим озерам и к Пенджикенту. Но это не сегодня. Сегодня дойти бы до ближних озер — тех самых, которые Мутные. Переплетение морен впереди оптимизма совсем не добавляет. Особенно с учетом моего «шикарного» самочувствия, эти горы меня конкретно достали! А ветерок, между прочим, усиливается. И как-то темнеет нехорошо…
Проверяю рюкзак и автомат. Умные люди перед такими кувырканиями оружие в чехлы убирают. Ну, сильно умным я себя не считаю, но догадался. Так что, всё в порядке. Теперь вниз! И по дороге смотреть укрытия, погода явно портится. Чем дальше иду, тем сильнее убеждаюсь, что лимит везения на сегодня исчерпал. Вокруг уже основательно метет, сверху сыпет крупа, ветер норовит сбить с ног, одежда промокла насквозь. Самое неприятное, что во всех этих каменных навалах до сих пор не попалось ни одного места, где можно прилично укрыться от ветра. Видимость пока держится метров двести, но дальше будет хуже, даже мне понятно. Надо срочно прятаться.
Выскакиваю на ровное поле. Справа стена какой-то не то скалы, не то вершины, слева окончание осыпного гребня. Попросту навал крупных камней. Поле как стол и уже покрыто снегом. Была бы погода, гнал бы по нему вниз, до леса, там хоть дрова есть. Может, так и сделать? Нет, тропы не видно, влечу еще куда-нибудь. К вершине? Сомнительно, лучше в камнях искать. Сворачиваю налево и пробираюсь краем гребня, подходя к каждому крупному камню. Ничего! В лучшем случае немного прикрывает от ветра! А ведь есть здесь то, что нужно, точно есть! Найти бы только. Холодает. Одежда встает колом, это уже не мокрые тряпки, а ледяной короб! Физически ощущаю, как уходит тепло. Не подхватить бы чего, в этой ситуёвине только заболеть не хватает…
Наконец, нахожу хоть что-то: два булыжника стоят углом и слегка нависают. От ветра немного защищают, хотя снег сыплет по-полной. Но с этим можно бороться. Вытаскиваю из рюкзака кусок брезента. Не сильно большой, но прикрыться хватит. Пытаюсь соорудить полог. Плохо получается, не хватает опыта, никогда не делал подобное на камнях. Были бы деревья… А еще пальцы отказываются шевелиться. Сил совсем нет, все тело колотит, как в лихорадке… Надо сделать укрытие, иначе замерзну… И так непонятно, как сушить вещи! Порыв ветра вырывает из рук брезент. Дергаюсь за ним, спотыкаюсь о невидимый под снегом камень и падаю. Пытаюсь встать, но ничего не выходит. Сознание медленно ускользает, я еще пытаюсь ухватить последнюю мысль, но она не радует: «это конец»… И наступает темнота…
Что, Коно? Песик, что ты всполошился? Учуял что? Куда ты рвешься? Я еще с дуба не рухнула — выходить в пургень из теплого коша на улицу! Что ты не уймешься! Нет, рвется за дверь и даже подал голос. Ого! Но не зря же он бесится, не было еще такого. Ругаясь на весь свет, обуваюсь, натягиваю штаны и куртень, влезаю в бахилы, и, прихватив дрын, распаковываю вход. Арбалет брать бессмысленно, не его погодка.
Ну, и куда? Показывай, раз потащил. Погоди, погоди, не так быстро, я за тобой не успеваю! Вот, уже лучше. И что ты забыл под Фагитором? Ой, мама! Человек! Ни хрена себе! Откуда? Здоровый мужик лежит ничком, зажав в руке угол присыпанного снегом брезента. Сам мужик тоже облеплен неслабо. Но пока жив. Рядом, в каменном углу, рюкзак совершенно ублюдочной конструкции и автомат в чехле. Вот подарочек! И что мне с ним делать? До коша двести метров, только за угол морены завернуть, но мужик раза в два меня тяжелее! И главное, он не наш! Этого не может быть, но это факт. И еще, он шел сверху! Иначе не прошел бы мимо коша! Чужак, идущий сверху, с ВАА или Восточного Казнока! Полный абзац!
Ладно, если его не откачать, ничего не узнаю. Коно, не надо хватать дядю за шиворот. Я понимаю, что тебя так учили, но у меня есть идея лучше. Положим на брезент и потащим на нем. Понял? Ну вот, сказано — сделано, перевернуть тело у меня сил хватает. Теперь его мешок на спину, а автомат на шею. Я сказала, рюкзак ублюдочный? Я ошиблась. Это недоразумение с лямками — полное дерьмо! Ладно, двести метров всего. Где у этого брезента угол? Коно, держи! Сейчас найду второй, и потащим! Да где он! Ага! Готова! Коно, ну что же ты? Не за шиворот, за тряпку! Молодец, потащили! Вот же туша тяжеленная! Может, ну его на фиг, надрываться тут? Приду после пургеня, осмотрю тело… Еще упереться… вот так… Нет, ну занесло же ублюдка, не мог поближе к кошу упасть!.. Если через пять метров он не полегчает, брошу к чертям! Моя работа овец пасти, а не мужиков пришлых таскать…
Откуда он вообще взялся на мою голову? За тринадцать лет ни одного чужого здесь не было. Кроме тех шаков, что Пасруд сожгли тринадцать лет назад. Но Пасруд внизу, ниже двух тысяч, туда дорога идет с Равнин! А здесь три с половиной! И сверху! Там после Большого Писца никто не ходил, кроме наших патрулей, это точно! На перевалах до сих пор папины записки лежат! Кстати, эта сволочь не полегчала, а совсем наоборот! Черт с ним, дотяну, уже совсем немного осталось. И барахло теперь уже не брошу, не ходить же два раза! Давай, Коно, давай, немного совсем, пёсик! Вход уже. Разбираем, затягиваем, закрываем. Уф! Какое счастье — снять со спины это безобразие!..
День пятый
