Глава 6
Это были не 'большие, плохие полицейские'. Это были большие, плохие офицеры, одним из которых была женщина, и они оба были в действительности неплохими, но Сладкую Горечь это не успокоит.
Женщине-полицейскому не нравился Фё Дэрриг. Думаю, что если бы вы не проводили свою жизнь в окружении людей, которые выглядят похожими на мальчиков-моделей с обложки GQ, он заслуживает немного опасения. Проблема состояла в том, что Фё Дэрригу нравилось, что она его боялась. Он следил за истеричной Сладкой Горечью, но и медленно придвинуться поближе к светловолосой женщине в отглаженной униформе. Ее волосы были собраны в тугой 'конский хвостик'. Все, что могло блестеть на ее форме - блестело. Ее партнер был немного старше, и менее враждебный и лощеный. Держу пари, что она была новенькой. Новобранцы сначала всё принимают близко к сердцу.
Роберт попросил, чтобы Эрик помог в баре Элис. Думаю, он на всякий случай отослал своего человеческого возлюбленного подальше от Сладкой Горечи, если она снова потеряет контроль над своей силой. Если бы она ударила Эрика так, как ударила Роберта и Дойла, скорее всего, это было бы для него очень болезненно. Лучше окружить истеричную фею людьми, которые были более устойчивыми к ее силе, нежели чистая человеческая кровь.
Сладкая Горечь сидела на журнальном столике, продолжая всхлипывать. Она истощила себя истерикой, ударом энергии и криком, все это дорого ей стоило. Для крошечных фей было слишком опасно настолько исчерпать свою энергию - они могли истаять. Это было особенно опасно за пределами волшебной страны. Чем больше металла и техники вокруг фейри, тем больше это могло повлиять на них. Как такая крошка попала в Лос-Анджелес? Почему она была сослана или она просто следовала за своими цветами по всей стране как насекомое, которое она напоминала? Некоторые цветочные феи были очень преданы своим растениям, особенно если они были определенными видами. Они были похожи на любого фанатика: чем уже фокус твоего интереса, тем больше уделяешь ему внимания.
Роберт занял один из мягких кожаных стульев, освободив нам кушетку. Кушетка подходила для роста человека, что-то посреди между моим ростом или ростом Роберта, и ростом среднего человеческого работника. А это значит, что она вполне подходила мне, но была неудобна Дойлу или Холоду, хотя они и не собирались присаживаться, то есть это не имело значения.
Холод сидел на подлокотнике кушетки рядом со мной. Дойл стоял в проеме перегородки и следил за внешней дверью. Поскольку мои стражи не садились, то и оба офицера тоже продолжали стоять. Старшему полицейскому, офицеру Райту, не нравились мои мужчины. Он был шести футов ростом и в хорошем состоянии, от коротких каштановых волос до удобных и хорошо подобранных ботинок. Он бросал взгляды на Холода и Дойла, с них на маленькую фею на столе, но по большей части смотрел на Холода и Дойла. Держу пари, что Райт узнал многое о физических возможностях людей за годы его работы. Любой, кто мог судить, что никогда не любил моих мужчин очень. Никакому полицейскому не нравится думать, что они, возможно, не самая большая собака в комнате(месте) на всякий случай, драка вспыхивает.
О'Брайан, новенькая, была ростом около пяти футов восьми дюймов, то есть выше меня, но не дотягивала до своего партнера и моих стражей. Держу пари, что она привыкла, что ее окружают сильные и опасные мужчины, но она явно не привыкла к чему-то вроде Фё Дэррига. Он стоял буквально в нескольких дюймах от нее. Он ничего не делал, ничего, на что она могла бы пожаловаться, ну разве что на вторжение в ее личное пространство, но могу поспорить, что она приняла близко к сердцу лекции об отношениях люди-фейри. Одно из культурных различий между нами и большинством американцев было то, что у нас не было четких границ личного пространства. Так что, если офицер О'Брайан жаловался, то ее восприняли бы как бесчувственную к нашему народу и Принцессе Мередит, присутствующей здесь. Я видела ее попытки успокоиться, когда Фё Дэрриг приблизился к ней еще ближе. В ее синих глазах была видна мысль - какие политические последствия можно ждать, если она попросит Фё Дэррига отступить.
Кто-то вежливо постучал в дверь, значит это была не Люси и ее люди. У большинства полицейских не настолько деликатный стук.
- Войдите. - Сказал Роберт.
В дверь протолкнулась Элис с небольшим подносом сладостей в руках.
- Вот кое-что для вас перекусить, пока я приму ваши заказы. - Она широко всем улыбнулась, сверкая ямочками вокруг пухлого ротика. Красная помада была единственным отклонением от черно-белой гаммы ее одежды. Ее улыбка немного задержалась на Фё Дэрриге? Ее глаза задержались поблизости с О'Брайан? Возможно, или я хотела это увидеть.
Она поколебалась, словно не была уверена, кому первому предложить угощение. Я помогла ей принять решение.
- Сладкая Горечь прохладна на ощупь, Роберт?
Роберт пододвинулся и присел рядом с феей-крошкой, которая все еще продолжала рыдать на его плече, уткнувшись в его плавной линии шеи.
- Да. Ей нужно что-нибудь сладкое.
Элис улыбнулась мне с благодарностью, затем предложила поднос сначала своему боссу и маленькой фее. Роберт принял кусочек в сахарной глазури и протянул его фее. Она, казалось, не заметила этого.
- Она ранена? - Спросил офицер Райт, и он сразу же стал более тревожным, больше, чем остальные. Я заметила, что и новенькая полицейская и мои стражи тоже напряглись. Минуту назад они были неподвижны, в следующую они 'включились', полицейскими они были или воинами. Это так, словно внутри у них есть выключатель, который включается при необходимости.
Офицер О'Брайан попыталась скопировать их, но для нее это было в новинку. Она еще не знала, как включать этот аварийный режим. Но она научится.
Я почувствовала, как напряглась рядом со мной рука Холода. Я знала, что если бы Дойл был с другой стороны от меня, то я бы почувствовала бы то же самое и от него. Они были воинами, и для них было трудно не реагировать на тревогу другого мужчины.
- Сладкая Горечь израсходовала много энергии, - сказала я, - и она должна поесть, чтобы восстановить его.
Элис предложила сладкое нам с Холодом. Я взяла второй глазированный кусочек, который был что-то вроде кекса или чуть меньше, но глазурь была белый и пышной, и я внезапно поняла, что проголодалась. Я заметила, что так было с тех пор, как я забеременела. То все было хорошо, затем внезапно на меня наваливался голод.
Холод покачал головой. Он оставил руки свободными. Был ли он голоден? Как часто он и Дойл стояли на банкете за Королевой и охраняли ее, пока остальные ели? Это было трудно для них? Мне никогда не приходило в голову спросить их об этом, и сейчас я не могла спросить их в присутствии посторонних. Я оставила эту мысль на потом и начала есть пирог, слизывая глазурь.
- Она выглядит так, словно у нее был трудный день, - сказал Райт.
Я поняла, что они возможно, даже не знают, почему они здесь и почему они охраняют Сладкую Горечь. Им, возможно, только сказали, что нужно охранять свидетеля, или даже меньше. Им сказали появиться здесь и следить за ней, что они и делали.
- Да, у нее был сложный день. Но ей очень нужно заправиться. - Я провела кончиком пальца по глазури и облизала его. Это была домашняя глазурь, но не слишком сладкая.
- Вы имеете в виду поесть? - Спросила О'Брайан.
Я кивнула.
- Да, но это больше, чем просто еда. Мы едим, не только когда только проголодались, еще когда чувствуем себя больными. Когда ты теплокровный, маленький, но тяжелый, еда должна поддерживать твою температуру тела и твой уровень энергии. Землеройки должны съедать примерно в пять раз больше своей массы тела каждый день, чтобы не умереть от голода.
Я убрала палец и слизала глазурь с пирога. Офицер Райт взглянул на меня, потом быстро отвернулся и игнорировал меня. Ни один из офицеров не взял ничего с подноса, желая оставить руки свободными, или им сказали не пробовать еду у фейри? Это было правилом - если ты был у фейри в гостях и
