Баринтус вновь покачал головой.
- Нет.
- Ее логика нормальна, - сказал Дойл.
- Ты видишь символы и ты знаешь, что они означают, Мрак. У нас такая магия под запретом уже многие столетия.
- Эти символы слишком старые, потому что я с ними явно не знакома, - сказала я.
- Палочка предназначена забирать магию, - сказал Рис.
Я нахмурившись глядела на него.
- Вы можете сделать свою собственную магию сильнее?
- Нет.
Я нахмурилась сильнее.
- Это предназначено, чтобы красть силу у других людей, - сказал Дойл.
- Но мы этого сделать не можем, - сказала я. - Не то, чтобы нам запрещалось делать подобное, но украсть чью-то личную магию невозможно. Это свойство, которое как интеллект или индивидуальность.
- И да, и нет, - сказал он.
Я начинала уставать, действительно уставать. У меня не было видимых признаков, но внезапно я устала, болезненно устала.
- У вас есть стул? - Я спросила.
Уилсон сказал:
- Простите, Мерри, думаю есть. - Он принес стул.
- Вы выглядите бледной, - сказала Кармайкл. Она потянулась коснуться моего лица, как проверяют температуру у детей, затем в движении остановилась.
Рис сделал это за нее.
- Ты прохладная и влажная. Это плохой признак.
- Я всего лишь устала.
- Нужно доставить Мерри домой, - сказал Рис.
Холод встал на колени рядом со мной, присев так, чтобы наши глаза были на одном уровне. Он прижал к моей щеке ладонь.
- Объясни им, Дойл, а потом мы отвезем ее домой.
- Эта палочка предназначена забирать волшебство у других. Мерри права, магия не может быть украдена у кого-то навсегда, но палочка походит на аккумулятор. Она поглощает магию у разных людей и передает ее владельцу палочки, увеличивая его силу, но владелец должен был бы кормить палочку новыми порциями силы почти постоянно. Заклинание хитрое, и очень напоминает наше старое волшебство, но у этого есть признаки чего-то другого, не сидхе. Наше волшебство, но не только.
- Я знаю, что мне это напоминает, - сказал Рис. - Люди. Люди, которые были моими последователями, но кто мог повторить часть нашего волшебства. Они были хороши, но никогда не повторяли точно, как мы.
- Символы не вырезаны на дереве, и не нарисованы, - сказала Кармайкл.
- Если бы это было волшебство сидхе, то тогда мы могли бы проследить символы на древесине пальцем, если бы захотели, но для большинства людей нужно что-то более реальное. Это так же, как наши последователи видели на нас знаки силы и думали, что это татуировки, и они покрывали себя рисунками перед боем для защиты.
- Но это не работало, - сказала Кармайкл.
- Это работало, когда у нас была сила, - сказал Рис, - а потом, когда мы потеряли большую ее часть, это стало бесполезно для людей, которых мы должны были защищать. - Рис был расстроен. Я слышала, как он и Дойл рассказывали о том, что случилось с их последователями, когда они потеряли большую часть своей силы и не смогли их защищать с помощью магии.
- Человек, мог повторить эти символы? - Спросила я. Мне стало легче от того, что я сидела.
- Не имея ничего, кроме воли и слова, сомневаюсь.
- Что еще он или она могли использовать? - Спросила Кармайкл.
- Жидкость тела, - сказал Джереми.
Все посмотрели на него.
- Помните, я изучал магию, когда сидхе еще были очень сильны. Когда многие из нас потеряли свою силу, мы копировали ее с помощью жидкостей тела.
- На палочке нет ничего видимого. Большинство жидкостей тела оставило бы следы, - сказала Кармайкл.
- Слюна не осталась бы, - сказал Уилсон.
- Работы слюны, - сказал Джереми. - Люди всегда говорят о крови или сперме, но и слюна тоже подойдет - это такая же часть человека.
- Мы не мыли палочку, потому что мы не были уверены, как заклинание на это отреагирует, - сказал Уилсон.
- Кто бы это не сделал, он оставил ДНК, - сказала я. Я чувствовала себя намного лучше. Я встала, и поспешила покинуть помещение лаборатории.
Глава 38
Как только я покинула лабораторию, мне стало гораздо лучше. В лаборатории меня тошнило, к счастью, внешне это было не видно. Кармайкл дала мне понюхать мяту, и мы ушли. Рис вез нас домой, договорившись, что завтра будет другой автомобиль. Кроме него, только я могла водить машину, и никто из мужчин, казалось, не хотел, чтобы я делала это. Не думаю, что могу винить их в этом.
Я откинулась назад на пассажирском сидении и сказала:
- Я думала, что у меня утренний токсикоз, а не вечерний.
- У разных женщин это индивидуально, - сказал Дойл с заднего сидения.
- Ты знал кого-то, у кого был вечерний токсикоз? - Спросила я.
- Да, - и это все, что он сказал.
Я повернулась к нему, в темном автомобиле его лицо освещали лишь пробегающий свет фонарей. Холод сидел рядом с ним, контрастируя с ним еще больше. Баринтус был с другой стороны, что подчеркивало его нежелание сидеть рядом с Холодом.
- Кто она была? - Спросила я.
- Моя жена, - ответил он, глядя в окно, а не на меня.
- Ты был женат?
- Да.
- И у тебя был ребенок?
- Да.
- Что случилось с ними?
- Они умерли.
Я не знала, что сказать на это. Только что я узнала, что Дойл был женат, что у него был ребенок, и он потерял их обоих, и до этой минуты я понятия об этом не имела. Я развернулась обратно, позволив тишине заполнить автомобиль.
- Это беспокоит тебя? - Спросил спокойно Дойл.
- Думаю да, но... У скольких из вас были жены и дети?
- У всех, за исключением Холода, я думаю, - сказал Рис.
- У меня тоже были жена и ребенок, - сказал Холод.
- Роза, - сказала я.
- Да. - Кивнул он.
