так же кружили «букашки», и лилии сонно кивали головками.
И больше ни единого признака жизни.
Скотт посмотрел на термометр своего скафандра: стрелка показывала плюс десять по Цельсию. Не так уж и холодно. Ему очень хотелось снять скафандр, однако марсианский воздух был слишком разряженным и не годился для человеческих легких.
Здание отбрасывало длинную густую тень. И в этой тени что-то белело. Скотт присмотрелся… Крест! Белый могильный крест, воткнутый в красноватый марсианский песок.
Скотт с криком бросился туда. Примитивный крест был составлен из двух кусков каких-то трубок. На горизонтальной виднелись коряво вырезанные ножом слова:
«ГАРРИ ДЕКЕР».
Гарри Декер! В голове у Скотта лихорадочно замелькали мысли… Гарри Декер здесь, на Марсе, погребенный под красными песками! Пятьдесят пятое по счету имя, выбитое на бронзовой доске, сразу после имени Хьюга Никсона.
Пошатываясь, Скотт встал с колен.
Он не успел даже задуматься над увиденным, когда откуда-то донесся крик. Скотт побежал в том направлении, обогнул угол здания и изумленно застыл.
Невдалеке виднелся заржавленный космический корабль, а навстречу Скотту бежал человек в скафандре и что-то кричал. На плече у него болтался рюкзак, подпрыгивавший в такт бегу.
— Хьюг! — что есть мочи завопил Скотт.
— Скотт, чертяка! — послышалось в ответ. — Я знал, что ты прилетишь! Я услышал шум корабля и сразу понял: это ты!
— Сейчас здесь вполне сносная погода, — пояснил Хьюг, когда они вдоволь наобнимались и нахлопали друг друга по плечам. — Но ты бы знал, каково тут зимовать! Наша арктическая пурга — просто легкий ветерок. Солнце скрывается почти на десять месяцев, морозы достигают ста градусов. Все в толстом слое инея. Приходится сидеть в корабле и носа не высовывать.
Хьюг ткнул пальцем в рюкзак.
— Я готовился к следующей зиме. Делал запасы, как белка. Земные продукты кончились еще весной. Пришлось искать местное пропитание. Я нашел несколько видов съедобных луковиц, корешков и еще ягоды. Все лето только и делал, что пополнял запасы.
— А как же марсиане? — удивился Скотт. — Почему они не помогли тебе?
Брат с явным недоумением посмотрел на него.
— Марсиане?
— Да. Почему тебя это удивляет?
— Понимаешь, Скотт, мне до сих пор не встретился ни один марсианин.
Теперь уже Скотт недоуменно уставился на брата.
— Хьюг, не надо меня разыгрывать.
— Знаешь, мне здесь уже давно не до розыгрышей.
— Постой, ты утверждаешь, что так и не узнал, где находятся марсиане и как они
Хьюг кивнул.
— Да. Говорю тебе без всяких шуток. Я ухлопал немало времени, пытаясь разыскать марсиан. Придумывал разные хитроумные способы, как вступить в контакт с теми, кто посылал нам радиосообщения и корабли с семенами. Никаких результатов. В конце концов я оставил эту затею.
— А что ты скажешь про этих… букашек? Или правильнее называть их жуками?
Хьюг усмехнулся и покачал головой.
— Называй их как хочешь. Поначалу я решил, что они и есть марсиане. Мне удалось поймать пару штук. Притащил их на корабль, рассмотрел как следует. Это машины. Я далеко не все понял в их устройстве, но узнал, что они работают на крошечных атомных батарейках.
Глядя в ошеломленные глаза брата, Хьюг продолжал:
— Я тут чуть не свихнулся. Представляешь: над головой летают эти жуки, вокруг — сплошные марсианские лилии, среди них высится стальной домина — и больше ничего. Я часами ходил вокруг него, пытаясь проникнуть внутрь. Глухо. Ни окон, ни дверей. Только маленькие отверстия, через которые влетают и вылетают жуки.
Я ничего не понимал. Здесь земная логика вообще не годится. Все, что я видел, с точки зрения человеческого разума казалось полной бессмыслицей. Точнее, почти все. С другой стороны здания есть пусковая площадка. Оттуда отправляются корабли на Землю. Я наблюдал это собственными глазами.
— С чего же ты тогда застрял на Марсе? — спросил Скотт, — Почему не вернулся? И что с твоим кораблем?
— Мы лишились горючего.
Скотт понимающе кивнул.
— Чудо, что метеорит не разнес вам весь корабль.
— Не угадал. Не было никакого метеорита. Просто Гарри открыл заглушки и вылил все топливо в марсианский песок.
— Да он что, спятил?! — удивленно воскликнул Скотт.
— Бесповоротно, — ответил Хьюг. — Космическое помешательство. Это началось еще на корабле. Мне было жалко парня. Я, как мог, пытался вразумить его. Где там! Космос его доконал. Гарри превратился в испуганное животное. Он боялся всего, особенно теней. Последнее время он и вел себя как затравленный зверек. Я даже обрадовался, когда он умер.
— Насколько мне известно, космическое помешательство обостряет желание вернуться на Землю, — не переставал удивляться Скотт.
— Я уверен: марсиане превратили Гарри в свое послушное орудие, — пояснил Хьюг, — Кем бы они ни были, их уровень развития превосходит наш. Им ничего не стоило установить контроль над поврежденным человеческим разумом. Управлять психически здоровым человеком им, скорее всего, не по силам, а землянин с расстроенной нервной системой оказался для них легкой добычей. Они смогли внушить ему нужные мысли и подчинить своей воле — заставить сделать то, что им требовалось. Я уверен, Скотт: сам Гарри никогда бы на такое не пошел. Это все марсиане.
Хьюг прислонился к помятому корпусу своего корабля и посмотрел на массивное стальное здание.
— Когда я подбежал, Гарри уже опорожнил последний бак. Я был вне себя и отделал парня так, что и сейчас стыдно вспомнить.
— А от чего он умер? — спросил Скотт.
— Через несколько дней после моей трепки он вдруг выскочил наружу без скафандра. Я бросился следом. Пока ловил его, пока тащил обратно, прошло не меньше получаса. Гарри схватил пневмонию. Здесь нужно быть осторожным. Марсианская атмосфера губительна для человеческих легких.
— Но воздух вполне пригоден для дыхания, только разряжен, — возразил Скотт. — Я проверял по приборам.
— Да, вполне пригоден. Несколько часов ты им сможешь дышать. Но это будут твои последние часы.
— Ну, теперь-то все твои испытания позади, — с улыбкой сказал брату Скотт. — Мы развернем мой корабль под нужным углом и полетим на Землю. Если мы смогли добраться сюда, сможем и вернуться назад. Ты будешь первым человеком, ступившим на Марс.
Хьюг тоже улыбнулся
— А ведь это не пустяк. Правда, Скотт? Только вот, если задуматься, много ли я сделал? Долетел до Марса, опустился на его поверхность. И все. Я так и не встретился с марсианами, хотя уверен, что они где- то рядом. Даже если их разум существенно отличается от земного, мы все же нашли бы общий язык. Обязательно. Знаешь, мне до сих пор не дает покоя мысль: почему марсиане не захотели пойти со мной на контакт?
— Давай поговорим об этом чуть позже, — предложил Скотт, — Сначала я намерен напоить тебя кофе. Уверен, ты уже несколько недель не брал его в рот.
— Недель? Ошибаешься, братец. В последний раз я пил кофе десять месяцев назад.
