стланика относится к тому же классу, но больше похож на эфедру или ископаемый меловой кустарник Drewria. Поскольку палеоботанические данные по гнетовым скудны, а систематическое их положение не совсем ясно (данные генетических исследований наводят на мысль, что это вообще сводная группа из трех родов, не связанных общим происхождением), простор для фантазии открывается широкий.
Бестиарий, в порядке появления на сцене
Владелец этого черепа по современной таксономии называется Kronosaurus queenslandicus. Этот плиозавр достигал в длину, по разным оценкам, от 10 до 13 метров, а один из сохранившихся черепов имеет в длину 2,7 метра – вполне достаточно, чтобы принять его за особо затейливой формы гроб. Хватило ли бы этому титану глупости напасть на шлюпку – вопрос спорный, но палеонтологам известны остатки восьмиметрового плезиозавра Tuarangisaurus со следами зубов кронозавра, так что одно понятно – размер добычи хищника не смутил бы. Это морское чудовище вымерло примерно в описываемый период, на рубеже альба и сеномана.
Следует напомнить прогулявшим школьный курс биологии, что плиозавры и плезиозавры не являются динозаврами, хотя тоже относятся к рептилиям и вымерли на исходе мелового периода. Вместе с нотозаврами и пахиплеврозаврами они относятся к надотряду завроптеригий: весьма успешной группе, объединенной строением плечевого сустава, позволявшего совершать мощные гребки передними лапами- плавниками. Настоящие динозавры, как ни странно, при всем видимом разнообразии так и не дали ни одной успешной водной формы (если не считать за таковую пингвинов: в конце концов, птицы – это всего лишь очень своеобразная ветвь динозавров). Царями океана в разные эпохи становились разные виды завроптеригий, ихтиозавры, мозазавры – специализированные потомки ящериц, крокодилы-великаны… но только не архозавры.
Ихтиорнис – Ichthyornis dispar – относится к числу немногих обитателей мелового периода, знакомых Обручеву: он был описан еще в 1870 году, за тридцать восемь лет до событий романа, и послужил материалом для монографии Отниэля Чарльза Марша «Odontornithes», ныне благополучно устаревшей: Марш счел значимым признаком наличие настоящих зубов в челюсти примитивных птиц – ихтиорнисов и гесперорнисов. Теперь мы знаем, что разные линии птицеподобных унаследовали зубы от своих предков- архозавров и теряли их независимо. Степень родства ихтиорнисов и настоящих птиц точно не установлена, но первые стоят весьма близко к основанию эволюционного древа последних.
Строго говоря, наиболее древние из обнаруженных скелетов ихтиорниса датируются более поздним временем – 94 млн лет до н. э., – но, учитывая, что эти древние птицы возникают в палеонтологической летописи неожиданно и присутствуют в ней на протяжении последующих 20 млн лет, авторы предполагают, что некие предки известного нам ихтиорниса могли существовать в описанный период. (Следует заметить, что отнесение всех остатков ихтиорниса к одному виду – до некоторой степени условность; если бы современных чаек описывали, как ихтиорнисов, по костякам, все их разнообразие тоже можно было бы свести к считаным разновидностям. Вполне возможно, что за миллионы лет сменились десятки видов ихтиорнисов, но достоверно мы об этом никогда не узнаем.)
Как ни странно, Обручев ошибается, утверждая, что такой разновидности плезиозавров современная ему наука не знает. Подобный ящер был описан Джозефом Лиди еще в 1865 году под названием Cimoliasaurus magnus (впоследствии палеонтологи выделили еще несколько видов, и в данный момент внутреннее подразделение рода находится под сомнением). Ошибку ученого можно объяснить отчасти тем, что он столкнулся не с очищенным костяком, а с живой и опасной тварью, а отчасти тем, что именно этот экземпляр не очень заслуживает наименования magnus. Цимолиазавры имели в длину от трех до восьми метров, и данная особь ближе к нижней границе этого интервала. Остатки плезиозавров этого рода обнаруживались от Англии до Австралии, так что в присутствии молодого цимолиазавра у северо-западных берегов Америки нет ничего удивительного.
Встретившееся «Манджуру» чудовище называется Thalassomedon haningtoni и являлось одним из самых крупных – верней, самых длинных – плезиозавров. В длину талассомедон имел 12 метров, из которых половину составляла шея о 63 позвонках (далеко не рекорд: у более позднего элазмозавра их было 76).
Во времена Обручева распространена была ошибочная реконструкция плезиозавров, которая приписывала этим рептилиям способность едва ли не завязывать шеи узлом или хотя бы поднимать высоко над поверхностью подобно лебедям (подобную сцену мы видим в «Плутонии»). В действительности шеи у них, как и у жирафов, были негибкие. Как плезиозавры охотились – мы в точности не знаем, но, судя по особенностям строения, подобные талассомедону ящеры семейства элазмозаврид держались недалеко от поверхности и, подплывая к стае рыб или головоногих, совершали резкие движения прямой шеей вверх- вниз, на манер подъемного крана, или в стороны, как бы выдергивая добычу из общей массы. Во всяком случае, неимоверно длинная шея и небольшие плавники делали их плохими пловцами, и трудно предположить другой механизм, кроме засадной охоты, который позволял бы прокормиться подобной неповоротливой туше.
Этот вид ящеров не имеет строгого соответствия в ископаемых остатках, и по очень простой причине: мы знаем более ранние и более поздние формы в географически отдаленных областях от Бразилии до Китая, но Врангеллия и близлежащие области Западной Америки не сохранили следов их присутствия. Очевидно, что какие-то их родственники должны были существовать в это время и в этом месте. Основой для сордесов послужили птерозавры семейства тапейярид, в основном Tupuxuara longicristatus, жившие на 6–8 млн лет раньше в будущей Бразилии. Предполагается, что эти ящеры ловили рыбу у берегов. Для чего им был нужен впечатляющий гребень на затылке – не совсем понятно; Матрилл и Нейш высказывают предположение, основываясь на находке молодого экземпляра с недоразвитым гребнем, что украшение представляло собой признак половой зрелости. Впоследствии родственные тапейяридам птеродактили- аждархиды будут распространены по всему земному шару, породив крупнейших летающих существ в истории планеты: хацегоптериксов, имевших в размахе крыльев до 12 метров (более известные кетцалькоатли вырастали едва до десяти; впрочем, пальму первенства оспаривает ливанская арамбургания, к сожалению очень плохо сохранившаяся), но сами тупухуары были не так велики – до 5 метров в размахе крыльев (судя по длине черепа, достигавшей 130 см). Способ передвижения птерозавров по земле описан по недавним работам Нейша. Что касается их волосяного покрова, то первые свидетельства его наличия (причем не только на теле, но и на перепонках) у летающих рептилий были описаны Александром Шаровым еще в 1960 -е годы на примере небольшого, очень примитивного триасского птероящера, которого так и назвали – Sordes pilosus – «нечисть волосатая». С тех пор схожий покров обнаруживали еще у нескольких видов птерозавров, включая близких родственников тупухуар из рода Tupandactylus. Надо заметить, что «волосы» – правильно говорить «пикноволоконца» – птерозавров имеют мало общего с шерстью млекопитающих: они развились независимо из кератиновых чешуек, как и перья динозавров-манирапторов (к которым относятся птицы). Эволюция трижды выработала многофункциональный покров из выростов эпидермиса у совершенно различных групп амниот, с конвергентно схожими результатами.
Хотя и не такими большими, как показалось от неожиданности героям книги. Как ни странно, один из самых известных и распространенных травоядных динозавров североамериканского сеномана был описан только в 1970 году. Это Tenontosaurus tilletti, и сейчас мы знаем почти три десятка скелетов этого примечательного ящера: от полутораметровых детенышей до восьмиметровых патриархов.
Удивительно, но, невзирая на относительное богатство ископаемых остатков, ученые до сих пор не могут определиться, к какой из эволюционных ветвей причислить тенонтозавра. Преобладает мнение, что это весьма примитивный родич игуанодона, но положение осложняется тем, что самих игуанодонтид сейчас предлагается считать парафилетической группой, то есть выделенной на основе анатомического сходства, без учета эволюционного происхождения. Некоторые ученые полагают, что тенонтозавры ближе к гипсилофодонтам – еще одной парафилетической группе. Одним словом, единственное, что можно утверждать с уверенностью, – речь идет о довольно примитивном представителе орнитопод (группы
