— Сбили, ведь сбили сволочи, — чуть не плача простонал стоявший неподалеку рябой боец, тоже как и я глядя на разыгравшуюся в небе драму.
— Сейчас прыгать будут, — проинформировал я всех.
— Да прыгайте, прыгайте, — шептали все.
— Товарищ сержант их нужно встретить, а то как бы немцам в руки не попали, — как только от бомбардировщика отделился первый темный предмет, я крикнул Иванову, который тоже наблюдал за небом.
— Панов, Дюжев, Суворов, остаетесь здесь, остальные за мной.
Бойцы скрылись из виду, а мы продолжили смотреть за опускающимися парашютистами.
— Пятеро! — сказал высокий с высеченным как будто из камня лицом Дюжев.
Совсем стемнело, и видимо из-за этого немцы не расстреляли парашютистов, которые уже скрылись с глаз, опускаясь неподалеку, примерно в километре от нас. А немцы встав на крыло, ушли на свою территорию.
— Серега, за водой сходи, — попросил Дюжева, оставленный готовить ужин, Андреев. Я видел, что бойцы очень голодные, так что не удивился что сержант хоть и бросился на помощь нашим летчикам, но об ужине все-таки позаботился.
Проводив взглядом смутно видневшийся при свете появившейся луны силуэт бойца, удаляющийся к близкому ручейку с большой кастрюлей в руках, спросил у Андреева:
— А что котелка нет?
— Да в той столовой из всей тары только эту целой нашли, кроме пары сковородок конечно. Да ладно, хорошо что хоть ее нашли, — хлопнув меня по плечу сказал Андреев.
— Понятно. Помочь чем? — спросил я у него.
— Ага. На вот, консервные банки вскрывай. Трех штук хватит.
Похлебка в кастрюле уже давно варилась распространяя по лесу дурманящий аромат мясного блюда, когда наконец послышался оклик стоящего на часах Панова.
— Свои, — услышали мы в ответ.
И действительно, первым в освещенный круг возле костра, скользнул Иванов, за ним стали видны остальные бойцы. Среди них выделялась пятерка людей в мешковатой одежде. При свете костра было не разглядеть, они далековато стояли, но я был уверен что это были летчики со сбитого ТБ.
«Нашли все-таки!» — подумал я, и тут же озвучил их вслух.
— Нашли… Замучились их по лесу собирать, — устало зевая, ответил рябой боец, у которого была такая хорошая полководческая фамилия Кутузов.
Встав я отдал импровизированную поварешку вырезанную Дюжевым из палки, Андрееву, и поправив форму направился знакомиться с летчиками.
— Здравия желаю, товарищ майор, — вытянувшись перед ним на вытяжку, поздоровался я, заметив что в расстегнутом воротнике комбинезона мелькнули два рубиновых прямоугольника.
Летчики в это время устраивали на импровизированном ложе из нарубленного лапника, который им натаскали пришедшие бойцы, своего раненого товарища. Судя по шине на ноге, он банально сломал ногу при посадке.
— Ну здравствуй боец. Кто такой? — повернувшись ко мне, спросил майор.
— Вячеслав Суворов, будущий курсант летного училища, — кинув руку к пилотке молодцевато отрапортовал я.
— Не понял! Как это понимать? — нахмурился майор. Остальные летчики включая раненного и бойцов Иванова с интересом за нами следили.
— Долгая история, — вздохнул я.
— Времени у нас целая ночь, расскажешь, — сказал майор, внимательно осмотрев меня.
Я старался держаться по ближе к летчикам помогая им в случае нужды, и когда ужин наконец прекратился, начались расспросы. Первым шоком для бойцов Иванова то что немцы продвинулись уже довольно далеко от границы, больше чем на три десятка километров, но не смотря на это все были уверенны что это временные не удачи, и наша Красная Армия так даст им по «наглым харям» что «еще долго помнить будут». Однако майор их энтузиазм не разделял, я это сразу заметил поймав его слегка грустный взгляд осматривающий бойцов. Во время всех этих бесед я узнал из какой они части.
Как я и думал полк подполковника Стрельцова, был тяжелым бомбардировочным. Впервые же дни войны из-за не хватки бомбардировщиков средней дальности их бросили на затыкании дыр.
«Дырой» — оказалась железнодорожная станция, забитая цистернами с топливом для танков. Я не знаю откуда они получили эту информацию, сам майор тоже не знал, но они чудом не встретив ни одного немецкого истребителя смогли добраться до станции.
— …и тут зенитки сшибли машину Рясова. Я сам выдел как он направил горящую машину полную бомб прямо на склады, потом взрыв и все потонуло вспышке, — рассказывал штурман младший лейтенант Сорокин.
Я тоже с интересом слушал этот рассказ стараясь не заснуть, глаза так и слипались. И я был не один такой среди парней, много из них заражающее зевало, но все равно все очень внимательно слушали летчика.
После бомбардировки потеряв три машины из девяти, эскадрилья майора Тонина собравшись в компактный строй отправились назад.
— …мы ночники, и полетов в дневное время проводили не так много, как было нужно. В общем, нас встретили на подлете к границе, вывалились из облаков и атаковали. Машину лейтенанта Рощина сразу подбили и он со снижением ушел вниз. Потом подожгли Караваева, Соткина, мы со снижением ушли немного в сторону и как мне кажется единственные кто смог вырваться из той бойни. Одно радует, это то, что задание мы выполнили и сумели сбить один из мессершмитов, — устало говорил майор Томин.
После того как рассказал Иванов, как они тут оказались, не забыв нашу встречу на аэродроме, майор обратился ко мне:
— Ну, а теперь вы молодой человек объясните мне почему в форме и с оружием. И вообще что тут делаете?
Вздохнув, я сладко зевнул и встряхнувшись, мне нужна была чистая голова чтобы не сболтнуть что- нибудь лишнего, начал свой рассказ вставляя ответы на заданные вопросы:
— А как получилось что ты летчик? — спросил майор с легким недоумением.
«Эх, врать так врать! Поди попробуй, проверь!» — подумал я, отвечая на вопрос:
— У меня батя полковник, заместитель командира дивизии. Уговорить его, сперва было трудно. Но я, воспользовался тем что к нам приехал друг отца и попросил его помочь, вот он и помог. Хоть немного, но опыт пилотирования И-16 у меня теперь есть.
— Что прям вот так разрешили на истребителе? На счет У-2 еще как-то могу поверить, но не боевой же истребитель!!! Наверное друг твоего отца не меньше генерала.
— Да, боевого генерал. Дядя Паша, — вздохнув, ответил я.
— Что за дядя Паша, — попался на крючок майор. Что было странно, в наш разговор не вмешивались остальные авиаторы, слушать слушали, но молчали. Видимо авторитет у майора был абсолютный.
— Генерал Рычагов, — коротко ответил я.
— Кхм, — издал горлом не определенный звук удивившийся майор.
Борт-стрелок Сашка Кириллов, который был всего на три года старше меня, от изумления громко хлопнул себя по коленям, но поймав взгляд майора тут же стушевался.
— Так ты его лично знаешь? — спросил Тонин.
Кроме нас авиаторов, рядом никого не было, остальные сидели у костра о чем-то разговаривая, но большая часть уже стали укладываться, кроме Виктора, который открыв рот сидел неподалеку и увлеченно слушал нас.
— Ну да, он хороший приятель отца, вместе служили, — сделанным безразличием пояснил я.
— И что он сделал, когда узнал, что ты хочешь пилотировать боевой самолет? — все-таки спросил Тонин.
— Да знать он наверное знал, уж доложили наверняка, что я летаю на У-2. Но в дивизию пришла новая техника. ЛаГГ-и и Як-и. Вот я набрался наглости, и когда он прилетел в часть к отцу, подошел и
