Они миновали школу и вышли к берегу речки. И тут Сашка их потерял. Были и как в воду канули. Он рванул в одну сторону — никого. В другую — никого. Да где же они? И тогда он приставил к ушам ладони, сделав их ковшиками, слегка приоткрыл рот и стал прислушиваться. Он вспомнил, что физик на уроке рассказывал, что так слушают охотники и разведчики. Явление резонанса плюс локация. Вот где понадобились школьные знания.
И он их услышал.
И пошел на звук, на голос. Здесь берег речки делал небольшой уступ высотой около метра. Сашка подошел к краю и понял, что они там, внизу. Он присел, вытянул шею, чтобы посмотреть вниз, и ему показалось, что его сердце вообще остановилось. Они обнимались. Не просто обнимались. Наташа лежала на спине, а Димка навалился на нее и, похоже, целовал в губы. Сашка почувствовал, что его словно обдало из жаркой печи. Он откинулся назад и жадно вдохнул воздух.
Что это значит? Наташа больше ему не принадлежит? Он чуть не заорал от боли. От боли в душе. Нет. Не может быть! Сашка снова наклонился и посмотрел вниз. Теперь, когда глаза привыкли к полумраку, он смог рассмотреть их получше.
Димкина рука лежала на груди Наташи. Сам Димка лежал как-то наискосок, так, что почти все Наташино тело было видно. Ее короткая юбка сбилась вверх, обнажив стройные бедра. И вдруг Димкина рука оставила Наташину грудь и стала медленно передвигаться вниз по ее животу.
«Господи, почему она не отталкивает ее, эту ужасную руку?»
А рука все двигалась и двигалась вниз. И наконец остановилась там, где ей хотелось. Петька называл это место «там, где ножки срастаются». И тут Наташа отреагировала.
— Перестань, — проговорила она.
— Ну почему? — спросил Димка.
— Я не хочу.
— Вчера ты хотела, а сегодня нет?
Сашку бросило в холодный пот. Что она вчера хотела, а сегодня нет? Неужели Димка добился ее близости? Какой ужас! А как же он, Сашка? Нет, невозможно! Он снова откинулся назад. Что он здесь делает? Зачем он подсматривает за ними? Ведь это нехорошо. А разве хорошо то, что Димка отбивает его девушку? А сам он — с Катей, разве это хорошо? Может, это судьба так мстит ему?
— Я сказала — убери руку, — раздалось снизу.
Сашка сидел неподвижно. Он больше не смотрел вниз. Ему хотелось умереть.
— Перестань, дурной! — снова послышалось снизу.
Димка что-то пробормотал. Наташа, кажется, возражала. Нет, на помощь она не звала. Чего уж! Сама ведь пришла с ним сюда. Хотя, наверное, если бы позвала, Сашка бы кинулся. Но она не звала.
Внизу снова завозились.
«А вдруг они сейчас начнут…» — подумал Сашка.
«Вот тогда я и умру. Брошусь с берега вниз», — решил он.
«Тут высоко, внизу камни, сразу сдохну».
— Пусти, ты с ума сошел! — взвизгнула вдруг Наташа.
— Кончай ломаться! — прохрипел Димка.
Послышались звуки борьбы. Сашка напрягся, как пружина.
— Пусти, я не хочу!
— Ты хочешь, только боишься признаться себе в этом!
— Если ты меня сейчас же не отпустишь, я закричу.
— Кричи, все равно никто не придет, — заржал Димка.
«Я приду, я приду!» — едва не закричал Сашка, но почему-то промолчал.
— Ты что, чокнулась, что ли? — вдруг застонал Димка.
— Я тебя предупреждала, — сказала Наташа.
«Что у них там произошло?» — подумал Сашка. И замер, как сурок.
Потому что Наташа встала, и ее голова оказалась почти вровень с карнизом, на котором он сидел. Собственно, если бы она повернулась в его сторону, то могла бы и увидеть, но она смотрела вниз, на Димку.
Понимая, что сейчас Димка тоже, скорее всего, встанет, Сашка еще сильнее пригнулся и стал медленно отползать назад. И вовремя. Потому что Димка поднялся. А где же Наташа? Вон она! Она быстро уходила в сторону. Димка выматерился и пошел за ней следом. Сашка перевел дух.
Он поднялся с трудом, так как от неудобной позы ноги сильно занемели.
Дома он долго обдумывал случившееся. И пришел к простому выводу. Он должен попытаться овладеть Наташей. Чтоб она стала принадлежать только ему и никому другому. Вот так. Он утешал себя надеждой, что с Димкой у нее ничего не было. По крайней мере, сегодня. А в предыдущие дни?
Нет, об этом лучше и не думать.
На следующий день он не пошел к их классу. До самого последнего урока терпел. Зато догнал Наташу, когда она пошла домой. К сожалению, она шла с подружкой. И они пошли втроем, болтая о своей жизни. Наконец они пришли к дому подружки. Сашка отошел в сторонку, ожидая, когда они наболтаются.
— Так пойдем завтра на речку? — спросил Сашка, когда они остались одни.
— Еще холодно.
«А вчера не было холодно?» — едва не спросил он.
— Оденемся потеплее. И потом, мы же не купаться идем.
— Не знаю.
— А если боишься замерзнуть — приходи ко мне. Как у тебя алгебра?
— Хорошо, я приду. Алгебра как всегда, — неожиданно сказала она.
Сашка едва не подпрыгнул от радости.
— И во сколько Вас ждать, мадам? — натужно улыбнулся он.
— После обеда, наверное.
Сердце Сашки застучало тревожно и радостно. Она придет. Она придет!
Завтра воскресенье. Куда бы сплавить братана? А мать? Вот проблема!
Но утром выяснилось, что ни братан, ни матушка никуда уходить не собираются.
«Что же делать?»
Сашка задумался.
«А что если сказать матери, что так вот и так, Наташка придет в гости. И посидим по-человечески. Ей, Наташке, это должно понравиться. Как вроде она — невеста моя. И буду я весь день паинькой. Может так будет лучше?»
И он решился. И сказал матери.
— Хорошо, — ответила мать, — а то я думаю, что это она к нам не ходит?
— Да вот, она болела, — соврал Сашка.
— Ты бы навестил ее, нехорошо забывать подружку, — сказала мать.
Какое теплое слово она использовала — «подружка». «Невеста» — это что-то взрослое. Это к чему-то обязывает. А «подружка» — это классно. С ней, с подружкой, можно целоваться и все такое… И обязательств — минимум.
Наташа пришла в два. Наверное, она была готова к тому, что Сашка дома один. Потому что легкое удивление отразилось на ее лице, когда он сказал:
— Заходи, мы ждем тебя.
Она улыбнулась. Сашка понял, что она действительно рада, что он не один. Неужели она его боялась? Ведь они уже столько раз были наедине. Конечно, Сашка при этом не был ангелом, но, с другой стороны, он никогда не делал ничего такого… Словом, он ведь не насильничал.
— Добрый день, что-то давно не приходишь к нам, невестушка.
Сашка думал, что он ослышался.
Он почувствовал, что у него краснеют уши.
Он удивленно смотрел то на мать, то на Наташу.
Он видел, как девушка мгновенно густо покраснела.
