мне не объяснишь, почему люди согласились на переброску?
— Не по моей части, — ответил Авраам. — У меня в мозгу сменник физика. Вставь мне социолога, и я займусь этой проблемой.
Снаружи раздался крик, и все обернулись к двери. По пандусу поднимался Эбенезер, держа на руках бессильно обвисшее тельце.
— Туземец! — ахнул Гедеон.
Эбенезер опустился на колени и бережно положил маленького туземца на пол.
— Нашел его в поле. Лежал в канаве. Боюсь, ему конец.
Шеридан нагнулся над туземцем. Это был старик — таких стариков он видел в деревнях тысячи. Та же старая задубелая кожа и морщины, оставленные ветром и непогодой, те же мохнатые брови над провалившимися глазами, те же клочковатые усы, то же ощущение забытой беззаботности и угрюмого упрямства.
— Его бросили, — сказал Эбенезер, — Все покинули планету, а его оставили. Наверное, ему стало дурно и он упал в канаву…
— Принеси мою фляжку, — распорядился Шеридан. — Она висит у двери.
Старик открыл глаза и обвел взглядом кольцо наклонившихся над ним лиц. Он провел рукой по лбу, оставляя полоски грязи.
— Я упал, — пробормотал он, — Помню, как я падал. Я упал в канаву.
— Вот вода, Стив, — сказал Авраам.
Шеридан взял фляжку, приподнял старика, прислонил его к своей груди и прижал горлышко к его губам. Туземец пил с трудом, захлебывался. Вода стекала по его усам на живот.
Шеридан отвел фляжку.
— Благодарю тебя, — сказал старик, и Шеридану пришло в голову, что это первая вежливая фраза, которую он услышал от обитателей планеты.
Старик снова потер лицо грязной лапкой.
— Люди все ушли?
— Все.
— А я опоздал, — сказал старик, — Я бы успел, если бы не упал. Может, они меня искали… — Его голос замер.
— С вашего разрешения, сэр, — сказал Езекия, — я схожу за сменником врача.
— Да, пожалуй, — ответил Шеридан, — Хотя, думается, толку будет чуть. Он столько дней пролежал в этой канаве. Чудо, что он еще жив.
— Стив, — вполголоса сказал Гедеон, — врач-человек не способен лечить инопланетян. Со временем — если это время у нас будет — мы кое-что узнаем об этом старце, об особенностях его организма и обмена веществ. Вот тогда мы попробуем его подлечить.
Шеридан пожал плечами.
— Ну так обойдемся без сменника, Езекия.
Он опустил старика на пол, поднялся с колен, но тут же сел на корточки, слегка раскачиваясь.
— Не ответишь ли ты на один вопрос? — обратился он к туземцу, — Куда ушли твои люди?
— Туда! — ответил туземец и с трудом приподнял слабую руку, указывая на машину, — Туда. А потом исчезли, как раньше собранный урожай.
Шеридан так и остался сидеть на корточках рядом с умирающим туземцем.
Рубен принес охапку травы и подложил ее под голову старика вместо подушки.
Так, значит, гарсониане и правда покинули планету, сказал себе Шеридан. Собрались и ушли в машину, которая предназначалась для переброски подаров. А если «Галактическая компания» располагает такими машинами, то они — кем бы они ни были — имеют перед Торговым центром огромное преимущество. Как могут конкурировать с такой техникой громоздкие грузовые прицепы, ползущие по космосу немногим быстрее скорости света?
Ему припомнилось, как в день их высадки на планету он подумал, что небольшая толика конкуренции очень пошла бы Торговому центру на пользу. И вот пожалуйста — конкуренция, причем конкуренция без намека на этику. Конкуренты украдкой, за спиной Торгового центра, перехватили рынок, жизненно важный для Центра и которым Центр давно бы заручился, если бы не валял дурака, не тянул бы время, цинично решив обойтись без туземцев и выращивать подары на Земле.
Интересно, где и как «Галактическая компания» пронюхала про подары и о значении получаемого из них препарата? Каким образом они там узнали, сколько времени в их распоряжении, чтобы манипулировать рынком подаров без вмешательства Центра? Но затем из-за самонадеянности попали в положение, когда им пришлось уничтожить все свои чудесные машины на планете.
Шеридан усмехнулся при мысли, как они себя при этом чувствовали.
Впрочем, нетрудно было вообразить сотни, а то и тысячи способов, с помощью которых «Компания» могла проведать про подары.
С такими обаятельными, такими обезоруживающе безобидными представителями! Его не удивило бы, если бы выяснилось, что они внедрили своих людей в Торговый центр.
Туземец пошевелился, протянул исхудалую руку и дернул Шеридана за рукав.
— Чего ты хочешь, друг?
— Ты посидишь со мной? — умоляюще спросил старик, — Эти там не такие, как ты и я.
— Я посижу с тобой, — сказал Шеридан.
— А нам, по-моему, лучше уйти, — заметил Гедеон — Возможно, мы его пугаем.
Шеридан положил ладонь на лоб старика. Он был холодным и липким.
— Старый друг, — сказал Шеридан, — Мне кажется, ты мне кое-чем обязан.
Старик отрицательно задвигал головой. В глазах у него появилось упрямство с примесью хитрости.
— Мы вам ничем не обязаны. Тем, другим, — да.
Шеридан, разумеется, подразумевал совсем не это. Но слова были произнесены — слова, которые таили ключ к загадке, которой стала для Шеридана планета Гарсон-IV.
— Так вот почему вы отказывались торговать с нами! — пробормотал Шеридан, обращаясь не столько к старику, сколько к самому себе, — Вы так запутались в долгах, что вам потребовались все подары, чтобы расплатиться с этими людьми?
Ну конечно же так! Теперь он видел, что это было единственно логичным объяснением всего, с чем им пришлось столкнуться. Поведение туземцев, почти отчаянный отказ что-либо покупать — именно этого следовало ожидать от людей, по уши сидящих в долгах.
И вот почему они не заботились о своих домах и ходили чуть не в лохмотьях. Вот объяснение, из-за чего веселая беззаботность исчезла, вот откуда унылый, подавленный вид Издерганные, затравленные, терзаемые страхом, что им не удастся уплатить долг вовремя, они истощили все свои ресурсы и надрывались в полях, выжимая из почвы все подары, какие они могли произвести.
— Дело в этом? — спросил он, — Так оно было?
Туземец неохотно кивнул.
— Они явились и предложили вам такую выгодную сделку, что вы не смогли отказаться? Возможно, машины? Машины, чтобы вы могли переноситься в другие места?
Старик покачал головой:
— Нет, не машины. В машины мы складывали подары, и подары исчезали. Так мы платили.
— Платили все эти годы?
— Да, — ответил туземец и добавил с проблеском гордости: — Но мы расплатились сполна.
— Замечательно, — сказал Шеридан, — Разделаться с долгом всегда приятно.
— Они простили последние три года, сказали, что выплачено столько, сколько требуется, — сказал старик, чуть оживившись, — Очень щедро с их стороны, правда?
— Очень, — ответил Шеридан не без горечи.
Он терпеливо сидел на корточках, прислушиваясь к легкому шелесту ветра под крышей и хриплому дыханию умирающего туземца.
— А потом твои люди воспользовались машинами и ушли. Ты не можешь объяснить, почему они так