Голос Хебо дрогнул, когда с непривычной сердечностью он произнес:
— Кажется, вы спасли мне жизнь.
— Я тоже обязан жизнью — вам обоим, — откликнулся Медноруд. — Если бы вы не отправились меня искать, вы не подверглись бы такой опасности.
Лисса замахала руками.
— Оставьте эти сантименты! Мы впутались в беду из-за собственной глупости и некомпетентности, разве не так?
— Я бы никогда не назвал вас глупой и некомпетентной, — заметил Хебо. — Вы спасли меня даже дважды, миледи Виндхолм. Я не забыл тот случай на Джонне. И никогда не забуду.
Медноруд внимательно посмотрел на Торбена, потом склонил голову и просвистел несколько тактов из старой мелодии. Лисса узнала и музыку, и этот жест, и сердце ее преисполнилось нежности и уважения. Ее поразило, что сузаянец сразу понял то, о чем она сама лишь догадывалась: этот мужчина ей небезразличен.
— Называйте меня Лисса, Торбен, — смутившись, промолвила женщина. — После всего, что мы пережили вместе…
После минутного молчания он тихо сказал:
— Спасибо. Спасибо тебе.
Медноруд, сияя, поднял голову.
— Надеюсь, мы сможем встречаться почаще? — предложил Хебо. — В более спокойной обстановке?
Лиссе захотелось, чтобы сузаянец ушел, его присутствие вдруг стало помехой.
— Не знаю. В ближайшее время мы будем очень заняты.
— Так уж и заняты! Конечно, мы можем сами найти себе занятие…
— Чтобы убить время? — уточнила Лисса.
И, когда Торбен кивнул, решилась на откровенность.
— Я бы очень хотела встречаться с тобой, но при других обстоятельствах. Работа тут не помеха, но… Прости, Торбен, пожалуйста, прости, но я не могу забыть: мы боремся с тем, чем ты занимаешься. И пока мы с друзьями еще не выиграли битву.
— Эго не так! — возмутился он. — Я согласен, что развитие промышленности на Фрейдисе нужно контролировать.
— Да. Здесь нужна минимальная индустриальная база, которая станет еще больше сокращаться по мере того, как колонисты будут учиться жить по-новому. И нам придется торопиться, пока «Венусберг» не захватил всю планету.
— Вы преувеличиваете, моя дорогая Лисса, — заметил Медноруд.
Лисса приподняла брови.
— Вы же понимаете, о чем я.
— Но капитан… То есть Торбен имеет в виду совсем другое.
Женщина удивленно посмотрела на Хебо, а тот подозрительно глядел на сузаянца.
— Ты слишком ушлый, — нахмурился Торбен.
— Я не умею угадывать ваши мысли, сэр.
— А что ты умеешь угадывать? — резко спросил Хебо.
— Чувства. В данном случае — желание… Колебания. Внутреннее одиночество.
— Он одинок? — воскликнула Лисса.
— Пожалуй, мне лучше не продолжать. Я бы не хотел вас обидеть.
Лисса смутилась. Непривычное и довольно неприятное ощущение.
— Э-э, я… я не хотела вмешиваться… в твою личную жизнь… Торбен. Наверное, мне лучше уйти.
Она начала подниматься со стула.
Хебо протянул руку.
— Нет! Останьтесь! Пожалуйста, черт возьми!
Она опустилась на место, не удержавшись от улыбки.
С минуту Хебо размышлял, а потом стукнул себя кулаком по здоровой ноге и захохотал.
— Хорошо! — крикнул он. — Ты победила! И я этому рад.
— Хочешь нам что-то рассказать? — спросила Лисса с сильно бьющимся сердцем. — Мы готовы тебя выслушать.
Его лицо помрачнело, он заговорил тише.
— Но сперва поклянитесь хранить тайну. Это и вправду тайна. Пообещайте, что не выдадите ее ни словом, пока я не дам разрешение. А я вряд ли дам разрешение в ближайшие несколько лет.
Торбен посмотрел на сузаянца.
— Ваши товарищи наверняка поймут, что вы что-то от них скрываете, Медноруд. Но я уверен, они не станут донимать вас вопросами.
— То, что мы способны воспринимать чужие эмоции, делает нас менее любопытными, — ответил тот. — Деликатность — краеугольный камень нашей этики.
Торбен посмотрел на Лиссу.
— Мне кажется, мы так много испытали вместе…
— Достаточно, чтобы доверять друг другу, — тихо ответила женщина. — Более чем достаточно. Да, Торбен, я обещаю хранить молчание. Клянусь честью Дома.
Внезапно у нее мелькнула мысль, что, может, ей придется пожалеть о данном слове. Но слишком уж ей хотелось узнать, что Хебо так долго скрывал.
— А я просто обещаю, — сказал Медноруд.
Сузаянцы никогда не прибегали к клятвам, они всегда чувствовали, говорит ли собеседник правду.
— Мне этого достаточно, — кивнул Хебо. — Должен признаться, мне было здесь одиноко. Да, у меня много товарищей, славных друзей, с которыми мы занимаемся одним делом. Но я всегда скрывал от них самое главное. От всех, кроме Дзеси.
«А она — не человек», — подумала Лисса.
— Это все равно что постоянно лгать. Но теперь…
Хебо откинулся на подушки и немного помолчал, прежде чем решиться начать рассказ.
— Вы все равно узнали бы, рано или поздно. Все бы узнали. И подумали бы, что это моя идея. Сегодня я наконец могу поделиться с вами тайной.
— Может, тогда мы сможем вам помочь? — вставил Медноруд.
«Он чувствует, что Торбен говорит искренне», — поняла Лисса, и на душе у нее потеплело.
Глубоко вздохнув, Хебо очертя голову пустился в объяснения:
— После того, что случилось на Джонне, я много думал о Предвестниках, а когда услышал о столкновении черных дыр и о том, что вы совершили, все части головоломки встали на свои места. Грандиозная катастрофа, какой никогда на памяти человечества не случалось в Галактике, и, вероятно, нечасто случающаяся во всей Вселенной. Могли ли Предвестники ее предугадать, когда прочесывали пространство? А если могли, разве им бы не захотелось понаблюдать за таким явлением вблизи?
— Вы считаете, они могли предугадать столкновение дыр? — недоверчиво переспросил Медноруд. — Последние найденные в Галактике следы Предвестников оставлены три миллиона лет тому назад.
— Не такой уж это долгий срок, если учесть, что от дальнего края Галактики нас отделяет около двухсот миллионов световых лет. К тому же даже самые древние реликты Предвестников не старше пяти миллионов лет. Значит, примерно в течение двух миллионов лет они проводили астрономические исследования и делали расчеты такой степени точности, о какой нам остается только мечтать. Да, я знаю о теории хаоса. Но мои собственные дилетантские вычисления убедили меня, что указанное время и расстояние не столь уже велики с учетом всех обстоятельств. Кроме того, речь идет о двух телах, обладающих огромной массой, траекторию полета которых не так-то просто изменить.
— Мы не обнаружили никакого следа чужих исследовательских автоматов, когда там были, — заметила Лисса.
