высокая и поменьше.
— Откуда у вас эта записка? — тревожно произнёс девичий голосок, который Царицын узнал сразу.
— Не забывайте, Алиса. Ведь я волшебник, — проворковал в ответ нежнейшим баритоном Лео Рябиновский.
Иван вздрогнул, как от электрического удара. Записка! Судорожно сунул руку в карман штанов… там было пусто.
— Надеюсь, вы не читали? — голос девушки задрожал.
— Разумеется, читал, — усмехнулся Лео. — Откуда мне знать, что это ваша записка. Вы пишете, что у вас с очаровательным Ваней-казачком «что-то было прежде». Крайне любопытная информация… признаться, несколько неожиданная для меня.
— Ничего у нас не было! — вырвалось у Алисы. — И вообще, я не собираюсь перед вами оправдываться! Как вы посмели читать? Это не ваше письмо!
— Ах, вот как? — Лео сощурился, улыбка его совершенно утратила вежливость, почти превращаясь в оскал. — Не смею больше задерживать!
Он поклонился насмешливо низко. Алиса, вспыхнув, сжала кулачки и побежала прочь по коридору. И на лестнице прямо влетела в Царицына, преспокойно сидевшего на перилах.
— Самодовольный хам, эгоист! — её глаза позеленели от злобы. — Как вы посмели передать Рябиновскому мою записку?! Вы просто подлый, подлый…
— Постойте… Василиса! — Иван шагнул навстречу.
— Молчите! Не смейте приближаться!
Со всей силы, вслепую, судорожно сжатым кулачком президентская дочка врезала ненавистному Ивану по физиономии. Из великолепного царицынского носа брызнула кровь.
Василисины глаза расширились в ужасе:
— Ай…
Иван понял: сейчас или никогда. Вот она, та заветная минута, когда судьбу можно брать голыми руками.
Он решительно шагнул вперёд, уверенно и мягко взял Алису за оттопыренный локоть и поцеловал.
И в это время в заднем кармане Ваниных брюк весёлой песенкой зазвонил мобильник. Никогда ещё кадетская песня про фуражку не казалась Царицыну такой омерзительной.
Алиса вздрогнула от неожиданности, как-то печально вздохнула, отстранилась и молча, не глядя на Ивана, пошла по коридору.
— Я вас внимательно слушаю, — звенящим от злости голосом сказал Иван.
— Ванюша! Ванюш, это ты?
— А кто ещё вам нужен? — с леденящим спокойствием поинтересовался Царицын.
— Это я, Петя, — запищало в трубке. — Ты даже не представляешь, Ванюша, какая у нас новость. Отгадай с трёх раз… Не можешь? И не догадаешься никогда. — Он помолчал немного, интригуя друга, но не выдержал, выпалил громко и радостно: — Ставрик и Касси приехали, с отцом! Мы тут все собрались, ну, в домике… Ася, Надинька Еропкина, я, Ставрик, Касси… Торт купили. Приезжай! Касси сказала, что у неё к тебе срочное дело. Она привезла тебе письмо…
Конечно, Ваня обрадовался. Он так давно не видел дорогих сердцу Кассандру и Ставрика. Но у него репетиция. Он не может приехать.
— Я не могу приехать, у меня репетиция. Может, попозже, вечером…
Петя громко вздохнул.
— Письмо срочное… — тихо сказал он.
— Ну, дела, — подумал Иван. — Вот ведь закрутило — некогда с друзьями повидаться. Интересно, что за письмо привезла Касси. Поеду после репетиции, — решил он. — Дождутся, никуда не денутся. Чай с тортом, разговоры, то, сё.
И он завертел головой по сторонам, пытаясь отыскать Василису.
Глава 6. Дети для великого хана
Мы будем свободны как птицы —
Ты шепчешь. И смотришь с тоской,
Как тянутся птиц вереницы
Над морем, над бурей морской!
И стало мне жаль отчего-то,
Что сам я люблю и любим…
Ты — птица иного полёта,
— Куда ж мы с тобой полетим?
— Вот смотри. Я сохранила твою стрелу.
— Я же обещал, что приду за ней. Смеётся, порозовела от радости:
— Ты пришёл сюда ради меня? И выиграл конкурс, получил роль только для того, чтобы…
— Чтобы ты разозлилась и двинула мне по носу.
— Прости, ну, пожалуйста… Мой бедный носик. Ты так высоко его задираешь, я ужасно злилась. А скажи, — она пытливо заглянула ему в глаза, — помнишь, ты сказал мне по телефону… Зачем ты это сделал?
Ваня не отвёл взгляд. Лгать совсем не сложно, ответ нашёлся в две секунды:
— Я очень стеснялся. Ты — кремлёвская принцесса, а я всего лишь кадет. Без роду, без племени. Кстати, ведь я нищий. У меня никогда не водилось больше трёхсот рублей в обоих карманах.
— Дурак, — нахмурилась, а в глазах плясали искорки. — Он, видишь ли, стеснялся! Ты посмел наговорить мне такую чушь! Значит, «мы не созданы друг для друга?» А ну-ка, быстро забирай свои слова назад!
— Забираю, — рассмеялся Царицын. — Скажи, а у тебя есть мечта?
— Конечно, есть! Подожди-ка, — она вынула из причёски уже знакомый Ване наушник на проволочке-спиральке. — Не хочу, чтобы папе потом докладывали. Теперь слушай. Моя мечта покажется тебе довольно глупой. Я хочу стать великой актрисой.
— Чего ж тут мечтать? — сказал он. — У тебя талант, ты обречена на успех. Более того, ты уже стала актрисой. Помнишь, как Ханукаина поразила сцена, где ты признавалась в любви?
— Да, — прошептала она. — Я ужасно волновалась. Было страшно, что все догадаются. А у тебя, у тебя-то какая мечта? — Василиса резко сменила тему.
— Прости. Это грустная история, не сейчас, — Царицын опустил глаза.
— Нет-нет, признавайся, — Василиса капризно сморщила носик.
Ваня помедлил немного и произнёс:
— Я хочу спасти отца.
Она вскинула на Ваню удивлённые глаза. Приготовилась слушать.
Иван немногословен, каждое слово точно клещами вынимать приходится. Наконец всё рассказал: и про роддом в Будённовске, и про заминированный папин штурмовик.
106
— И что, до сих пор лежит в больнице? — ужаснулась девочка. — Да что же ты молчал?! Вот глупый ты, Ваня!
Вскочила, бросилась к выходу.
