Вкус ее губ был именно таким, как он помнил. Они были мягкими, нежными, влекущими. Его руки обхватили ее, привлекая ближе. Невероятно, но в первый раз он целовал ее просто так, не стараясь утешить. Как мог он так долго противиться искушению?
Джуди погрузила пальцы в его густые черные волосы и ласкала их, все теснее прижимаясь к нему. Ее губы раскрылись, впуская его язык. Она почувствовала слабость в коленях, когда он начал завоевывать территории, которые она с радостью уступала. Ее и прежде целовали, и это было приятно, но она никогда не ощущала ничего подобного. Никогда еще не хотелось раствориться в другом человеке, слиться с ним воедино.
Она услышала собственный слабый ропот протеста, когда Ред стал отрывать свои губы от ее рта. Он тоже услышал его, и дрожь пробежала по его телу. Пальцы вновь погрузились в ее волосы, запрокидывая ей голову, и его губы снова прильнули к ее губам.
Ред целовал ее так, словно изголодался, словно она была его единственной надеждой на спасение. Для Джуди это было откровением, для Реда — исполнением самых сокровенных желаний. Желаний, которые, как он клялся себе, никогда не сбудутся.
Он отогнал от себя эту мысль. Он не хотел думать о том, что вынуждало его отказаться от мечты. Он хотел только одного — взять Джуди на руки, унести в офис, уложить на старый диван. Он хотел сорвать с нее платье, чтобы ничего не оставалось между ними.
Это видение было столь явственным, а его собственная реакция столь сильной, что он почувствовал шок. Господи, что же он делает? Куда все это приведет?
Джуди почувствовала сожаление, когда Ред отнял свои губы. Он прижал свой лоб к ее, словно собираясь с силами, чтобы оторваться. В тишине гаража было слышно его дыхание, и она чувствовала, как напряжены его руки, которые все еще сжимали ее.
— Ред… — Ей не хотелось, чтобы он отпустил ее сейчас. Ей хотелось, чтобы он никогда не отпускал ее.
— Это нехорошо.
— А мне хорошо. — Она покраснела, удивляясь собственной смелости, и опустила глаза, глядя на свои пальцы, теребящие пуговицы его рубашки.
— Ты понимаешь, что я имею в виду, — сказал он глухим голосом. Он поймал ее руку, остановив движение, но не оттолкнул. Вместо этого прижал ее ладонь к своей груди. Джуди почувствовала тяжелое биение его сердца под своими пальцами и ощутила силу руки, удерживающей ее. — Клянусь, этого не случится, — проговорил он, обращаясь к самому себе.
— Не вижу ничего ужасного в том, что мы целовались. — Она собрала все свое мужество, подняла глаза и посмотрела ему в лицо. — Мне это понравилось.
Он почти застонал. Какие еще пытки уготованы ему?!
— Мне тоже понравилось, но не в этом дело. — Он освободил ее руку и заставил себя отойти. Они больше не касались друг друга. — Дружба, помнишь? Мы же договорились.
— Но…
— Никаких «но», Джуди! Если ты хочешь больше, то тебе следует поискать кого-нибудь другого!
Он твердо произнес эти слова, подтверждая их взглядом. Джуди дотронулась до медальона, умоляюще глядя ему в глаза. Но он был непреклонен.
— Хорошо, Ред. Дружба. Я больше ничего не попрошу.
Глава 5
— Ты ищешь неприятностей, Джуди. Я нутром чувствую. — Бет бросила на подругу обеспокоенный взгляд. — Смейся надо мной, если хочешь, но ты играешь с огнем, и сама понимаешь это!
— Не беспокойся, Бет. Я знаю, что делаю.
— Разве? — Никакой уверенности Бет не чувствовала. — Он намного старше тебя, и у него гораздо больше опыта.
Их прервал звук кухонного таймера.
— Мой торт! — Джуди вскочила со стула и распахнула духовку.
— Боже мой! Он же не подгорит, если простоит там на тридцать секунд дольше!
Бет удивляла ее активность.
Но Джуди была полна решимости не дать торту подгореть. Мама Бет, уходя, оставила ее следить за духовкой, и она не должна ударить в грязь лицом.
— Ну как? — спросила Джуди, ставя торт на стол.
— Он похож на торт, — ответила Бет. — Выглядит превосходно.
Она пожала плечами, не понимая, почему Джуди так старается научиться готовить. Она сама вполне могла без этого обойтись. Если бы она не умела, мама не просила бы ее готовить обед для всей семьи.
— Я вовсе не забыла, о чем мы говорили. — Произнесла она.
— Скорее, о чем ты проповедовала, — отозвалась Джуди. — Ред не собирается насиловать меня, Бет.
— А я не уверена, что ему нужно тебя насиловать, — парировала Бет.
Установив таймер еще на пять минут и сунув торт обратно в духовку, Джуди раздраженно посмотрела на Бет.
— Если тебя это успокоит, то Ред не имеет никакого желания переспать со мной. С моего согласия или без него. Он сказал мне об этом, и его слова не вызывают сомнения.
Она дотронулась до серебряного медальона, который теперь всегда носила на шее, вспоминая, что тело Реда говорило нечто полностью противоположное.
Выражение ее лица не успокоило Бет.
— Было бы лучше, если бы ты сказала мне, что не собираешься сама насиловать его, — резко произнесла она.
— Перестань! Не думаешь же ты, в самом деле, что я брошу его на землю и сделаю с ним то, что мне хочется? — Джуди засмеялась.
— Нет, не думаю. Но ты втихаря обычно умудряешься получить то, чего хочешь, хорошо это для тебя или нет.
Джуди пожала плечами и вернулась к торту. Сейчас даже Бет она не могла рассказать о своих чувствах к Реду.
Ее основная задача теперь убедить Реда, что ей вовсе не нужно, чтобы он старался сохранять дистанцию между ними.
Если раньше Реду было трудно держаться на расстоянии, то после поцелуя это стало вдвое трудней. Оставалась слабая надежда, что она наконец отступит. Может быть, испугается. Но чтобы испугать ее, видимо, нужно было нечто большее, чем чувственный поцелуй, хотя этого, черт возьми, было достаточно, чтобы напугать его.
Через два дня она снова пришла в гараж с таким видом, будто ничего не случилось. Только вдруг краснела, когда их взгляды встречались.
Видимо, Джуди тоже не почувствовала перемены, но Реду это далось нелегко. За последние два дня он принимал холодный душ столько раз, сколько не принимал его за все свои двадцать шесть лет. Теперь он точно знал, что чувствуешь, когда целуешь желанную женщину. А знать хуже, чем воображать. Раньше он мог убеждать себя, что просто запретный Плод всегда слаще. Но Джуди была намного слаще всего, о чем он когда-нибудь мечтал.
И оставалась такой же запретной, как раньше.
Расстояние, твердил он, то, что мне нужно. Если бы она не приходила, постоянно напоминая обо всем, то, может быть, он научился бы сохранять его.
Но это совсем не объясняло того, что случилось четвертого июля. Он просто не хотел, чтобы она осталась одна в праздники, как в свой день рождения. Джуди сказала, что родители уезжают в Денвер на
