Корделия остановилась и осмотрелась.
— И правда, она усилилась! Я слышу ее повсюду! Почему я не замечала этого раньше, Фесс?
Робот начал было отвечать, но голос его заглушил неожиданный крик с луга. Спереди донеслось «Хо!», потом «Ха!», и голоса подростков все повторяли и повторяли: «Хо! Ха! Хо! Ха!» И потом в том же ритме послышалось девичье пение:
— Что это за песня? — спросил Джеффри, вытаращив глаза.
Корделия наморщила нос.
— Фу! Она плохая! Разве любовь — это только соприкосновение тел?
— Но кто это поет? — спросил Магнус, нахмурившись.
Из-за поворота тропы появилась целая цепочка тринадцати- и четырнадцатилетних подростков, держащихся за руки. Ноги их притоптывали в ритме танца, тела и головы раскачивались в такт музыке.
Гэллоугласы пораженно уставились на процессию.
— Кто это? — тихо спросил Джеффри.
Цепочка юношей и девушек приблизилась, окружила их отряд, и Гэллоугласы почувствовали, что их мягко отделяют друг от друга.
— Идем, ты не должен стоять, — со смехом щебетала хорошенькая девушка. — Ты должен танцевать или падать!
— Правда? — спросил Магнус.
— Я не хочу танцевать! — рявкнул Джеффри.
— Тогда отойди, — легко ответил ему неуклюжий подросток. — Но что с тобой? Почему ты не хочешь танцевать?
— А что с тобой? Почему ты хочешь?
Но парень словно не услышал его: он повернулся и посмотрел в глаза девушке за ним.
— Что это за музыка, которая так командует вашими ногами? — спросил его Джеффри, пытаясь не отстать.
— Как что? Это наша музыка! — ответила соседняя девушка. — Она играет только для нашего возраста!
— Ты не можешь управлять своими ногами?
— Зачем? — девушка рассмеялась. — Мне нравится то, что они делают.
— Сопротивляйся, — посоветовала Корделия. — Ты должна быть хозяйкой себя самой.
Девушка посмотрела на нее, как на какое-то чудище.
— Что ты за девчонка, если не хочешь, чтобы тебя кто-нибудь вел?
— Я принадлежу только себе! Я девушка, а не рабыня! Разве ты не понимаешь, что эти песни лишают тебя самостоятельности?
— Нет! Как это возможно? — возразила другая девушка, тоже со смехом. — Это всего лишь развлечение!
— Кто тебе это сказал? — яростно спросила Корделия.
— Да ведь сами камни кричат об этом!
— Их биение удивительно! — добавила третья девушка, сверкая глазами. — Оно отражается в крови! От него поет все тело!
Глаза Корделии расширились от ужаса.
— Ты ведь не веришь их подлой лжи?
Первая девушка сердито посмотрела на нее.
— Какая это ложь?
— В них не ложь, а правда! — вставила еще одна девушка, дальше по цепочке, — чуть выше остальных, полногрудая и очень красивая. Девушка улыбнулась Магнусу и опустила ресницы. — Разве ты не слышишь, как это прекрасно? Любовь!
Очарованные глаза Магнуса какое-то время не отрывались от нее, но он все-таки набрался сил для ответа:
— Эти слова не о любви, а о горячей необузданной плотской страсти.
— Какая разница? — удивленно спросила девушка. Потом снова улыбнулась, наклонилась вперед, губы ее словно стали еще полнее, она приблизила лицо к Магнусу. — Почему ты не танцуешь? Разве наше общество тебе не нравится?
— Нет, — еле-еле сумел ответить Магнус, хотя и знал, что говорит неправду.
Она тоже знала это.
— Меня зовут Лалайна. Не хочешь потанцевать со мной?
— То, что ты делаешь, неправильно, — однако ноги Магнуса сами собой стали ступать в ритм с ее шагами, и он никак не мог оторвать взгляд от ее лица.
— Чего тут неправильного? — спросила Лалайна. — Мы молоды, у нас возраст радости. И если мы сейчас не получим удовольствия, то когда же?
— Танцуй, — приказал юноша за ним, — или отходи в сторону! Потому что мы поднимаем ветви своим пением, а ты пригибаешь их к земле!
— Неужели ты не умеешь танцевать? — насмехался другой юноша, почти что возраста Магнуса.
— Ты не станешь нашим другом, если не пройдешь с нами под небом, — с улыбкой объявил третий.
Лалайна плавно скользнула вбок, проведя губами по губам Магнуса. Он остановился, словно его ударило электричеством, и все танцующие остановились вместе с ним. Команда плясунов с улыбками смотрела на него, сдерживая дыхание, настороженная…
И тут Корделия возмущенно завопила:
— Эти девки! Эти злобные грязные Лилит! Неужели они утащат тебя за собой?
— Конечно, — подтвердила высокая девушка, — от всего сердца.
— И тела, — Лалайна заглянула в глаза Магнусу.
— Он не будет танцевать с вами! — в ужасе вскричал Джеффри.
— Он в нерешительности, — Грегори вырвался из рук какой-то девушки и нырнул к старшему брату. — Магнус! Проснись! Они зачаровывают тебя, окутывают заклинанием!
— Это не заклинание, — возразил один из юношей. — Это всего лишь развлечение.
— Ты бессердечный негодяй! — бушевала Корделия. — По-твоему, женщина — это только игрушка?
— Не верь им! — внушал Магнусу Грегори. — Они хотят околдовать тебя, втянуть тебя в свой водоворот топанья и раскачивания, в котором сами с головой по грязли!
— Отступись от них, — уговаривал с другой стороны приплясывающий юноша. — Ты не поверишь, какое это удовольствие, какое необыкновенное ощущение!
— Держись! — Грегори схватил старшего брата за руку. — Ты человек с разумом, а не безмозглая марионетка!
— Музыка велика, музыка — это все! — возразил другой юноша. — Покорись ей, пусть она
