Род еле-еле успел схватить Грегори за пояс и отдернуть его назад. Прямо перед семейством, едва не попав точно в цель, с холма скатился камень с добрый фут в поперечнике. Род потрясенно перевел дыхание.
— Сын, я тебе все время говорю: когда над чем-то задумаешься, лучше садись! Не ходи, ничего не видя!
Грегори глотнул.
— Хорошо, папа.
— Осторожней! — в свою очередь воскликнула Гвен, и Род, мельком глянув вверх, сразу заметил еще одно катящееся к ним пушечное ядро. Он споро отскочил, подхватив Грегори.
— Лети, папа! — крикнул Магнус.
Род даже ругнулся сгоряча: ну когда же он научится использовать пси-способности автоматически? Он сосредоточился на том, чтобы оттолкнуть от себя землю, и мир поблек, гром и стук падающих камней ушел куда-то далеко вниз. Но тут в его руках задергался Грегори, сосредоточенность нарушилась, и Род кувыркнулся в тщетной попытке удержать сына. Однако увидев, что Грегори плывет в десяти футах над землей, понял, что сам падает, и едва успел снова оттолкнуть землю и избежать столкновения с очередным ядром. Правда, не совсем избежал — камень задел-таки его по большому пальцу ноги, но Род сумел сдержать крик, сохранил сосредоточенность и в то же время краем глаза продолжил наблюдение за склоном холма.
Прежде всего он увидел, что жена и дочь кружат высоко вверху на своих метлах. Чуть ниже плавали его сыновья.
А по склону кубарем катились и прыгали камни.
— Почему они такие круглые? — прокричала Корделия.
— Потому что долго катились по склону, сестра, — ответил Грегори. — А склон очень длинный и твердый.
— Так оно и было — угол наклона всего около десяти градусов, но длина — не менее четверти мили. Вверху не вершина, а плато, и сам склон каменистый и неровный, с блестками кремня.
— Да-а, если тут покатишься, то скоро не остановишься, — проговорил Род.
И, конечно, склон был совершенно голый. Катящиеся камни безжалостно растаптывали все, что пыталось на нем вырасти.
Фесс предложил вопрос:
— Как долго они катятся?
Джеффри ответил другим вопросом:
— А что приводит их в движение?
Взгляд Грегори снова утратил сосредоточенность.
— Склон уходит на восток. Наверное, там навалом камней, которые раскалываются и посылают осколки вверх — и те, что не в силах перелететь через вершину, скатываются сюда.
Послышался громкий треск. Все удивленно подняли головы и как раз успели заметить два камня, летящих к вершине.
— Камень сидел в трещине, пока не настало время расколоться, — пробормотала Корделия.
Род кивнул.
— Так они и поднимаются вверх. Возможно, некоторые проделывают этот путь несколько раз, пока не зацепятся за какое-нибудь препятствие, которое помешает им скатиться.
— Но каждый раз, когда начинают снова, — добавила Гвен, — они делают это, раскалываясь. Еще бы, вон сколько их здесь!
— Прекрасное решение, — заметил Фесс. — Род, вся твоя семья Вызывает у меня чувство гордости! Я, конечно, не могу ставить себе в заслугу развитие леди…
— Минутку, — нахмурился Род. — Камень, который ударил меня по пальцу, был вовсе не мягким.
Вся компания обернулась к камням, пораженная этими словами.
Затем Фесс предположил:
— Может, они твердеют во время долгого спуска?
— Конечно! — воскликнул Грегори. — Катятся и сжимаются!
— А сжимаясь, твердеют, — кивнул Maгнyc. Но какие они большие!
— Они же тут давно, — указала Корделия. — Может, растут, когда ждут.
— Или, может, мы просто уже возле их источника, — добавил Грегори.
У Рода на языке крутился другой вопрос.
— А почему, когда они твердеют, их музыка становится такой пронзительной?
Все молчали, пытаясь найти ответ.
Наконец Фесс сказал:
— Мы заметили постоянные изменения в музыке, как будто какая-то сила все время пытается создавать новые формы. Но такая эволюция должна быть культурной, а не природной.
— Я думаю, слово «культурный» ты употребил в самом широком значении, — Род нахмурился. — Может, пойдем дальше? У меня заболела голова.
— Бедный папа! — посочувствовала Корделия. — И если мы еще задержимся, то потеряем тот небесный корабль.
— Не хотелось бы. Пошли! — воскликнула Гвен. И полетела на запад, мальчики послушно двинулись за ней.
Вернее, только двое.
— Магнус! — позвал Род. — Мы уходим! Магнус удивленно поднял голову.
— Что, папа? — он осмотрелся и только тогда увидел, что мать и братья быстро удаляются. — Ах, да! Прости мою рассеянность! — и полетел за ними, по-прежнему пристукивая ногами в воздухе в такт музыке.
Но кто-то еще оставался на месте.
— Корделия! — окликнул Род.
Корделия с трудом оторвалась от своего увлекательного занятия: она пыталась описывать рукоятью метлы круги, в то же время поднимая и опуская саму метлу. Род готов был поклясться, что она делала это в такт музыке. Наконец дочь посмотрела на него, вздрогнула, быстро оглянулась, негромко вскрикнула и помчалась за матерью.
Род вздохнул и поплыл за ней.
— Идешь Фесс? — крикнул он. — Фесс!
— Я здесь, Род. Я уменьшил громкость передачи. Да, я иду за вами по земле.
— Это утешает, — Род со страхом посмотрел вверх по склону. — К тому времени, как камень перебирается через вершину, все эти путешествия по склону заставляют его крепко затвердеть.
— Да, Род.
— А это значит, что спустя какое-то время все камни станут твердыми.
Фесс немного помолчал, потом возразил:
— Думаю, нет, Род. Там, где мы проходили, много мягких камней, и число их постоянно увеличивается. На востоке хватит места для обоих типов камней.
— Наверное, ты прав, — Род поднялся повыше, надеясь, что там музыка будет не так слышна. И она действительно стихла, но ненадолго. Род поплыл на запад, лишь изредка поглядывая на склон, на котором твердели катящиеся камни.
Глава восемнадцатая
Когда солнце садилось, а дети начали спотыкаться от усталости, Род пару раз порывался объявить привал, если бы не возражала Гвен: металлический дирижабль мог улететь. Но в сумерках дирижабль полетел медленней и вскоре совсем остановился.
Гвен тоже замерла, глядя на него.
