она.
– Элайн эрн Конри, – безропотно признался Джэйфф.
Это все меняло. Ролфи полуприкрыла веки, успокаиваясь. Женщина пса Конри, как бы она себя ни называла, не эрна. Больше нет. Не эрна и не посвященная, значит, не равная. Спускать грязной сучонке эту потраву, конечно, не след... Воровок вешают! Ну, да в свое время она ответит за все! И в первую очередь за то, как плохо обошлась с чужим добром! Быть лорду Конри вдовцом, а имению его – конфискованным в пользу Короны...
– Так. Понятно, – и на сумрачном челе ее огненными рунами читалось: «Лично повешу сучку!» Но дело принимало интересный оборот... – Это были ее люди?
– Да. Мне нужно было выйти на главарей «Новой Рилинды». Вот эти парни, – он глазами показал на мертвецов, – они и берегли меня для этой встречи.
– Значит, ты добрался до нее раньше меня. Хорошо! – обсуждать женщину Конри и дальше Грэйн не собиралась. Слишком мало времени у них, чтобы тратить его впустую... да и Джэйфф голоден и слишком слаб. Ролфи прикусила губу и задумчиво огляделась. Что же, есть неплохое, проверенное веками средство быстро поправить силы!
– Тебя надо побыстрее вернуть в строй, – Грэйн вынула скейн и потянулась к тому из шавок, кто лежал ближе. – Буран кончится, и они явятся... Печень еще не остыла. Будешь?
Песья печень, конечно, не волчья. И немного славы и силы прибавится от нее, но все-таки! Еще горячая печень врага – первое средство для раненых! Во всех сагах так и говорится, да- да.
Джэйфф восхищенно уставился на свою дикую охотницу, все еще пребывавшую в потустороннем мире. Там, где смертным не место и где вольны лишь Маар-Кейл.
– Давай сначала согреемся, – сказал он, протягивая к Грэйн руки, чтобы крепко-крепко обнять.
– Тоже хороший способ, – кивнула Грэйн, довольная, что пациент столь разумен. И сбросила рубашку, отложив все заботы на потом.
Почти двадцать лет прошло с их самой последней ночи в крошечной пристройке к лирнийскому домику Джоны. В их говорливой реке, в их Горме столько воды утекло, обрезаны косы, выросли дети, но ее кожа пахла так же пряно и сладко, словно женщина не через ледяное болото торила лыжню, а бродила беспечная по вересковым пустошам... Только в глубине глаз еще тлел безумный огонек, как у Маар-Кейл.
– Возвращайся ко мне, моя храбрая хелаэная, – шептал Джэйфф тихо-тихо. – Я жду тебя, я всегда жду тебя. Возвращайся. Их дорога не твоя, их песни не для смертных. Я зову тебя по имени, моя Грэйн. Я здесь. Иди же ко мне...
И она подалась навстречу. Снова и снова...
Ледяной укус коварного сквозняка отрезвит даже самую хмельную голову. Грэйн зябко повела плечами. Зарыться в кольцо теплых рук – заманчиво, но нагишом на полу и застыть недолго! Тем паче когда у ролфийки разом заныли все мышцы, связки и кости, сколько их есть в теле, до самой последней маленькой косточки... Пробежки с Маар-Кейл по снежной целине, драка, колдовство, потом любовь – ах, хорошо! сладко! – но и сахарная косточка пришлась бы сейчас кстати! И лучше – с мясом.
– Надо заделать окно, – вздохнула она, с сожалением поднимая голову с груди возлюбленного. Прижаться влажным виском – и слушать бы да слушать, как бьется сердце... Грэйн рыкнула от досады, тряхнула головой, откатилась и села, почесывая затылок. – И найти поесть – эти наверняка тут что-то припасли!
Потому что еще немного – и поцелуи любви сменятся укусами голода.
В ответ у Джэйффа торжествующе заурчало в животе. Шуриа азартно потер ладони в предвкушении. Руны исцеляют, но желудок еще никому не наполнили.
– Да-а-а! Пожрать бы!
– Тут где-то припрятано мясо... я чую!
Грэйн звучно потянула носом воздух и клацнула зубами от избытка чувств.
– Разведешь пока огонь?
После встречи с охваченной божественным бесстрашием ролфийкой большая часть одежды Джэйффовых сторожей представляла собой заскорузлые от крови тряпки, но такой опытный мародер, как Элир, всегда найдет подходящую пару штанов и рубашку. Разбитое окно шуриа заслонил одним из тюфяков, выбрав погрязнее. А пока разводил огонь в очаге, поиски Грэйн увенчались успехом.
– О! Нашла. Мясо... окорок. И хлеб. Давай за стол.
Они молча набросились на еду, забыв обо всех правилах, вовсю чавкали и фыркали. Джэйфф к тому же дорвался до чистой воды. Он жадно запивал самые большие куски, но все равно давился и кашлял до тех пор, пока не пришла настоящая сытость. Но это случилось не скоро.
– Уф-ф-ф!.. – вздохнула Грэйн. Щеки ее раскраснелись, губы лоснились от жира. Истинно, сытая волчица. – Хорошо они тут устроились: ветчинка, винцо... м-м... янамарское, что ли? Осталось только трубочку набить, – сказала она и потопала за своей шинелью и вещами.
Джэйфф тем временем смел со стола крошки и отправил их в рот. Это ж самое сладкое в любой трапезе!
– Где Джона? – спросил он.
– В Янамари, в поместье, – нахмурилась ролфи. – Знала я, что она – та еще змеища, но этот вояж... Поотвыкла я, видно. Я не смогу тут задержаться – мало ли что она учудит, пока меня нет. Спасибо Его Священной Особе, подкинул задачку, а корзинку с крышкой не выдал.
– Да, наша княгинюшка – женщина с норовом. И учудить горазда. Как вы в Янамари-то оказались?
– Пошли к очагу, расскажу. И бутылку возьмем. Или сначала оттащим этих в подвал?
Идея пришлась очень кстати, ибо, как известно, трупы врагов радуют глаз, но не ублажают нюх. И пока прятали мертвецов, эрна Кэдвен вкратце пересказала про их с Джоной приключения и про житье- бытье в Амалере и Янамари-Тай. Шуриа только хмыкал. По всему выходило, что дамы проводили время с толком и нескучно. Но интересовало его другое:
– Значит, весной будет война с Синтафом?
– Наверняка. Видел бы ты, какие хорошие в Янамари дороги – загляденье просто! И конница пройдет, и пехота ног не замочит. И мосты тоже неплохи. Наше счастье, если Херевард вообще дотерпит до весны. На его месте я ударила бы, как только окончательно встанет лед.
Они с Грэйн замечательно устроились возле очага – в обнимку. И тепло, и приятно. После стольких лет разлуки куда как хорошо, не правда ли? И ничего не изменилось... А косы... Да к псам эти косы! Отрастут еще сто раз.
– Тогда увози Джону оттуда поскорей. Ну, хотя бы в Амалер под крыло к Эску. А лучше – на Шанту, – посоветовал Джэйфф.
– Как только женится Рамман, я утащу ее в мешке, если понадобится. Насчет Эска... у Эска ее пытались убить дважды. А если считать мою взорванную карету, то трижды. Представь, убийца пролез прямо в посольство! Кстати говоря, шуриа, посланец некого Элира Бэхрема.
Глаза Элира затуманились, словно подернулись пленкой третьего века.
«Элир Бэхрем... Элир Бэхрем... Скоро мы свидимся... Наконец-то». Шуриа едва удержался, чтобы не попробовать воздух на вкус языком. По- змеиному. Элир Бэхрем так близко, что даже ветер пахнет его страхом.
– Да и на Шанте, говорят, нынче постреливают и норовят с Тэлдрина шкурку снять, – продолжила ролфи, ухмыляясь и подмигивая возлюбленному. – Но в посольстве, конечно, будет безопаснее всего. И я смогу заняться тем, что планировала. Конри.
Имена друзей, точно теплые камушки, подобранные на морском берегу за влажную красоту и необычную форму. Их потом долго-долго носишь на дне походного мешка без всякого смысла и толка, лишь за то, что они хранят в себе память о беззаботности дня, когда были найдены. Ведь если ты бродил вдоль прибоя и собирал гальку, значит, был счастлив и спокоен.
Имена врагов... Они как шрамы, они зудят и ноют, их боль привычна и почти приятна. Они напоминают, что ты не просто коптил небо, а жил настоящей деятельной жизнью.
Имя друга можно потерять, имя врага остается навсегда – так говорят дети Шиларджи.
– Конри...
Это имя врага Грэйн. Ей мстить, у нее право первого удара. И что бы ни придумала эрна Кэдвен, Джэйфф может только помочь. И то, если она попросит.
– О! – Шуриа вдруг посетила идея. – А что, если попробовать дотянуться к нему через Элайн? Эрна Хайнри убеждена, что они с муженьком до сих пор поддерживают отношения... хм... взаимовыгодные отношения.
В конце концов, он сам виноват, что так глупо попался. По-настоящему умных стерв, вроде леди Конри, еще поискать надо.
– Если Паленая так говорит, это правда, – согласилась Грэйн. – Удэйн тоже вычислил кое-что, но доказательств измены нет... Хотя... – Ролфи многозначительно осмотрелась: – Теперь, пожалуй, что и есть. Только она должна быть живой, невредимой и согласной сотрудничать. Не сомневаюсь, что у тебя получится ее убедить, – и лукаво прижмурилась.
Хитрая, хитрая волчица!
– Я попробую, – ответил Джэйфф Элир в тон.
Сытые волчицы – добрые волчицы. И такого еще не бывало, чтобы они противились поцелуям... По крайней мере, пока не закончится ночь и не пора будет возвращаться: Грэйн – в Янамари, Джэйффу – к ожиданию встречи с главарем «Новой Рилинды».
Вдосталь, пока глаза не заслезились от мороза и ветра, насмотревшись вслед Грэйн, Джэйфф вернулся внутрь и тщательно прибрался в доставшемся ему по наследству домике, устранив все следы недавнего разгрома и смертоубийства. Чтобы даже самый придирчивый глаз не заметил ничего подозрительного. Маар-Кейл погнали бесприютные души по снежным равнинам ролфийского посмертья, метель кончилась, небо расчистилось, и очень скоро в гости должен был пожаловать господин Бэхрем со товарищи. Предвкушая встречу, Джэйфф мурлыкал под нос детскую песенку: «В траве высокой играла крошка, а в норке рядом дремала змейка», ставшую потом боевым маршем рилиндаров.
Конечно, быт болотных сидельцев не отличался удобствами, какие шуриа познал в гостиницах Индары. Ну да не беда! Что такое пара месяцев излишеств по сравнению с
