сметаной кота-крысолова, поэтому выделенные «для этапа» ассигнации Джэйфф честно пустил на налаживание дружеских отношений с таможенными чинами. Если леди Конри желала, чтобы создаваемая группа шурианских борцов сама себя обеспечивала боеприпасами, то стоило заранее озаботиться каналами для беспрепятственных поставок. Одних только наводок на торговцев, милостиво предоставленных Элайн, маловато будет.
По-хорошему, не оставайся у Джэйффа уверенности, что леди Конри, словно опытный шулер, придерживает в рукаве «Новую Рилинду», он бы свел знакомство с этой женщине на нет. Но эрна Хайнри и эрн Оринэйр в две глотки твердили, что она повязана с пресловутым Элиром Бэхремом, а значит, и с другими шуриа. Но сколько ни ходил Джэйфф кругами вокруг леди Конри, кроме намеков на «разнообразные связи с интересными господами», ничего не добился. Справедливости ради надо сказать, что Элайн сдержала обещание и познакомила господина Эрмида со своим ближайшим кругом сторонников. Но про своих шурианских друзей – ни полсловечка. А между тем время-то шло.
И Джэйфф решил зайти с другой стороны, если так можно сказать. Со стороны спальни. Не дожидаться же, когда очаровательная Элайн эрн Дагэйн освоится в замке Эйлвэнд до такой степени, что затоскует по горячему шурианскому парню под боком? Обещанное воцарение на Ролэнси – дело нескорое, а леди Конри – женщина привлекательная. На вкус Элира, слишком хладнокровная и спокойная, но куда деваться-то? Так нужно... для общего дела.
Почему бывший рилиндар решил, будто под одеялом Элайн станет разговорчивее и откровеннее? В основном в силу большого жизненного опыта. В мире есть несколько неизменных вещей – коварство моря, ход солнца по небесному своду и болтливость влюбленных женщин.
Несколько хорошо продуманных, а главное, оригинальных комплиментов всегда производят на рассудительных девушек приятное впечатление. Следом в ход идут многозначительные взгляды и грустные улыбки «плохого парня, прячущего под броней равнодушия нежное сердце». Фразу Джэйфф вычитал в одном из любимых романчиков Джоны, отметил, запомнил и затем потренировался перед зеркалом. И получилось!
Впрочем, Великие Духи Джезима всегда благосклонны к шуриа, и ежели одному из детей Шиларджи срочно требуется подходящий случай, то духи обязательно пошлют оный.
И когда Элайн вдруг спросила: «Дэлшэд, вы ведь друг мне?» – Джэйфф ответил, не раздумывая: «Да!» И не забыл поблагодарить шустрых духов.
– Помнится, вы обещали мне помощь при необходимости?
– Совершенно точно, – улыбнулся Элир и запечатлел поцелуй на запястье леди Конри. Очень-очень дружеский. – Кого мне надо убить, моя леди?
– О! Разве я такое сказала? Я всего лишь прошу решить мою маленькую проблему с одним человеком.
– О? – в тон даме ответил шуриа. – Я сказал «убить»? Какая досада! Опозорился! Конечно, нет. Я хотел спросить «Как его имя?»
– Фэлтс. Но прошу – будьте осторожны. Этот человек... он кажется мне опасным и странным. Есть что-то такое в нем, что внушает мне ужас – сама не знаю почему!
Бывший рилиндар ничего не сказал, но посмотрел на собеседницу весьма красноречиво. Взгляд сквозь длинные черные ресницы означал: «А что же мне будет за решение проблемы?»
Нежный, почти сестринский поцелуй в уголок губ стал тем многообещающим авансом, чтобы Джэйфф отправился на охоту практически окрыленным. Еще неведомо, какая месть лучше – снять скальп с мужа или поиметь жену? Впрочем, если не врать самому себе, чего Элир давно уже не делал, то следовало признаться – Элайн эрн Дагэйн ему нравилась во всех смыслах, и как женщина тоже. С ней было просто и легко, она не лицемерила и не пыталась обвести шуриа вокруг пальца, словно какого-то недоумка. И говоря откровенно, это льстило и располагало к себе. Все ведь просто – леди Конри не требовался ручной змей, она нуждалась в соратнике.
Это был другой мир. Не в переносном смысле, не на языке слагателей виршей, воспевающих или проклинающих оный в меру таланта и способностей. Ведь как оно принято? Принято верить, что триста лет назад все было лучше – девы красивее, вино хмельнее, золото блестело ярче, и даже луны на небосводе держались крепче. А уж пять сотен годочков назад так и подавно в пряничных берегах текли медовые реки. Редкие же везунчики, кто тех дев щупал, то вино пил и то самое золото считал, благополучно избегшие тысячи опасностей, моровых поветрий, войн и прочих напастей, согласно кивали, подтверждая. А что им, пережившим детей, внуков и правнуков, еще говорить прикажете?
Шанта отнюдь не пример и никогда им не была. Это Джэйфф понял довольно быстро. Родина шуриа, по сути, волшебный остров, почти сказочный, и хотя сказка эта страшная, но жизнь там не подчиняется общим законам. Остров живой, и все на нем живо, и каждая жизнь – человека ли, ручья ли, дома или тропинки, скалы или сосны – пылает словно факел, освещая бытие. Так было всегда и всегда будет.
А Джезим стал другим, что тоже правильно и закономерно. Даже столица Эббо, куда двадцать лет назад приплыла на рыбачьей шхуне Джона, уже совсем другая. Революции и бунты, прокатившиеся за два десятилетия по республикам Конфедерации, внесли свои уточнения и в жизнь Индары и ее жителей. И прежде всего, вездесущим присутствием полицейской стражи и всепроникающим мздоимством. Не князья и их верные вассалы правили в Эббо, а многочисленное чиновничье племя, и не силой оружия, как во времена легендарные, девами и винами славные.
Вот как бы Джэйфф Элир стал искать господина Фэлтса лет эдак триста назад? Не самая простая задача, надо заметить. Хотя бы потому, что в те времена недруг леди Конри вряд ли представлялся бы настоящим именем. Ищи потом свищи Фэлтса, если он на самом деле никакой не Фэлтс, а натуральный, скажем, Кэвилен Эобрихт. Вспомнился вдруг Джэйффу знаменитый разбойник столь любимого прошлого – державший в ужасе все побережье Идбера. Тоже романтичный дядька был – любил рубить людей надвое, то бишь поперек, чтобы ноги отдельно, голова отдельно, а посередке кучкой ливер. Теперь такие уже не водятся, к величайшему счастью современников. А если вдруг и воскреснет в далеком потомке Кэвилена- Пополамчика бешеная прадедова кровь, то начальник идберранской полиции свистнет своих молодцев с барабанными пистолетами и ружьями, попросит в помощь пару фрегатов у Вилдайра Эмриса, и раскатают шайку по песочку тонким слоем. Другое время, другие люди... Добродетели и злодейства – те же. Например, жадность.
Кабы не она, родимая, то Джэйффу пришлось бы самому следопытничать, ведь воровские гильдии канули в небытие вместе с правом первой ночи и публичным четвертованием бунтовщиков. Но если знать, что в Индаре без удостоверяющей личности бумаги не снять даже угол в ночлежке, а почтовая служба на высоте, и служащий там народ падок на небольшие сувениры, вроде серебряных оули, сложенных в стопочки, то поиск нужного человека становится на порядок проще. Кто же откажется помочь хорошо одетому, веселому и щедрому господину Эрмиду найти давнего и близкого друга?
«Домовладение госпожи Кэсс за номером 7 по 15-й улице Северного округа (левая сторона Крабьего Канала), квартира на втором этаже», – значилось в записке, переданной Джэйффу во время его неспешной прогулки по столичному зверинцу. Мальчик-курьер в форменной курточке по-военному козырнул, отдал послание, взял заслуженные десять лейдов и рванул к продавцу дешевых сластей. А Джэйфф, вдоволь налюбовавшись на печальномордого коня с двумя горбами, не спеша отправился по указанному адресу. Надо же хотя бы одним глазком взглянуть на обиталище господина Фэлтса, а если повезет, то и на самого, так сказать, виновника торжества посмотреть издалека. И хотя погода не слишком располагала к долгим пешим прогулкам, Джэйфф решил не связываться с лодочниками. Эти мерзавцы дерут три шкуры за сомнительное удовольствие продрогнуть от сырости и нанюхаться гнили, а везут не быстрее, чем если своими ногами идти. К тому же по дороге можно заняться кучей приятных дел – постукивать тростью по мостовой в ритме модной песенки, перемигиваться с цветочницами, ловко кинуть монетку попрошайке, поглазеть на пожар и работу огнеборцев, словом, дать понять любому соглядатаю, что шуриа просто гуляет по Индаре без всякой цели. Поворот на 15-ю улицу Северного округа Элир намеренно пропустил дважды, сделал лишний круг и только с третьей попытки очутился возле дома номер семь. В этой части города особнячки строили люди с деньгами и выдумкой. Земля вдоль Крабьего Канала стоила на вес золота, поэтому на архитекторе не экономили. По крайней мере, на что посмотреть чужестранцу имелось: обнаженные гипсовые дамы, подпирающие пухлыми ручками балконы с эркерами, гроздья цветов и фруктов, опасно нависающие над парадным входом, скорбные и смеющиеся маски и все, чего только пожелает душа отягощенного художественным вкусом домовладельца.
Квартал, выбранный неведомым господином Фэлтсом, оказался не только престижным и занимательным с точки зрения архитектуры, но и весьма густонаселенным. По улицам туда-сюда сновала прислуга, нянечки выгуливали малышей, посыльные беспрестанно стучали то в одни, то в другие двери. И добро б Джэйфф был как все – полукровкой, а шуриа на 15-й улице ни спрятаться, ни скрыться от любопытных глаз.
Поэтому он решительно взялся за молоточек на входной двери в дом номер два. Открыла дама.
– Чем могу помочь?
– Простите, сударыня, я увидел объявление. Вы ведь сдаете апартаменты внаем?
Напряженное ожидание на лице женщины тут же сменилось радостной улыбкой. Во-первых, перед ней стоял потенциальный клиент, а во-вторых, клиент этот выглядел очень состоятельным человеком.
–
