Торговец воздел руки к потолку:
— О чудо! О радость! Братья встретились на чужбине! Один — впавший в беды и лишения, испытавший позор рабства и невзгоды чужой земли! Другой — свободный и богатый, праздным гостем посетивший наш великолепный Самаршан! Какая удивительная сцена, достойная поэта! Встреча через годы! Спасет ли брат брата?
— Да мы не… — начал было Трикс, но торговца несло. Размахивая руками, он хватал окружающих за плечи, будто это чем-то подтверждало его слова, и говорил, говорил, говорил…
— Рожденные в семье богатого северного купца от двух его любимых жен, с детства они играли и дружили. Но в поисках приключений один мальчик отправился в оруженосцы, второй же, помогая отцу, стал юным купцом и приехал в Самаршан. И что же он видит? Своего давно потерянного брата, взятого в плен на границе!
На глазах самаршанцев выступили слезы. Кто-то, расчувствовавшись, высморкался.
Трикс вдруг с ужасом почувствовал, как в голове его начинают тесниться какие-то безумные образы. Отец его — не настоящий, со-герцог Рат Солье, а толстый бородатый купец… Маленький рыжий мальчик с лицом Иена — они сидят у камина и играют фигурками рыцарей… Вот Иен уже постарше, и он ночью убегает из дома, разбудив Трикса и шепотом поведав, что хочет стать рыцарем… Вот сам Трикс помогает отцу торговать в лавке…
Губы Трикса шевельнулись и он против воли закричал:
— Иен! Родной братик! Узнаешь брата Трикса?
Он кинулся к Иену и заключил его в объятия.
— Узнаю! Узнаю брата Трикса! — завопил Иен, крепко обнимая Трикса.
Но тут Трикс заглянул в его глаза, ставшие совсем дурными. И до него дошло!
Купец, сам того не понимая, был колдуном. И сейчас, убеждая окружающих в своей фантазии, он начинал менять реальность! Еще чуть-чуть — и Трикс перестанет быть волшебником и сыном герцога, а станет сыном купца… ему даже вспомнился караван, который он привел в Дахриан… восемь верблюдов, второй охромел в пути, надо продать и купить нового…
— Я не сын купца! — рявкнул Трикс, отпихивая Иена. — И он не брат мне, а друг!
— Не сын купца? — удивился работорговец. — Кто же?
— Я маг! — воскликнул Трикс. Ах, как ему сейчас не хватало волшебного посоха, чтобы легко и без затей убедить всех в своей природе. — Я маг — и повинуясь мне, трепещет сама природа! Я повергаю в пучины моря витамантов! Я дружен с драконами!
— Хм, — кивнул работорговец. — Допустим. Полагаю, великий маг не беднее сына купца… и выкупит своего бра… друга?
Морок, туманящий голову Трикса, отступил.
— Разумеется, я не оставлю его в неволе, — гордо сказал Трикс. — Что ты хочешь за его свободу?
Работорговец облизнул губы:
— Триста динаров!
— Что? — остолбенел Трикс. Огляделся. Самаршанцы одобрительно кивали. — Цена… цена невольника двадцать динаров! Или двадцать пять! Ну… тридцать.
— У нас особый случай, — улыбнулся самаршанец.
— Какой еще особый? Ты… ты же сам умилялся, что мы встретились!
— Конечно, умилялся! — воскликнул работорговец. — Это как раз и есть особый случай, который резко повышает цену!
Он снова воззвал к окружающим:
— Скажите, что дороже — безымянный раб или соотечественник? А за кого отдашь больше — за простого соотечественника или за друга?
Все закивали.
— То есть будь он моим братом… — понял Трикс.
— Я бы попросил не меньше четырех сотен, — подтвердил самаршанец.
— Зря вы друг друга узнали, — вздохнул Карим.
— У меня нет столько денег, — растерянно сказал Трикс. Полез в карман, достал маленький кошелек. Открыл. — Пять… десять… у меня тринадцать королевских талеров. Это двадцать шесть динаров, так?
Работорговец пожал плечами.
— Ну ведь ты бы продал его за эти деньги! — возмутился Трикс. — Почему же просишь с меня больше?
— Никто не скажет, что я не ценю дружбу! — гордо ответил работорговец.
— А если я начну колдовать и поразю… поражу… — Трикс на миг задумался. — Да, именно поражу! Поражу тебя ужасным заклинанием?
— В центре Дахриана? В окружении сотни честных граждан? — Работорговец искренне удивился. — Считай, что я уже поражен — твоей наивностью и безрассудством.
— Небось будь на моем месте Прозрачный Бог — ты бы отдал раба даром! — воскликнул Трикс.
Наступило ледяное молчание.
— Что ты так ругаешься? — спросил работорговец. — Что ты так угрожаешь? Нехорошо, мальчик. Я передумал. Четыреста динаров!
Послышались одобрительные голоса.
— И если ты сейчас думаешь, что позже нашлешь на меня, честного купца, злое заклинание — эти люди свидетели! — добавил работорговец. — Они расскажут все Великому Визирю и тебя закопают в землю по самые пятки!
Иен, слушавший этот спор с надеждой на лице, понурил голову. Карим тихонько сказал Триксу:
— Мне очень жаль, великий волшебник…
— Значит, четыреста динаров? — спросил Трикс, помолчав.
— И ни дирхемом меньше!
Трикс молча расстегнул рубашку, снял с шеи шнурок, на котором висел золотой перстень с изумрудом. И протянул работорговцу.
У того заблестели глаза. Он долго изучал перстень, зачем-то тер камень послюнявленным пальцем, смотрел его на свет, на пламя свечи (которую услужливо принес кто-то из толпы). Потом уставился на Трикса.
— Ну? — спросил Трикс.
— Это не стоит четыреста динаров, — сказал работорговец.
— Этот перстень мне подарил король Маркель Веселый, — сказал Трикс. — Он стоит двести талеров или четыреста динаров. И если ты сомневаешься в словах моего короля, то я, как верный подданный…
— Я не сомневаюсь, — быстро сказал самаршанец. — Но ведь камень надо продать, свой процент возьмет ювелир…
— Сколько? — уже зная ответ, спросил Трикс.
— Добавь тринадцать талеров — и мы в расчете! — улыбнулся работорговец.
Трикс молча протянул ему кошелек.
— О великая сила человеческих симпатий! — закричал купец. — Свершилось чудо! Друг спас жизнь друга! Забирай же этого никчемного раба, великий волшебник! И пойдем отметим нашу сделку в чайхане!
— Спасибо, что-то не хочется, — сказал Трикс. Взял растерянного Иена за руку и потащил к выходу. Вслед им неслись одобрительные возгласы, Трикса и Иена хлопали по плечам, обнимали, поздравляли, а самые сентиментальные самаршанцы даже пытались поцеловать. Кариму тоже доставалась своя порция уважения и признательности.
— Хорошо мы их всех повеселили, — мрачно сказал Трикс, когда они оказались на улице и двинулись прочь от рынка рабов. — Как бесчестно и отвратительно…
— Прости, великий волшебник, — сказал Карим. — Этот презренный торговец и впрямь поступил бесчестно.
— Даже ты признаешь? — обрадовался Трикс.
