стул перед большим, письменным столом, крытым зелёным, ещё дореволюционным, сукном. Это был плотный, коренастый мужчина пятидесяти двух лет от роду, коренной житель Апшеронска, один из лучших знатоков здешних мест и прекрасный охотник, знавший это дело до мельчайших тонкостей. Он и в недалёком прошлом был директором охотхозяйства, причём заступил на эту должность в тридцать два года, но вот уже пять лет являлся его единоличным и очень рачительным хозяином. Оторвавшись от бумаг, он поднял взгляд, улыбнулся и сказал:
— Дмитрий, ты, прямо, как Лимонадный Джо, весь в белом и в ковбойской шляпе. Только кольтов не хватает. Что, решил-таки немного погулять напоследок с девушками? Правильно, так и надо, а то потом зимой точно жалеть будешь. Ну, рассказывай, лейтенант, что тебе ещё от меня понадобилось. Митяй улыбнулся и ответил:
— Нет, Ашот Вартаныч, я уже смотался на кордон сегодня с утра пораньше. Жену туда отвёз и даже помощника себе приглядел. Мне же по штатному расписанию можно иметь одного.
Ашот Вартанович, в котором из-за его совершенно правильного русского языка и серых глаз было на первый взгляд трудно заподозрить армянина, удивился:
— Что-то я не слышал про то, что у тебя есть жена, Митя?
Митяй усмехнулся и принялся приводить свой план в исполнение. Положив на край стола три драгоценных ведловских камня овальной формы — рубин, сапфир и изумруд, он сказал:
— Ашот Вартанович, сегодня утром произошли кое-какие очень важные события, и я хотел бы вас в них посвятить. Поэтому вам придётся выслушать меня очень внимательно. Не волнуйтесь, нашему разговору никто не помешает…
Вслед за этими словами ведловские камни вспыхнули дивным, ароматным пламенем и началось ведловство чистой воды. Митяй, едва прикоснувшись к сознанию этого человека, сразу же захотел сделать его своим помощником. Благодаря тому, что жена Ашота Вартановича поехала к матери в Ростов и вот уже две недели отсутствовала, ему ничто не помешало не только рассказать директору охотхозяйства всю свою историю, но и не сходя с места посвятить его в ведлы. Он даже подобрал для него пару говорящих камней из своих запасов, уже доставленных друзьями на Первую Землю — это были два больших тигровых глаза, камни для ведлов не совсем обычные и очень сильные. Ну, а когда ведловство через семь часов, ближе к вечеру закончилось, он обратился к бывшему директору уже как к другу и помощнику:
— Ашот, я хочу начать свою работу с Лагонаков, а потом расширить пятно возрождения сначала на весь Северный Кавказ, остальную Россию и Закавказье, но для начала мне нужно взять Лагонаки в аренду и выкупить все лесные и нефтяные разработки. Прикинь и скажи мне, как это лучше всего сделать?
Армянин, сбросивший за время ведловства лет двадцать, сосредоточенно кивнул и, глядя на два тигровых глаза, спросил:
— Значит это и есть мои самые главные говорящие камни, Митяй? Это они теперь хозяева моей судьбы?
— Своей судьбе, как и этим говорящим камням, хозяин ты, Ашот. — С насмешливой улыбкой ответил Митяй — Чего смотришь, бери их, вот этот в правую руку, а тот в левую и держи на ладонях, пока они не скинут с себя скорлупу и не преобразятся. Это быстро делается. Ты, наверное, уже даже догадываешься, во что именно они превратятся, вот и дай им это сделать.
Ашот последовал его совету и через десять минут у него на ладонях лежали два изумительных, широких, массивных конических браслета совершенно одинаковой формы, которые очень легко наделись на его руки, хотя кулаки у него были, каждый, как боксёрская перчатка. Ашот даже удивился:
— Слушай, Митяй, они же каменные, а растянулись, словно их из резины сделали. Так вроде были тяжелые, когда у меня на ладонях лежали, а сейчас я даже их веса не чувствую. Митяй показал ему свои браслеты и сказал:
— Не волнуйся. Поноси их недельку для начала, чтобы они тебя хорошенько прочитали вплоть до каждой запятой, а потом, когда захочешь, они так же легко с рук снимутся.
Ашот, внимательно осмотрев браслеты с рельефными изображениями двух тигров на каждом, ответил:
— А я ведь сразу после армии в Амурской области егерем работал, Митяй, тигров амурских от браконьеров охранял, но потом меня обратно в Апшеронск потянуло. Видно не забыла Мать Земля про мою любовь к большим полосатым кошкам. — И тут же выдал — Так, Митяй, сейчас мы едем к моим сватьям, Леониду и Валентине. Их сын, Андрей, мою старшую дочь, Нелю, в жены взял. Он офицер, майор, в Майкопской бригаде служит, в контрразведке, а его отец у нас в Апшеронске начальник УФСБ. Да, ты его знаешь, подполковник Куренной. Вот он-то нам всё и обскажет. Мужик он, Митяй, золотой. Бессребреник и настоящий патриот, а ещё он, как и ты, тоже потомственный казак. За другого бы парня я свою Нелечку ни за что не отдал бы, а за его сына Андрея сразу же, без малейших колебаний. Мы ведь с детства с Лёней дружим. Ну, что, поехали, старшой?
— Поехали, — согласился Митяй, — я ведь в любом случае народ стану подтягивать по цепочке. Так оно надёжнее, но сначала мы заедем к моим. Мне нужно отправить их на кордон, Ашот. Это не займёт много времени.
Да, это действительно не заняло много времени. Митяй лишь предупредил сначала родителей с братом, а потом деда Максима и бабушку, что за ними скоро заедут его друзья и они поехали к подполковнику Куренному. Тот жил в частном доме на улице Речной и его сад располагался на берегу Пшехи, увы довольно неказистой горной реки в двадцать первом веке, но он и это надеялся поправить в самом скором времени. Ашот Вартанович, когда они подъезжали к дому его сватов, забеспокоился и сделал Митяю довольно неожиданное предложение:
— Митяй, не надо ничего рассказывать Лёнчику обычным образом. Лучше с делай с ним и Валей то же самое, что ты сделал со мной, иначе он тут же учинит тебе целый допрос, а то и того хуже, после первых же слов начнёт ругаться.
Поставив Мунгу перед железными воротами, выкрашенными когда-то синей, но давно уже выгоревшей до светло-голубого краской, они вошли во двор, весь увитый виноградом. Дом у полковника был довольно большим, кирпичным, но не новым, а построенным лет сорок назад. Хозяин и хозяйка сразу же вышли из дома и Ашот, не долго думая, с настойчивостью бульдозера затолкал их в резную деревянную беседку, стоящую в глубине сада неподалёку от берега с невысоким обрывчиком, укреплённым бетонными сваями. Как только Ашот усадил хозяев за стол, накрытый клеёнкой в старые, скрипучие, сплетённые из ивовых прутьев кресла, Митяй немедленно принялся ведловать. Было ещё светло, но когда начало смеркаться он сделал так, что наружу из беседки не выбивалось ни единого лучика света. Рядом с Мунгой в это время уже стоял второй джип и в нём сидел Илья. Не то что бы в качестве охраны, но в том числе и для того, чтобы никто ненароком не сунулся в сад. На этот раз Митяй ведловал очень долго и все потому, что причине болезни Валентины он мог их обоих немедленно посвятить в ведлы. Жена подполковника Куренного была самой обычной учительницей, но преподавала биологию и тем была вдвойне интересна Митяю, как ценный кадр. В процессе ведлования он выставил на стол отличный ужин и они покушали, вот только никто, кроме него не сумел оценить всех его достоинств, хотя блюда того вполне стоили. Точно так же они утром позавтракали а уже после полудня, благо это была суббота, пообедали, но он уже закончил ведловать.
После этого разговор в беседке носил уже совсем другой характер. Леонид то и дело поглаживал два больших, рубиновых кабошона, приклеившихся к его грудным мышцам, налившимся силой. За ночь и он, и его супруга не то что бы очень сильно помолодели, Митяй даже Ашоту не стал возвращать молодости в полном объёме, но сделались абсолютно здоровыми людьми. От Леонида он получил очень много ценной и полезной информации, но та вела его даже не в Краснодар, а прямиком в Москву. Только там он мог решить все вопросы с Лагонаками. Поэтому, поговорив часа три, хозяева быстро собрались и они поехали на большую, роскошную виллу Митяя и Тани, стоящую чуть ли не в самом центре этого райского уголка Северного Кавказа. Там они никого не застали. Всё семейство Мельниковых отправилось на озеро Хуко и Митяй со своими новыми помощниками полетел туда же. Хотя с момента прибытия демиургов на Землю не прошло ещё и полутора суток, с этим озером, расположенным на высоте свыше тысячи семисот метров, произошли большие изменения. Без каких-либо землетрясений и катаклизмов, благодаря усилиям всего одного единственного демиурга Алексея, который мечтал как можно скорее переселить на Землю Первых Стеллеровых коров, это озеро длиной в двести шестьдесят метров, увеличилось в размерах и сделалось в длину четыре с половиной, а в ширину чуть меньше двух в своей самой широкой части. Из-за этого берега
