— Ладно. Подождем так. Заодно осмотрим, не пропало ли чего. Дождь-то как, закончился?
— Да, и тучи уходят.
— Ой! — От испуга я села. — Я совсем забыла! Я же не взяла с собой конверт начальника! А у нас в вещах копались! Боги, это полный провал!
Я бросилась к своей сумке, но в ней конверта не было. Я похолодела.
— Они взяли его с собой. — В полной панике я обернулась к стражу. — Мы пропали.
— Не это ищешь? — С усмешкой Орсег выудил из кармана рубашки помятый конверт.
Я изумленно уставилась на стража.
— Зачем… зачем ты это сделал?
— Ты против? — Орсег выразительно поднял брови.
— Н-нет, н-не знаю.
Страж помог мне подняться с колен и невозмутимо продолжил:
— Ты забрала бумаги. Вряд ли ты собиралась предъявлять их кому-нибудь среди ночи. Особенно обе, хватило бы и одной. То же с деньгами. При всей твоей щедрости, ты не отдала бы оба кошелька. Про конверт явно забыла. Какой мне оставалось сделать вывод? Гостиницу мы оставили открытой. Кстати, не жалко денег? — поддел он меня напоследок. — То ты меня за пятнадцать монет шпыняла, а то с двадцатью рассталась.
— А что было делать? — хмуро возразила я. — У тебя явный талант к расследованиям, Орсег. Сначала нитка, потом это. Ты точно не хочешь устроиться к нам на полставки?
— А что мне это даст? — в тон мне спросил страж. — Я ведь все равно вам помогаю.
— Деньги, — жадно ответила я. — Нам с тобой не помешал бы дополнительный доход, хоть пять золотых в месяц. Глядишь, за три месяца и долг вернешь.
— Может, мне еще за Ашшас расплатиться? — оскорбился Орсег. — Я тебя защищаю, и это сберегло больше каких-то пятнадцати золотых. Или сбережет в будущем.
— Есть вещи, которые не меряют на деньги. Поэтому долг жизни — своим путем, а денежный — другим.
— Не знал, что ты такая сквалыга! — в сердцах бросил страж.
— Теперь знаешь.
Страж раздраженно пожал плечами и отошел к окну. Он так и не понял, что я шутила.
— Светает, — негромко произнес Орсег.
— Тогда я выхожу на связь, — сообщила я, затягивая завязки браслета. — Не мешай, хорошо?
Страж не успел ответить, как я начала нашептывать нужные слова, подчиняя своей воле работу волшебной побрякушки.
Ашшас благополучно поселилась в частной гостинице и мне почти не пришлось ей помогать — не считая требования поторговаться за комнату с полным пансионом: денег было жалко до ужаса. Успокоившись на ее счет, я отдала прислуге промокшие штаны и башмаки и отправилась спать.
Проверять, не пропало ли чего, сил уже не было. Так я весь день и проспала. А вечером, когда я проснулась, Ашшас вышла на связь.
«Что-то случилось?» — встревожилась я. Признаться, меня больше волновали не возможные неприятности Сирк, а мысль: она будет дергать меня каждый день или, хуже, каждую ночь.
«Ашатан, ты где?»
Интересный вопрос.
«У себя, в государственной гостинице, где же еще?»
«Я хочу с тобой поговорить».
«Говори».
«Лично».
«Хочешь встретиться?»
«Да».
Очень мило. Дождь уже кончился, даже выглянуло солнце, хотя это ничего не означало: к вечеру тучи часто расходятся, чтобы снова появиться наутро. Красивый закат еще ничего не значит. Впрочем, дело не в этом, просто у меня как-то не густо с одеждой. Вечерами уже холодновато, штаны в стирке, а единственное теплое платье даже в сумерках смотрелось бы несколько оригинально. Боюсь, длинные белые платья, отдаленно напоминающие балахон, уже не в моде. За невесту меня, во всяком случае, точно не примут. Только за привидение.
«Тогда жди до завтра. Моя одежда будет готова только к утру».
«Я приду к тебе?»
«Куда?» — глупо спросила я.
«К тебе, в государственную гостиницу, — ответила Заклятая. Не удержалась и добавила: — Куда же еще?»
«Ты знаешь дорогу?»
«Ты мне ее расскажешь» — пропела ведьма.
«Не уверена».
«Ашатан! Пожалуйста! Мне надо с тобой поговорить!»
«Как? — спросила я, прикидывая варианты. — За нами явно следят. Наше отсутствие вчера ночью было замечено. Заметят и сегодня, если ты придешь в дом».
«Я могу войти в окно».
«Незаметно?!»
«Думаю, да».
Я повернулась к стражу.
— Хочет войти в окно.
— Сейчас? — перепугался Орсег и рванулся к окну. — Как это я ее не заметил?
Потом отошел и обвиняюще посмотрел на меня.
— Там никого нет!
— Я ведь не сказала, прямо сейчас, — укоризненно ответила я. — Нельзя воспринимать мои слова настолько буквально.
— А как их еще воспринимать?
— Она хочет прийти сейчас к нам, — пояснила я. — Где она, я не знаю.
— На улице за нами никто не следит, — сообщил страж. Подошел к двери, выглянул в коридор. — А вот в коридоре… наблюдают. Похоже, не управляющий, а кто-то еще.
— Что он делает? — деловито поинтересовалась я.
Страж пожал плечами.
— Следит за лестницей и коридором. И за входной дверью. Смерти не замышляет.
— Ты уверен?
— Я ведь твой страж, — уязвлено ответил Орсег.
— Хорошо, — сменила тактику я. — А следит ли кто-нибудь за улицей?
— Откуда я могу знать? — удивился страж.
— Ну ты же знаешь, когда следят за нами.
— За нами. А не за улицей.
— Прелестно, — прокомментировала я. — Тогда выпрыгни в окно и пройдись по улице. Если там кто- нибудь есть, начнет следить за тобой.
Страж с уважением и опаской поглядел на меня.
— Если бы мы были на краю пропасти, ты бы так же спокойно предложила мне спрыгнуть и посмотреть, не опасно ли на дне?
— Но ты же сам сказал — тебя нельзя убить. И потом, ты же очень высоко можешь прыгать.
— Я могу не впрыгнуть обратно, — пояснил страж. — Тогда тебе придется прыгать ко мне, чтобы я мог тебя защищать.
Я обалдело уставилась на Орсега.
— Слушай, а зачем нам вообще пропасть? Мы, кажется, говорили об окне.
— Я тебя проверял, — спокойно сообщил страж, распахивая окно.
