Но не бьется сердце в ней ничуть…
С ложа, вся пряма,
Словно не сама,
Медленно подъемлется она…
«[К вам живущим из потьмы могильной
Некий рок послал меня назад],
Ваших клиров пение бессильно,
И попы напрасно мне кадят…
Знай, что смерти роковая сила
Не смогла сковать мою любовь,
Я нашла того, кого любила,
И его я высосала кровь!
И покончив с ним,
Я пойду к другим, ?
Я должна идти за жизнью вновь!»…
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Посвящается Дину и Герде Кунц,
за десять лет радушной, веселой и терпеливой дружбы
и с благодарностью Грегори Санто Арена, Глории Батсфорд,
Грегори Бенфорду, Виллу Гриффину,
Дане Холм Ховард и Мэри Ховард,
К. В. Джетеру, Джефу Левину, Монике Логан,
Кэйт Пауэрс и Серене Пауэрс, Джо Стефко,
Браену М. Томсону и Тому Вайтмору
— и Полу Мохни,
за разговоры много лет подряд
под пиво в Тайндэр Бокс[2] о Перси Шелли.
Тим Пауэрс ? Автопортрет себя в образе Лорда Байрона
ГНЕТ ЕЕ ЗАБОТЫ
… yet thought must see
That eve of time when man no longer yearns,
Grown deaf before Life's Sphinx, whose lips are barred;
When from the spaces of Eternity,
Silence, a rigorous Medusa, turns
On the lost world the stress of her regard.
— Clark Ashton Smith, Sphinx and Medusa
…Пред взором мысленным скользит
Канун времен, когда впотьмах себя утратил человек,
Глухим рожденный пред безмолвным Сфинксом Жизни;
Когда из вечности глубин незримых
Неизреченная, непостижимая Медуза
На мир простерла гнет ее заботы.
— Кларк Эштон Смит, Сфинкс и Медуза
ПРОЛОГ: 1816
…Захвати также… новую
(Та, что у меня была, лежит теперь где-то на дне этого озера…)
— Лорд Байрон,
к Джону Кэму Хобхаусу, 23 Июня 1816
Пока не ударил шквал, озеро Леман[3] было так спокойно, что двое мужчин, разговаривающих на носу открытой[4] парусной шлюпки, безбоязненно ставили фужеры с вином на скамью.
След от лодки, словно рябь в стакане, стоял по обеим сторонам; он тянулся к оставшейся далеко позади гавани, медленно набегал на берег по правому борту, и казалось, в ярком предзакатном свете простирался дальше через зеленые предгорья, подобно миражу скользя по скалистым испещренным снегом склонам Дент д'Ош[5].
Слуга, развалившись на одной из скамеек, читал книгу, а матросы, которым уже несколько минут не приходилось менять курс, судя по всему, задремали. Когда беседа двух путешественников на мгновение повисла, легкий ветерок с берега донес чуть слышный мелодичный перезвон далеких коровьих колокольчиков.
Мужчина, стоящий на носу лодки, пристально вглядывался в виднеющийся впереди восточный берег озера. Хотя ему было всего лишь двадцать восемь, в его курчавых каштановых с медным отливом волосах пробивалась уже ранняя седина, а на бледной коже вокруг глаз и рта залегли морщинки, выдававшие его пристрастие к иронии.
Лорд Байрон? Этот замок вон там ? Шильон, ? пояснил он своему молодому собеседнику, ? где Герцоги Савойские держали политических заключенных в подземельях ниже уровня воды. Только представь, каково это вскарабкаться наверх по покрытой влажным мхом стене и взглянуть из зарешеченного окна на все
