Гнёт ее заботы

? Вспомни… последствия… неправильных ответов, ? сказал ему Кроуфорд. ? К тому же… не думаю… что мифология донесла… правильный ответ.

Сфинкс наклонилась ближе, и Кроуфорд смотрел теперь в темноту ее гигантских глаз. Они были неживые, словно застывшие кристаллы, и от этого становилось почти невозможно разглядеть разум ? пусть и невыразимо чуждый разум ? таящийся в их глубине.

Он увидел, как раскрывается громадный рот, а затем, казалось, вся вершина стала клониться к ее огромной бездонной утробе.

Он прибегнул к своей последней догадке. ? Разумная жизнь на земле, ? выкрикнул он, заставляя слова вырываться наружу.

С этими словами что-то переменилось.

Грозная фигура все еще реяла над ними, но спустя мгновение Кроуфорд осознал, что Сфинкс ушла ? на месте ее арочных крыльев, остались лишь узор облаков с одной стороны, да тень на громаде Юнгфрау с другой, а лицо, в котором таилось столько невыразимой женственности, было теперь лишь узором звезд на темном небе. Сфинкс вернулась обратно, в свой далекий плен на пике Юнгфрау.

Воздух между тем начинал таять ? похоже, он все же ответил правильно.

* * *

Джозефина увидела, что выстрел каким-то образом не настиг Кроуфорда ? он что, в самом деле, успел отпрыгнуть в сторону? ? и безвольно осела на землю, выпуская из рук пистолет. Несколько секунд спустя ее колени и пистолет врезались в припорошенный снегом камень.

Она вспомнила процедуру, о которой говорил ее ночной гость, альтернативу заготовленному пистолету. Тогда она была совершенно уверена, что пистолет решит ее проблему. Теперь же она раздумывала, сработает ли второй способ в этом странном, залитом красным, замедлившем скорость мире ? очевидно, ее проводник не предполагал, что она окажется здесь ? но больше ей ничего не оставалось.

По крайней мере, любовь к себе ей не мешала.

С прерывающими голос всхлипами, она начать произносить слова, которым он ее научил. Воздух перед ней закипел, уносясь прочь, словно эти слова оскверняли царящую здесь пустоту. Снова ей пришло на ум, что она делает все не так, как задумывал ее друг.

Не прекращая произносить заклинанье, она сдернула очки и со всей силы ударила ими по скале. Одна линза разбилась, и она поймала один из медленно разлетающихся осколков затемненного стекла, заставив его остановиться, а затем, нерешительно разрезая вязкий воздух, потащила его вверх, к лицу.

Ей потребовалась вся смелость и решимость, чтобы сделать это, но литания, вырывающаяся из ее уст, не прервалась ни на мгновенье, когда она вонзила осколок стекла в свой собственный глаз.

* * *

Кроуфорд повернулся к стрелявшему в него человеку ? и сердце упало у него в груди, так как он узнал Джозефину, и спросил себя, не придется ли ему однажды убить ее. Затем он увидел темную полосу, спускающуюся по ее лицу, и понял, что она истекает кровью.

«Боже, ? обессилено подумал он. ? Надеюсь, пистолет взорвался у нее в руке, и теперь она умирает».

Она, казалось, вытаскивала, что-то из своего глаза. Что бы это ни было, она вдавила его в камень, и он услышал ее всхлип: «Приди, будь ты проклят ? прозри, как некогда он был зрячим».

На камне начали образовываться большие наплывы. Они вспучивались вверх, словно его вершина была мокрым пологом, рассматриваемым вверх ногами. Внутри выпуклостей начали проступать углы, а затем Кроуфорд различил шары с углублениями похожими на глазные впадины.

Байрон попытался идти сквозь загустевший воздух, затем изрыгнул проклятье и просто поплыл. Двигаться так было неудобно, и вначале он беспомощно трепыхался на месте, но, немного приноровившись, все же доплыл по-лягушачьи до того места, где стоял Кроуфорд.

? Кто это? ? спросил Байрон, взбивая воздух сбоку от Кроуфорда. ? И что, черт возьми, за дьявольские штуки вырастают вокруг нее?

Выпуклости лопались, высвобождая извивающиеся отростки рук и гримасничающие головы, которые мерзко блестели в пламенеющем свете… но они все срастались вместе, образуя отвратительное многоножчатое чудовище вместо отдельных фигур, и добрая их половина, похоже, была частично замурована в камне.

? Какая разница? ? ответил Кроуфорд, отталкиваясь от земли, и расставил руки, собираясь поплыть тоже. ? Давай выбираться отсюда. Он начал пробиваться через воздух, направляясь к месту, где они взобрались наверх.

Отвоевав несколько ярдов, он оглянулся на Байрона. ? Этот эффект замедления времени скорее всего кончается на краю ? не вздумай заплывать дальше.

? Его, ? завопила Джозефина позади Байрона. ? Вы должны схватить его!

Кроуфорд обернулся назад. Джозефина пыталась броситься вслед за ним, но далеко не убежала и теперь молотила руками в нескольких дюймах над землей. В этот миг сплавленные вместе существа схватили ее и начали неуклюже тащить вниз, словно хотели вдавить ее в камень и превратить в одного из них. Быть может, они были немощными призраками людей, что погибли на этой вершине?

«А может им просто по душе ее общество», ? безжалостно подумал он, поворачиваясь назад.

Затем, к его ужасу, существа заговорили, ? и он, против своей воли, обернулся снова. ? Думала, что можешь бросить свою мать, ты, шлюха? ? прокаркала одна из оскальпированных голов, и ее голос сбивающим с толку образом не совпадал с движениями рта, в то время как несколько птичьих рук ощупывали лицо Джозефины. ? После того как убила меня! Какая мать не возненавидит дочь, что убила ее, пока она пыталась подарить ей жизнь?

? Мне пришлось выйти замуж за это ужасное жалкое ничтожество, ? завизжала другая голова, ? так как это был единственный способ сбежать от тебя! А затем он убил меня в брачную ночь! Все из-за тебя ? это ты убила меня!

Несколько суставчатых конечностей влажно обвились вокруг ее лодыжек, и ближайшая голова добавила свой лающий голос к общему бормотанью: ? Я была заперта в твоей голове, пока ты претворялась то Джулией, то механизмом, и гнила там заживо! Ты уничтожила меня, собственную личность, и я ненавижу тебя за это!

Джозефина рухнула на колени, сломленная этими нескладными нападками. Она запрокинула лицо к зарешеченному красному небу и безнадежно завыла … и на краткий миг она напомнила Кроуфорду о ком-то, о ком-то кого он любил ? нет, не о Джулии ? о его брате, которого поглотили яростные волны поблизости от Рэйм Хэд[179].

Сложившись перочинным ножом, он судорожно рванулся назад, чувствуя, как от напряжения рвется рубаха. Неподатливый воздух с шумом выбил дыхание из груди. Переведя дух, он замолотил руками в обратном направлении.

ГЛАВА 11

In the wind there is a voice

Shall forbid thee to rejoice;