Прокуратору Иудейскому.
Он прекрасно знал Пилата.
Он, возможно, был даже накоротке с Пилатом.
Кто знает.
Никогда ведь не знаешь.
Тем больше заслуга, что занялся он ее сыном.
Она плакала. Она плакала. Она таяла.
Она исходила слезами.
Она глотала горькие слезы.
И в то же время горло у нее было сухим, горящим.
От лихорадки.
Гортань — сухой.
Горящей.
Она обливалась слезами.
И слез не убывало.
Они все лились и лились.
И в то же время голова ее была воспаленной, тяжелой, горя щей.
Тяжелой, как камень.
Глаза разъедало.
В висках стучало.
Оттого что она так много плакала.
И оттого что еще больше хотела плакать.
Она плакала. Она таяла. Таяло ее сердце.
Таяло ее тело.
Она истаивала от доброты.
От милосердия.
Лишь голова ее пылала.
Она шла как в тумане.
Она больше не узнавала сама себя.
Она больше ни на кого не сердилась.
Она исходила добротой.
Милосердием.
Это было слишком большое несчастье.
Боль ее была слишком велика.
Это была слишком большая боль.
На кого на свете сердиться за несчастие, превосходящее все на свете.
Что сердиться теперь на весь свет.
Что сердиться теперь на кого бы то ни было.
Раньше она защитила бы своего мальчика от любых напастей.
Когда он был маленьким.
Сегодня же она оставляла Его этой толпе.
Не сопротивлялась.
Покорилась.
Что одна женщина может сделать против толпы. Спрашивается.
Она больше не узнавала себя.
Она очень изменилась.
Она скоро услышит крик.
Крик, который не затихнет ни в одну ночь ни одного времени.
Неудивительно, что она больше себя не узнавала.
Она действительно была уже не та.
До этого дня она была Царицей Красоты.
А теперь она вновь будет, она вновь станет Царицей Красоты лишь на небе.
В день своей смерти, в день успения.
После дня своей смерти, после успения. Навечно.
Но сегодня она сделалась Царицей Сострадания.
И пребудет такой во веки веков.
И все же она была рада, что этот богач занялся ее сыном.
Человек степенный.
Уважаемый.
Почтенный торговец.
Ушедший на покой.
Отошедший от дел.
И все ж, несомненно, он близко знавал ее сына.
Ведь собственную гробницу не уступают так просто кому–то,
с кем не был знаком.
Кого даже не знаешь.
Так что теперь уж не смогут сказать, что ее сын — беспутный.
Праздношатающййся.
Бродяга.
Как неустанно твердили пред трибуналом первосвященники.
Хоть и пришлось ей признать, что вот уж три года Он дома не появлялся.
И бродил по дорогам с людьми, забросившими ремесло.
Разве могла она обвинять своего сына.
Дети порой приносят много печали.
Сударыня.
Но этот им приносил всегда только радость.
Такую, что большей нельзя и желать в этой жизни.
Пока Он не вырос.
Пока Он оставался дома.
Вплоть до того дня, вплоть до того самого дня, когда Он начал свое служение.
Когда Он приступил к своему служению.
Но с тех пор, как Он начал свое служение.
Приступил к своему служению.
С тех пор, как Он покинул дом.
Он приносил им только заботы.
Он, признаться, постоянно им приносил только заботы.
С детьми подчас много забот.
Дети подчас приносят много печали.
Он же был прежде для них лишь усладой.
Он же был прежде для них одной лишь усладой.
Дети порой приносят много печали.
