ДИМИТР ПЕЕВ
СЕДЬМАЯ ЧАША
ПОВЕСТИ
ВЕРОЯТНОСТЬ РАВНА НУЛЮ
Часть первая
I. ПОЛУНОЧНЫЕ ШИФРОГРАММЫ
Ковачева разбудил телефонный звонок.
Он сразу же привычно посмотрел на часы. Было начало седьмого. Кому он понадобился в такую рань? Скорей всего, ошибка. Но, может, из управления? Как бы то ни было, придется откликаться на назойливое дребезжанье, не то проснется жена. Соскочив с кровати, он вышел в холл к телефону.
— Доброе утро, товарищ полковник! — зарокотал в трубке бас генерала Маркова. — Вроде бы не вовремя звоню, вы уж извините и за воскресенье, и за ранний час. Надеюсь, понимаете — по неотложному делу. Неотложному!
— Что случилось, товарищ генерал? — тихо спросил Ковачев.
Жена все-таки проснулась. Стояла в дверях спальни — сонная, с недоумевающим взглядом.
— Случилось то, что вам надо немедленно ехать в Варну. Вместе с Петевым и Дейновым. Они уже в курсе. Товарищу полковнику, как и положено, звоню последнему — чтоб он прихватил лишних пятнадцать минут сна…
— Благодарю. Подробности будут?
— Все подробности узнаете из шифровки. Ее передаст вам Петев. Самолет в восемь пятнадцать, машина будет у вас в семь тридцать. Времени хватит, верно? Минев знает о вашем прилете, будет ждать в управлении.
Пока Ковачев брился и стоял под душем, жена приготовила ему чемоданчик. К таким вызовам она давно привыкла.
Шифровка была лаконичной. Минувшей ночью (точнее, за минуту до полуночи) спецслужба перехватила странную радиограмму, переданную в эфир в районе между Золотыми песками и Балчиком, где-то возле Кранева. Те, кто засек передачу, по «почерку» предположили, что неизвестному радисту что-то мешало. Вероятнее всего, передатчик находился в автомашине — радист воспользовался ее аккумулятором.
Вот и весь текст шифровки. Остальное предстояло распутывать.
В Софийском аэропорту у них еще хватило времени выпить по чашечке кофе. А в Варне ждала машина, и они с места в карьер понеслись в город.
В кабинете, кроме начальника окружного управления генерала Минева, чинно сидел человек в очках, представившийся майором Симовым из отдела дешифровальной службы. Минев ознакомил Ковачева с материалами. По тону его трудно было понять, обижен ли он, что министерство скоропалительно передало дело софийской группе, или радуется, что в самый разгар курортного сезона не придется самому копаться в такой заурядной истории.
Впрочем, знакомство с материалами не затянулось. Действительно, в 23.59 седьмая станция перехвата засекла тайную передачу. Электронная автоматика не только записала сигналы, но мгновенно задействовала подстанции Б и В. Три луча пересеклись в квадрате Л-17, где зафиксировали стационарный радиоисточник. Туда немедленно выехали оперативники, но, когда через четверть часа группа оказалась на предполагаемом месте, вблизи не было ни души. Ни одного автомобиля в окрестностях, ни одного строения вокруг.
Пока оперативные машины безуспешно прочесывали окрестности, перехваченные сигналы были переданы в Софию. Дешифровальная машина в министерстве бесстрастно проглотила пятизначные группы цифр, «жевала» радиограмму несколько часов и наконец в восьмом режиме алгоритма ЕФ-3 выплюнула дешифровку. Оказалось, передача велась на английском языке. В переводе текст выглядел так:
«…ПЕСКИ ДВЕНАДЦАТЬ ОТЕЛЬ ИНТЕРНАЦИОНАЛЬ О'КЭЙ ЭКСТЕРЬЕРА УСЛОВИЯ ЖАЛКИЕ МЭРИ И ДИНГО ЧЕРЕЗ ТУРЦИЮ МАМАН».
Повертев листок с переведенным текстом, Ковачев положил его на стол.
— Гм… динго. Не о дикой ли австралийской собаке идет речь? И куда — «через Турцию»? К нам или от нас? Вроде и расшифровали, а поди разберись!
— То-то и оно, — сказал Минев. — Вероятно, она еще и закодирована. Однако пора выслушать соображения майора Симова.
— Действительно, в дешифровке сориентироваться трудно. Надо иметь в виду, что начало радиограммы отсутствует, мы располагаем текстом лишь с того момента, когда включился магнитофон. Передача шла с небольшим ускорением, не более двадцатипятикратного. Но «растягивание» сигналов до скорости, с которой работал неизвестный радист, показало, что специалист он отнюдь не классный. Скорее всего, недостаточно хорошо обученный любитель. Об этом можно судить не только по неравномерным интервалам между цифрами, но и по неровному радиопочерку. К тому же почерк немного вялый, замедленный…
— Но этот ваш «заурядный любитель», — перебил Ковачев, — располагает приставкой для предварительной записи сигналов, которая в нужную минуту «выстреливает» загадочную цифирь.
— И что самое интересное, — подхватил Симов, — приставка снабжена достаточно мощным передатчиком. Отсюда его услышат хоть в Новой Зеландии.
— Или в Австралии, — сказал Минев.
— К тому же радист располагал и аппаратурой для шифрования текста, для превращения букв в цифры — правда, в несколько ограниченных пределах. Такую аппаратуру, как и приставку для ускорения записи, в магазине «Тысяча мелочей» не купишь…
— Вы хотите сказать, радист хорошо подготовлен? — спросил Ковачев. — Специфические для его профессии средства — это вполне естественно.
— Я хочу обратить внимание на тот факт, что оснащен он как раз слабовато. Возможности для шифрования у него были ограниченные. Потому мы так легко и раскусили орешек.
— Простой шифр, говорите? — в задумчивости проговорил Минев.
— Да, очень.
— Странно. Будто нам хотели облегчить задачку по дешифровке… Но тогда едва ли можно верить этой шифрограмме.
— Хоть верь, хоть не верь — все равно будем разбираться, — сказал Ковачев. — Первая наша
