Практический курс рунического искусства

Береза

Доброе веселое дерево, связанное с силами плодородия, о чем говорит уже то, что ее именем (Berkana, др. — англ. beork, др. — сканд. biarkan) названа одна из рун ветви плодородия. Древесина березы, как и древесина яблони, нечасто используется при изготовлении магических предметов, зато сами березовые ветви (особенно весенние, только что распустившиеся) справедливо считаются прекрасным талисманом, отгоняющим печали и хвори, оберегающим детей от болезней и многих других неприятностей.

Бузина

Боги магии всегда дуальны — иногда едва уловимо, как пара Один-Локи, в которой не всегда разберешь, где проходит грань между Богом-Всеотцом и Богом-Трикстером, а иногда — разительно… Ясень, орешник и бузина представляют собой триаду деревьев, принадлежащих этому богу.

Орешник связан с магией как таковой, целиком принадлежа богу мудрости и волшбы. Но если ясень — копье света в руках этого бога, то бузина — тьма Нижнего Мира, стражем которого он является. Если ясень дает вам состояние спокойной уверенной защищенности, то бузина предоставляет возможность активной агрессивной защиты, и потому в Западной Европе считают, что когда бузина растет у ворот дома — это хорошо, но вот вносить ее в дом — не стоит. Если ясеневый посох послужит магии светлой и ясной (созвучие не случайно), то палочка из бузины будет продуцировать магию совсем иного сорта — нет, не обязательно злую, просто — иную, и потому стоит подумать, прежде чем сломать ветвь бузины и вырезать на ней руны. Если дым горящего ясеня приподнимает границы Верхнего Мира, пропуская благословение богов, то дым горящей бузины приоткрывает врата Мира Нижнего, и потому в любой книге по магическому использованию древесины вы обязательно встретите предупреждение: «никогда не жгите ветви бузины!»

Тис

Наверное, тис можно было бы назвать деревом в северной традиции священным. Очень часто тис растет возле священных мест; в Западной Европе нередко его специально высаживали близ церквей и вдоль дорог к ним. Традиция связывает тис то с бессмертием, то со смертью, и, кажется, в этом нет противоречия.

В Средневековье тис почитался как могущественный защитник и из него делалось немало охранных амулетов. В Германии, например, бытовала даже особая посвященная тису поговорка: «перед тисом не устоит никакая (злая) магия». Именно тису посвящена в Футарке руна защиты — Эйваз (др. — англ. eoh/eow — «тис»).

Сосна

Пожалуй, в России, где тис, о котором только что шла речь, почти не растет, сосну можно в какой-то степени считать местным аналогом тиса. Недаром бытует на Руси старинная пословица: «В сосновом лесу — молиться, в березовом — веселиться, а в еловом лесу — удавиться», и недаром именно такое место занимает в ней сосна. А еще можно вспомнить, что в скандинавских рунических строях имя руны Эйваз — руны защиты — звучало как , что и означает «сосна».

Тема 10. Холодное оружие

Древняя европейская сакральная Традиция пестрит упоминаниями о волшебном оружии. Прежде всего мы встречаем священное оружие в мифологии в качестве непременных атрибутов ряда богов. Таковы, например, Гунгнир и Ассал — копья скандинавского Одина и кельтского Луга, таков Мьёлльнир — молот Тора, или волшебный меч Фрейра. Очевидно, что каждый из этих предметов вооружения имеет множество уровней осмысления: и архетипического, и космологического, и магического… Так, например, священное копье Одина (или Луга) — это и axismundi, мировая ось, т. е. Древо Мира, пронизывающее и объединяющее три традиционных мира, и символ великой мистерии (сравни Жертвоприношение Одина, который пронзает себя копьем ради Знания, или Копье из цикла легенд о Святом Граале), и очевидный фаллический, мужской символ, и, кроме того, позвоночный столб человека.

Однако данная тема этого курса посвящена не оружию богов, но тому магическому оружию, которое использовалось, согласно легендам и сагам, людьми и магами Древней Европы.

Упоминаний о таком оружии множество — нет смысла перечислять их все. Достаточно вспомнить Каледвулх, меч короля Артура, выкованный кузнецами Авалона; или меч Ботвара сына Бьорна Медведя, появлявшийся из ножен только в случае смертельной опасности и издававший при этом пронзительный крик; или легендарный русский меч-кладенец… Однако, прежде чем перейти к оружию собственно магическому, нужно сказать несколько слов и о сакральности оружия вообще.

Холодное оружие, насколько мы можем судить, было окружено магическими представлениями с самого момента своего появления. Самый процесс работы с металлом в традиционном сознании представляется сакральным и связывается с определенной магией; отсюда проистекает то огромное уважение и даже мистическое почтение, которым вплоть до наступления Нового Времени пользовались в европейских деревнях кузнецы. Так, например, у галлов в раннем Средневековье к кузнечному делу допускался только свободный человек, а когда кузнец умирал, его инструмент нередко хоронили вместе с ним, как оружие воина или орудия мага.

Задумываясь о месте холодного оружия в европейской Традиции, мы можем видеть, что меч, например, «сакрален как таковой, что подтверждается как эпическими, таге и юридическими источниками»2. Вероятно, древнейшие упоминания о поклонении мечу связаны с аланами (Аммиан Марцеллин) и скифами (Геродот). Отношение к мечу как к живому существу мы встречаем и в средневековых эпических произведениях (например, в «Песне о Роланде»), и даже в довольно поздних балладах и легендах, как, например, в датской балладе «Меч-мститель»:

Педер стоит в углу двора,
Ему с мечом говорить пора.
«Меч мой, славу свою обнови.
Хочешь ли ты искупаться в крови?
Ты за меня, мой меч, постой,
Нет у меня родни другой».

В силу свойственного сакральной Традиции закону всеобщего подобия («то, что вверху, как то, что внизу»), оружие земное, физическое, почиталось своего рода «отражением» оружия божественного, принадлежащего богам, и, соответственно, считалось посвященным тому или иному богу: копье, например, — Одину; меч — Фрейру или Одйну; топор, палица, кистень — Тору.

Конечно, такое посвящение — вещь относительно поздняя, однако мы можем увидеть сакрализацию оружия и обращаясь к более древним временам. Так, М. Маковский справедливо возводит готское hairus — «меч» к древнейшей индоевропейской основе *ker — «издавать» и даже связывает в один семантический ряд англ. sword (нем. Schwert) — «меч» и англ. word (нем. Wort) — «слово».

То же самое можно было бы сказать и о других видах оружия, но сакральность меча наиболее очевидна.

Нужно сказать, что меч (или нож) у многих народов древности служил не только оружием, но и символом личной свободы (см., например, сделанные Тацитом описания мужских инициации германцев), и сильнейшим оберегом, и предметом, который при необходимости мог стать магическим инструментом. И вот