Она высвободила руку и нежно погладила его по небритой щеке.
— Неужели ты до сих пор не понял, что больше всего на свете я хочу прожить с тобой всю жизнь, вместе состариться и умереть в один день? Да, я выйду за тебя замуж.
— Обещаю, ты никогда не пожалеешь об этом.
— Я никогда и не жалела, что полюбила тебя…
Роджер поймал ее руку и поцеловал.
— Салли права: я тебя недостоин…
— Твоя экономка — замечательная женщина, но и она иногда ошибается, — шутливо возразила Жаклин. И перевела тему разговора: — У тебя усталый вид…
— Я действительно устал. Но это неважно, — нетерпеливо отмахнулся он.
Она выскользнула из его объятий.
— Кофе, бутерброды… Сними куртку и немного отдохни, все принесу сюда. Тебе с сыром и помидорами?
Роджер сбросил куртку и опустился на диван.
— Спасибо…
Жаклин направилась было в кухню, но вдруг остановилась и обернулась.
— Да, забыла сказать, Тони…
— Не волнуйся, он ничего не знает, — перебил ее Роджер. — Салли отправила его погостить на ферму родителей Кэтлин.
— Тогда все в порядке, — пробормотала она и скрылась в кухне.
Оставшись одна, Жаклин изумленно покачала головой. Выходит, они все сговорились? Иначе откуда Салли узнала о поездке на ферму? Наверное, экономка предупредила Кэтлин по телефону, сказала, что Роджер едет сюда. А раз Кэтлин участвовала в заговоре, значит, и без Тони не обошлось. Она не знала, сердиться или смеяться. Самые близкие ей люди расставили Роджеру ловушку, и он попался! Они рассчитывали, что он тут же бросится ее разыскивать, и оказались правы. А если бы он не приехал? Однако они не ошиблись в своих предположениях, значит, понимали то, чего не видела она сама, — что Роджер любит ее… Так может ли она на них сердиться?
После незатейливого ужина Жаклин попыталась объясниться.
— Насчет моего бегства… — робко начала она.
Роджер повернулся к ней и взял ее руки в свои.
— Ты преподала мне суровый, но необходимый урок, на многое раскрыла глаза. Помнишь, однажды ты сказала: надо дорожить тем, что имеешь. Я просмотрел материнские альбомы. Конечно, прошлого не вернешь, но мы с ней все же не чужие люди, и незачем ей до конца жизни мучиться из-за меня… Впрочем, все это — потом. Главное, что упрямство и недоверчивость мешали мне понять: моя жизнь — в тебе и Тони. Хочу попросить… Когда мы поженимся, мог бы я его усыновить? Ты не будешь против?
— Спрашиваешь! — воскликнула Жаклин, вне себя от радости. К горлу подкатил комок. — Тони будет счастлив!..
Зеленые глаза Роджера потеплели.
— Хочу, чтобы мы стали настоящей семьей.
Она бросилась ему на шею, глаза ее заблестели от слез счастья.
— Мечтаю об этом, но… пусть у Тони будут братья и сестры.
Он взял ее лицо в свои ладони и большими пальцами вытер слезы.
— Так все и будет. Я люблю тебя. Не сомневайся во мне…
