— Расскажи нам сказочку, Док, — предложил Джерри Финк.
— Ничего новенького, — ответил Холидей. Он не мог даже вспомнить, как звали женщину, с которой он переспал накануне.
Боб Бонано, опустив несколько четвертаков в музыкальный автомат, пританцовывая, возвращался к стойке под печальные звуки губной гармошки и торжественные такты песни «В гетто».
— Элвис, — сказал Джерри Финк, — пытается быть социально значимым. Какой дурак сказал ему, что он Дилан?
— Да, — согласился Бонано, — но кто сейчас ее исполняет?
Певица пропела первые строчки. Джерри Финк и Брэдли Уэст, сидевшие рядом с Холидеем, закрыли глаза, старательно вслушиваясь в мелодию.
— Это «Бэнд оф Голд», — наконец сказал Финк.
— Нет, — возразил Бонано.
Холидей не слушал песню. Он вспоминал о Джузе Реймоне, стоявшем над телом мальчика.
— Она пела и о Вьетнаме, — сказал Уэст. — «Верните парней домой», помнишь?
— Это Фреда Пэйн, и мне плевать, что она пела, — сказал Бонано. Он бросил на стойку пачку «Мальборо Лайтс», проводив взглядом вылетевший из пачки фильтр одной из сигарет. — Эту она не пела.
«Интересно, — подумал Холидей, — обратил ли Реймон внимание на то, что имя мальчика пишется одинаково слева направо и справо налево, значит, снова убитый с палиндромным именем?»
— Так кто же это тогда, скажи нам, умник, — распалялся Финк.
— Кэнди Стейтон, — ответил Бонано, закуривая.
— Ты знаешь, потому что видел имя на музыкальном автомате, — недовольно проворчал Финк.
— Ставлю доллар, — сказал Бонано, игнорируя реплику Финка, — какой был самый известный хит Кэнди Стейтон?
«Интересно, — размышлял Холидей, — связал ли Реймон это убийство с теми, ведь все тинейджеры были убиты выстрелом в голову и все найдены в общественном саду на окраине города?»
Реймон был весьма неплохим копом, правда, как считал Холидей, ему мешало излишне строгое следование букве закона. Ему было далеко до того копа, каким когда-то был он сам. Реймон так и не смог научиться налаживать контакт со свидетелями, в чем так преуспевал сам Холидей. И те годы, которые Реймон провел в отделе внутренних расследований, занимаясь в основном бумажной работой, совсем не пошли ему на пользу как полицейскому.
— Понятия не имею, — пожал плечами Финк.
— «Молодые свободные сердца», — сказал Бонано с самодовольной ухмылкой.
— Ты хотел сказать «Пацаны в улете», — усмехнулся Финк.
— Что?
— Это одна из песен диско, — сказал Финк. — Думаю, она пришлась бы тебе по вкусу.
— Не думаю. И ты должен мне доллар, чертов еврей.
— У меня нет доллара.
Бонано вытянул руку и легонько стукнул Финка по затылку.
— А как насчет оплеухи, она стоит доллара?
Холидей осушил свой стакан и бросил на стойку купюру.
— С чего вдруг такая спешка, Док? — спросил Уэст.
— Есть дело, — сухо ответил Холидей.
Реймон посетил заседание, на котором Тайри было предъявлено обвинение, и, вернувшись на место преступления, продолжил опрос потенциальных свидетелей. Потом отвез Ронду Уиллис в отдел, позвонил Диего на сотовый и, пересев уже в собственный «шевроле тахо», вернулся в город. Он приехал в свой район, но домой не пошел. Его смена закончилась, но рабочий день еще не был завершен.
Дом Джонсонов, стоявший на Сомерсет-стрит к востоку от средней школы Кулиджа, представлял собой скромное ухоженное кирпичное здание в колониальном стиле. По обеим сторонам улицы стояли машины. Люди осторожно заходили, приносили немудреные закуски, выражали соболезнования семье и так же осторожно, не задерживаясь, уходили. Официальная церковная служба и поминки будут позднее, но родственники и близкие друзья чувствовали, что необходим немедленный отклик. Никто не мог быть готовым к такой ситуации и никто толком не знал, что уместно в данный момент. Запеканка или простая лазанья были самым нейтральным знаком внимания.
Реймона, после того как он представился другом семьи и офицером полиции, впустила в дом незнакомая ему женщина. В гостиной сидели люди, некоторые молча, сложив руки на коленях, другие тихо переговариваясь. Младшая сестра Асы Диана и две другие девочки — двоюродные сестры — расположились в холле на ступеньках лестницы. Диана не плакала, но видно было, что она в смятении.
— Джинни, — представилась женщина, пожимая руку Реймону. — Вирджиния. Я сестра Хелены. Тетя Асы.
— Да, мэм. Примите мои соболезнования.
В женщине он сразу же заметил черты Хелены: такая же сильная мужеподобная фигура и вечно озабоченный взгляд, словно женщина несет тяжкий груз и знает: вот-вот случится что-то страшное.
— Хелена вернулась из больницы?
— Она наверху — в постели, ей дали успокоительное.
— А Терранс?
— Он на кухне. С ним мой муж, — Джинни коснулась плеча Реймона. — Вы что-нибудь нашли?
Реймон слегка качнул головой.
— Извините.
Он прошел через небольшой холл в маленькую кухню, расположенную в задней части дома. Терранс Джонсон и еще один мужчина сидели за круглым столиком и пили пиво из банок. Джонсон встал, чтобы поздороваться. Они пожали руки, обнялись. Реймон похлопал Терранса Джонсона по спине.
— Мои соболезнования. Аса был отличным парнем.
— Да, — ответил Джонсон. — Познакомьтесь, это Клемент, мой свояк. Клемент, это Джуз Реймон.
Клемент, не вставая со стула, протянул руку, и они обменялись рукопожатием.
— Сын Джуза и Аса были друзьями, — сказал Джонсон. — Джуз офицер полиции. Служит в «убойном».
Клемент Харрис что-то пробормотал.
— Пива выпьешь? — спросил Джонсон, его глаза слегка косили, и взгляд казался несфокусированным.
— Спасибо.
— Я тоже еще выпью, — сказал Джонсон. Он запрокинул голову и допил банку. — Я не пытаюсь напиться, ты понимаешь.
— Все в порядке, — сказал Реймон. — Давай выпьем вместе, Терранс.
Джонсон бросил пустую банку в мусорное ведро и достал из холодильника еще две. В обычных обстоятельствах Реймон никогда бы не купил и не стал бы пить эту марку. Когда дверца закрылась, Реймон увидел закрепленные на магнитах фотографии детей Джонсонов: Диана, играющая на снегу, Диана в спортивном костюме, серьезный Аса, в форме, наколенниках и с футбольным мячом в руках.
Джонсон тронул Реймона за руку:
— Пойдем на улицу.
Реймон кивнул, и они, оставив Клемента за столом, вышли, ничего больше не сказав.
Дверь из кухни вела в узенький задний дворик. Джонсон с женой, очевидно, не увлекались садоводством или ландшафтным дизайном. Двор, огороженный ржавым забором, зарос сорняками и был завален мешками с мусором.
Реймон открыл банку и сделал глоток. Пиво имело чуть больше вкуса, чем вода, и, вероятно, такую же крепость. Они с Джонсоном остановились на середине потрескавшейся дорожки, ведущей в узкий проход между домами.
