Она вернулась с двумя одинаковыми чемоданами «Гуччи» и часами «Ролекс Президент», которые надела на запястье Броку. Тот отложил в сторону героин и наполнил один из чемоданов деньгами. Он поднял кейс, держа в правой руке пистолет.
— Не надо, — произнес Гаскинс, увидев, что Брок направляется к Эдварду Ризу, который был все еще связан. Но Брок не остановился. Полный решимости, он прижал ствол своего пистолета к плечу Риза и нажал спусковой крючок.
Риз резко дернулся и обмяк в кресле. Выстрел разорвал белую рубашку, оставив вокруг дыры темное пятно пороховой гари. Потекла кровь. Риз попытался закричать, но из-за клейкой ленты не смог издать ни звука.
— Теперь можешь ухмыляться, — процедил Брок.
— Пошли, — сказал Гаскинс, но Брок не пошевелился, наслаждаясь сделанным.
— Ты с нами? — наконец спросил он, обернувшись к девушке.
Шантель пересекла комнату и присоединилась к Броку и Гаскинсу.
— Назови свое имя, — сказал Томми Бродас.
— Ромео Брок. Передай это своим внукам, толстяк.
— Ты сделал ошибку, Ромео.
— У меня твои деньги и твоя женщина. И сейчас мне так не кажется.
На улице какая-то машина, мигнув фарой, повернула за угол и уехала.
— Там повсюду бензин, — сказал Гаскинс, когда они шли к машинам, — а ты палишь из пушки. Нам повезло, что мы не взлетели на воздух.
— Я везучий, — сказал Брок. — И вообще, перед следующим делом я прибью на капот подкову.
— Ладно, но зачем надо было палить в этого парня?
— Иначе это было бы обычное ограбление.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Имя Ромео Брока будет греметь на улицах. — Брок достал из кармана ключи. — Теперь оно будет кое-что значить.
15
Реймон нашел Регину на кухне, она стояла, прислонившись к барной стойке с бокалом «Шардонне» в руке. Это было странно, потому что она никогда не пила спиртное так рано. Она пожарила цыпленка, сварила зеленые бобы и нарезала салат, все было готово к ужину. Реймон обнял ее, поцеловал и стал рассказывать, как прошел день.
— Ты виделся с Хеленой?
— Нет, она была в постели.
— Я зайду к ним завтра, отнесу что-нибудь типа запеканки, чтобы ей не нужно было думать об обеде.
— Их завалили запеканками, — сказал Реймон.
— Тогда позвоню Марите. Она слегка назойлива, но умеет заниматься такими делами. Может быть, мы составим график, и какое-то время все будут готовить по очереди.
— Это хорошая идея, — сказал Реймон. — А где дети?
— Поели и разбежались по своим комнатам.
— Я говорил с Диего по телефону. Он, кажется, в порядке.
— Он не слишком близко принял это к сердцу. Но, похоже, как-то притих.
— Ты ведь знаешь, какой он, — сказал Реймон. — Он считает, что должен быть жестким и даже в такие моменты не должен раскисать. Поэтому он все держит в себе.
— А ты все выплескиваешь, — сказала Регина. — Кстати, его сегодня отпустили из школы немного раньше.
— Что на этот раз?
— Пусть он сам тебе расскажет.
Реймон запер в ящик свой пистолет и жетон и поднялся наверх, в комнату Аланы. Она выстроила в ряд всех своих пластиковых лошадок и теперь усаживала в седла самых маленьких кукол, разных «барби» и других «шикарных девчонок».
— Как дела у моей малышки? — спросил Реймон.
— Хорошо, папочка.
Он поцеловал ее в макушку, вдохнув сладкий запах кудряшек.
В комнате Аланы всегда был идеальный порядок, потому что ей нравилось наводить чистоту в своем уголке. В отличие от Диего, в комнате которого вечно царил беспорядок. Парнишка просто не умел организовать свое личное пространство. Он то и дело забывал записывать домашние задания, и даже когда выполнял их, то часто сдавал с опозданием.
— Нам надо сводить его к психологу, — говорила Регина. — Может быть, ему трудно учиться.
— Он просто неорганизованный, — отвечал Реймон. — И мне не нужно тратить деньги, чтобы узнать это.
Регина все-таки отвела Диего на тестирование. Психолог сказала, что у него имеются некоторые проблемы, связанные с нарушением организующих функций. И только из-за этого он отстает в школе.
— Он не хочет делать домашние задания, вот и все, — сказал Реймон. — В этом-то все и дело.
— Посмотри, что творится у него в комнате, — сетовала Регина. — Там такой хаос, что невозможно понять, где у него грязная одежда, а где чистая. Он, похоже, и сам этого не разберет.
— Он просто неряха, — ворчал Реймон. — Теперь для таких парней выдумали умное название, и это слово мне обошлось в целую штуку баксов.
— Джуз.
Реймону вспомнился этот разговор, когда он открыл дверь и увидел на полу спальни Диего беспорядочную кучу футболок и джинсов. Сам Диего, нацепив наушники, лежал на кровати и, бездумно уставившись в раскрытую книгу, слушал очередной попсовый диск. Увидев отца, он снял наушники и убавил звук в плеере.
— Привет, Диего.
— Привет, пап.
— Чем ты занимаешься?
— Книгу читаю.
— Как ты можешь читать и одновременно слушать музыку?
— Я, наверное, из тех, кто может делать сразу несколько дел.
Диего сел на краешке кровати и положил книгу рядом с собой. Он выглядел усталым и расстроенным. Реймон готов был отругать себя за то, что даже в такой день не смог обойтись без нравоучений — привычка взяла верх.
— Послушай, мне не стоило…
— Все нормально.
— Ты в порядке?
— Мы не были с ним так уж дружны, ты же знаешь.
— Но все же дружили.
— Да, раньше мы с Асой были приятелями. — Диего прищелкнул языком. У всей их компании появилась такая привычка. — Но все равно я переживаю. Я видел его вчера. Мы не разговаривали, но я его видел.
— Где это было? Где и когда?
— Мы с Шакой играли в баскетбол. Аса шел по улице, потом повернул на Тукермана.
— По направлению к Блер-роуд.
— Да, туда. Было уже поздно. Солнце садилось, это я помню.
— Что еще?
