Послышался слабый хлопок, как будто лопнула шина, и он подумал, что один из впереди идущих автомобилей должен свернуть в сторону и остановиться. Но вместо этого Алексий увидел летящий в воздухе небольшой черный предмет, явно нацеленный на машину эрцгерцога. Затем раздался взрыв, заставивший четыре движущихся перед ними автомобиля резко остановиться.
— Алексий! Ради Бога! Что случилось? — воскликнула Зита с побелевшим лицом, когда их автомобиль вдруг затормозил.
— Одному Богу известно! Кажется, бомба…
— Есть пострадавшие, папа!
Собравшийся люд начал разбегаться, некоторые лежали ничком на тротуаре, истекая кровью. Катерина стала выбираться из автомобиля, намереваясь помочь раненым.
— Оставайся на месте! — крикнул Алексий Наталье, которая последовала было за ней.
— Но, папа…
— Что я сказал!
Наталья откинулась на спинку сиденья, потрясенная и обиженная тем, как резко отец ее оборвал.
— Сиди здесь! — коротко бросил Алексий Зите, а затем, удовлетворенный тем, что его семья не пострадала, выпрыгнул из «даймлера» и побежал по задымленной улице к автомобилю эрцгерцога.
Автомобиль Франца-Фердинанда объехал машину, за которой следовал, и остановился в нескольких метрах перед ней, Алексий с облегчением увидел, что эрцгерцог и герцогиня продолжают сидеть на своих местах, поглядывая назад через откинутый верх. Оба были потрясены и встревожены.
— Мериззи ранен! — крикнул генерал Потиорек. — Где Фишер, черт побери?
Фишер, личный врач эрцгерцога, уже бежал от своей машины к генералу так быстро, как только мог, — Уберите всех отсюда! — крикнул Алексий взволнованному Потиореку. — Возможна еще одна попытка покушения!
В автомобиле придворная дама пыталась платком остановить кровотечение из раны на затылке Мериззи.
— Автомобиль выведен из строя, — коротко сказал Потиорек, когда Фишер забрался на сиденье. — Поврежден двигатель.
— В таком случае пересадите пострадавших в другие машины, — распорядился Алексий, не думая о том, что его обращение к генералу в таком тоне нарушает протокол. — Мериззи может передвигаться самостоятельно?
Фишер кивнул с побелевшим лицом. Ведь это было покушение на Франца-Фердинанда, и это его могли ранить. Если бы эрцгерцог скончался, он, Фишер, вошел бы в историю как человек, который не смог его спасти.
К месту происшествия устремились люди. Австрийский генерал, которого Алексий раньше никогда не видел, осведомленно заявил:
— Карета «скорой помощи» уже в пути. Я позвонил в гарнизонный госпиталь, и сюда едут все хирурги, которых удалось найти.
— Слава Богу, — сказал Алексий, начиная успокаиваться. — Есть ли убитые среди населения?
— Не думаю, — ответил генерал.
Мериззи был предоставлен заботам доктора Фишера, а автомобиль эрцгерцога уже покинул место происшествия.
Алексий нетвердой походкой пошел к своему «даймлеру».
Катерина тоже уже вернулась. Подол ее розового шелкового платья был сильно испачкан, на юбке виднелись пятна крови от того, что она опускалась на колени перед ранеными.
— Есть там убитые? — спросил Алексий через некоторое время, усевшись в автомобиль.
Катерина покачала головой, ее глаза потемнели от горя и потрясения.
— Нет, но более десятка человек тяжело ранены.
«Даймлер» медленно тронулся, следуя за неповрежденными машинами.
— Алексий… — Голос Зиты сделался глухим от страха. — Алексий.., что будет, если…
Их глаза встретились.
— Если убийцей окажется серб? — закончил он за нее. — Одному Богу известно, дорогая. Одному Богу…
Наталья молчала. Она чувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Вид раненых ее потряс. Раньше она никогда не видела столько крови. К тому же родители предполагают, что она пролита сербом.
— Они его поймали? — спросил Алексий.
Зита кивнула:
— Он очень молод. Мы не разглядели его как следует, потому что, как только парня схватили, его сразу окружила толпа.
На вид он почти мальчик.
— Будь он проклят! — злобно сказал Алексий, не сомневаясь, что убийца-серб был фанатиком- националистом. — Слава Богу, что его попытка не удалась. Если бы это случилось…
Он не закончил. Если бы эрцгерцога убили, не осталось бы никакой надежды на благополучное будущее славян внутри империи и мирную жизнь вне ее.
— Слава Богу, — повторил он, внезапно ощутив себя гораздо старше своих сорока восьми лет. — Чем скорее Франц-Фердинанд уедет в Вену, тем лучше.
Когда «даймлер» Василовича подъехал к ратуше, Франц-Фердинанд уже стоял на ступеньках, произнося заранее заготовленную речь, в которой благодарил город за теплый прием.
— Мне особенно приятно слышать заверения в вашей непоколебимой преданности, — обратился он к мэру, стоящему рядом с ним, — и любви к его величеству, нашему милостивейшему императору и королю…
Когда Наталья увидела рядом с ним улыбающуюся герцогиню, она почувствовала к ней необычайную симпатию. Ей не приходилось видеть женщину, которая держалась бы так достойно, только что пережив покушение террориста, чья бомба могла разорвать ее на куски. Герцогиня в белом кружевном платье и в большой белой шляпе была очень женственной и величественной, как всегда, и только легкая бледность выдавала ее потрясение.
— ..Я сердечно благодарю вас, господин мэр, за громкие овации, которыми население приветствовало меня и мою жену.
В них я вижу выражение удовлетворения тем, что попытка покушения потерпела неудачу.
Несмотря на то что эрцгерцог принадлежал к семейству Габсбургов, Наталья им восхищалась. В своей голубой, плотно застегнутой фельдмаршальской форме, с зелеными павлиньими перьями на тирольской шляпе он выглядел великолепно.
Франц-Фердинанд закончил свою речь, и маленькая девочка, приблизившись к герцогине, протянула ей розы. Герцогиня немного наклонилась, чтобы принять букет, и Наталья с ужасом увидела на ее шее свежую царапину. Неужели это след от осколка бомбы? Значит, София была близка к смерти?
— Герцогиня сейчас пойдет наверх, чтобы принять делегацию городских женщин-мусульманок, — прошептала Зита. — Нам же надлежит оставаться в вестибюле ратуши. Может быть, нас даже угостят чаем. Никогда в жизни я не хотела так пить.
Когда герцогиню проводили наверх, эрцгерцог и его окружение, включая Алексия, исчезли в одной из нижних комнат.
— Я все думаю: как себя чувствует подполковник Мериззи? — спросила встревоженная Катерина, когда принесли стулья и напитки. — И всем ли раненым оказана надлежащая помощь?
На эти вопросы невозможно было ответить. Зита молчала, сознавая, как усложнится политическая ситуация, если покушавшийся на эрцгерцога действительно окажется сербом. Наталья также хранила молчание, стараясь не думать о случившемся.
Мысль о том, что покушение явилось проявлением славянского национализма, вселяла в нее безотчетный ужас. Была ли та страшная сцена, свидетельницей которой она стала, отвратительной реальностью, стоявшей за ее встречами с друзьями Гаврило в «Золотом осетре»? А если так, значит, Гаврило, Неджелко и Трифко причастны к покушению? А она сама?
— Это не мог быть серб, — прошептала она. — Должно быть, это какой-то сумасшедший. Наверняка
