советом в случае чего.
«Ну что, куда сейчас направиться? – подумал Виктор. – Назад, на постоялый двор или посмотреть, кто же такой этот Пекста? Если пойду обратно, то барон может придумать какое-нибудь занятие, потом не вырвешься. Лучше сразу на Пексту взглянуть. Будет хотя бы интересно увидеть, как выглядит человек, которого так странно зовут, господин Навуходоносор».
Антипов примерно знал, куда идти, благодаря словоохотливости трактирщика. Он свернул направо на пересечении двух больших улиц, прошел еще немного, чтобы оказаться на площади, мощеной такими же булыжниками, как и обычные городские дороги, и направился в нужную сторону, держась вблизи серых стен домов.
Когда Виктор был маленький, то любил вот так же бродить по городу. Смотреть на здания, на прохожих, на проезжающие мимо машины…. Гуляя самостоятельно, он никогда не чувствовал одиночества. С ним были его мысли, мечты, надежды и, конечно, город. Тот, в котором он родился, и в котором знал каждый переулок вблизи отеческого дома. Город представлялся ему большим и неразговорчивым собеседником. Таким хмурым дядькой, который почти всегда молчит, но зато охотно показывает фокусы. Сколько удивительного Виктор видел тогда, в детстве. Новые модели машин, строительство домов по соседству, чужие свадьбы, похороны, забавных прохожих, кратковременных друзей – все это город демонстрировал ему, мальчику, который мог и хотел увидеть. Потом Антипов подрос и стал замечать, что город показывает все меньше и меньше. И в этом таилась большая загадка. Виктор не знал, закончились ли чудеса или просто город разочаровался в нем. Ему отчаянно хотелось верить, что верно лишь первое.
Теперь же он шел совсем по другому месту. Незнакомому и непонятному. Виктор никогда еще не путешествовал по средневековому населенному пункту, но в глубине души таилась убежденность, что таких городов уже нет. И вопреки этому, Парреан представал во всей своей красе. Со спесивыми дворянами, проезжающими мимо верхом и не утруждающими себя даже придержать лошадь, чтобы она не сбила безродного пешехода, со степенными торговцами, раскрашенными каретами и прочим и прочим. Однако Антипов ограничился поверхностным осмотром и дворян и торговцев и карет. Все его внимание было направлено на две вещи: на то, чтобы вовремя увернуться и не попасть под лошадь, и чтобы рассмотреть во всех подробностях симпатичных барышень. Барышни мелькали в окнах карет или просто шли вдоль домов, сжимая в руках корзинки.
Нужное здание Антипов нашел быстро. Это был светло-коричневый двухэтажный дом с потрескавшейся краской. Виктор хотел постучать в тяжелую дверь, но заметил, что она приоткрыта. Тогда осторожно заглянул внутрь, а потом перешагнул через порог. Молодой человек оказался в узком пространстве: влево и вправо уходили коридоры, зато вторая дверь, напротив входной, вела прямо во внутренний двор. Сын лесоруба двинулся туда.
Двор оказался довольно вместительным и был предназначен, скорее всего, для тренировок. Справа у стены висели какие-то снаряды, из-за своей примитивности нисколько не напоминавшие баронскую молотилку, на деревянной скамье около Виктора покоилось несколько тренировочных мечей, а посередине двора стоял человек, критически взирая на означенные снаряды. Впрочем, когда Антипов сделал несколько шагов по направлению к незнакомцу, тот перенес свое внимание на него.
– Чего тебе? – голос мужчины был тих и безразличен, впрочем, для произведения впечатления он и не должен был кричать. На его лице красовался нос такого размера, что делал своего обладателя одной из самых приметных фигур, говори тот хоть шепотом. – Если ты из новых учеников, то приходи завтра с утра. Сегодня занятия закончились.
– Могу ли я видеть господина Пексту? – поинтересовался Виктор, уже догадываясь, каким будет ответ.
– Он перед тобой. Что тебе надо?
– Я бы хотел узнать условия…, на которых смогу обучаться у такого прославленного мастера.
– Хм… прославленного, значит. У тебя, что, денег нет? – в упор спросил длинноносый.
– Почему нет? Кое-какие есть, – удивился Виктор. У него в кошеле находились двадцать серебряных монет – подарок барона. Еще двенадцать монет Антипов отдал Кушарю, заручившись клятвенным обещанием, что тот не потратит эти деньги на выпивку.
– Обычно те, кто называют меня прославленным, не имеют в кармане ни гроша, а рассчитывают, что их просто так обучать буду, – пояснил свою мысль Пекста. – И что мне достаточно лишь восхвалений.
– Да я совсем не это имел в виду! – горячо возразил Антипов. – Просто слышал о вас так много хорошего, что….
– Много хорошего? – перебил его мастер. – Хм… ошибся я в тебе. Деньги у тебя есть, но небольшие. Ты просто сэкономить хочешь.
Удар был не в бровь, а в глаз, но Виктор мог стоически перенести еще и не такое.
– Господин наставник! Как же можно? – воскликнул он. – Если люди говорят хорошее, то так оно и есть. Меня вот тоже часто хвалят, но я ни на секунду не допускаю мысли, что это неправда. А иначе – во что же верить?! Только в честность тех людей, которые хвалят меня. Больше верить не во что. Иначе жизнь потеряет всякий смысл!
– Эк загнул, – крякнул Пекста. – Молодец! Хвалю! Но цена – одна для всех. Хоть ты тут соловьем разливайся.
– Но все же, господин наставник, во сколько вы оцените обучение такого новичка, как я?
– Новичка?
– Да, увы, ничего не умею. Но ужасно хочется стать таким же выдающимся мастером, как и вы.
– Пять серебряных за урок. Урок длится полдня. Кроме тебя будут еще и другие ученики. Занимаешься хоть каждый день, хоть раз в неделю. Главное – плати! – Пекста произнес это скороговоркой. Было видно, что текст ему привычен.
Цена оказалась больше, чем рассчитывал Виктор. Он надеялся, что урок будет стоить две серебрушки, ну, три максимум. Его запасов бы хватило на несколько первых занятий, если бы он решил остаться в городе. А потом, получив основу, можно будет тренироваться самостоятельно. Антипову не хотелось заниматься самодеятельностью. Он когда-то читал, что самое главное в боевых искусствах – первые шаги. В противном случае, ему достаточно было бы договориться с Терроком и спарринговаться с ним до умопомрачения. Но только будет ли толк? Арес выразился ясно – нужен нормальный учитель.
– А может быть господину наставнику требуется помощник? – вкрадчиво поинтересовался Виктор. – Молодой, сильный и…
– Нет, не требуется, много вас тут таких, – быстро ответил мастер.
– И находчивый! На которого всегда можно положиться! Который не предаст в трудную минуту! Который ценит свое время, а особенно – время учителя! Который…, – Антипов был готов еще долго заниматься саморекламой. Говоря откровенно, этот процесс доставлял ему ни с чем несравнимое удовольствие.
– Стоп! – снова перебил его Пекста. – Что-то ты разошелся. Читать-писать умеешь?
– Нет пока, но отлично считаю! В уме складываю, вычитаю, делю, умножаю. А также рублю деревья, пилю бревна, варю кашу, куртуазно общаюсь с благородными дамами, некуртуазно с неблагородными, но все равно произвожу на всех замечательное впечатление! А еще могу….
– Хватит! Ну ты и горазд болтать. Приходи завтра с утра, когда все ученики соберутся. Я подумаю, как тебя использовать, такого краснобая.
– Я….
– Молчи! Иди давай. Завтра с утра. Можешь не прощаться, а то, смотрите, как разошелся.
Виктор слегка пожал плечами, глубоко и уважительно поклонился и покинул гостеприимный дом.
«Завтра я его дожму, точно дожму, – думал он, выходя на улицу. – Главное – не прогадать. Пусть буду бесплатно на него работать, но зато и ничего не платить за уроки! А как быть с Аресом? Нужно бы предупредить, что так все складывается…. Ладно, завтра разберемся, как лучше поступить».
Впервые за несколько последних дней к Антипову пришла надежда. Радостная и приятная. Такая, что хотелось ускорить шаг и торопиться навстречу лучшему будущему. Бывший студент гордился тем, что почти справился с заданием Ареса. Ему уже мерещилось, как он, слегка подучившись, кого-то побеждает в честном бою, бог войны получает силу, а потом дает ему… дает ему…. ну, дает ему что-нибудь полезное. Что послужит причиной дальнейших побед и очередных подарков, ведь Аресу лучше знать, что нужно дать
