— В одиннадцать вечера, — мрачно ответила амазонка.
Болан бросил взгляд на часы. Было немногим больше полуночи, Мак качнул головой.
— Не знаю, сколько времени старик находился в этой комнате, но смерть наступила около половины двенадцатого.
Смысл собственного вывода как гром поразил Болана. Эдвин Чарльз умирал на глазах у ошалелой от похоти и секса толпы. Гнусное преступление растворилось в страданиях, искусно разыгрываемых во всех уголках этого мерзкого вертепа.
— Он умирал, пока вы тут веселились, — тихо сказал Болан.
Девица, только что пришедшая в себя, закатила глаза и снова чуть было не грохнулась в обморок. Чтобы удержаться на ногах, она уцепилась за Болана.
— Я входила несколько раз, — сказала она. — Но я не знала, что он…
Она выпучила глаза.
— Но вдруг здесь появился этот ужасный запах…
Превозмогая себя, она изо всех сил боролась с одолевавшим ее приступом тошноты.
— Кто привязывает жертвы к этим б…ским приспособлениям? — зло спросил Болан.
— Как правило, они привязывают себя сами, — растерянно ответила девушка, — и могут освободиться, когда захотят. Вы же прекрасно понимаете, что это всего лишь игра. Ну кто бы мог догадаться, что…
Она передернула плечами, отчего упруго качнулись ее пышные груди, и слегка пошатнулась. Болан удержал ее за руку.
— М-да… Ну и игры у вас, — только и мог он произнести.
Оставив девушек в коридоре, Мак вернулся в гарем. За время его отсутствия там ничего не изменилось, если не считать того, что четверка на сцене ухитрилась-таки найти путь к групповому удовлетворению, опрокидывая все привычные представления об анатомии человека.
Экран с изображением останков Чарльза находился прямо над сценой. Проходя через зал, Болан достал из кобуры «беретту» с навинченным на ствол глушителем и всадил пулю в картинку на мониторе — больше никто не дождется оргазма, глядя на агонию старика. Выйдя из зала, Мак прошел мимо лестницы, которая вела в подвал, и направился к парадному входу. У дверей он на секунду остановился, поставил «узи» на боевой взвод и снял автомат с предохранителя. Мак Болан приготовился убивать…
Глава 11
Погрузившись в свои мысли, Данно Джилиамо молча сидел на заднем сиденье большого черного лимузина, припаркованного неподалеку от сквера, где находился «Музей де Сада». Если не считать шофера, нахохлившегося над баранкой, он был один. Тишину нарушил рокот мотора другой машины. Она медленно подкатила почти вплотную, прижимаясь к самому тротуару, и остановилась перед машиной Джилиамо. Дверца приоткрылась, внутрь быстро проскользнул Ник Триггер и, устраиваясь рядом с Джилиамо, захлопнул дверцу, чтобы погасить свет.
Джилиамо глубоко вздохнул.
— Думаю, ты был прав, Ник. Он так и не появился. У тебя тоже нет новостей?
— Нет? Как бы не так! Тут столько всего произошло, что не знаешь с чего и начать, — произнес Ник Триггер. — Ты как в воду глядел, когда предупреждал, что Болан не лыком шит. Он, как вода, просочился у меня между пальцев.
— Снова ушел!
— Да.
— Ну здесь он пока не появлялся.
Джилиамо нервно постучал сигаретой по сжатому кулаку, сунул ее в рот и прикурил. Пламя зажигалки дьявольским огнем заплясало в его черных глазах.
— Так что у тебя произошло, Ник?
Триггер засопел и откинулся на спинку сиденья.
— Мы окружили его в одном модном клубе, рядом со сквером Сохо, — начал он свой рассказ, устало пожимая плечами. — Но ему удалось выйти из здания и скрыться. Повсюду было полно полиции. В квартале, куда ни плюнь, угодишь на фараона.
Заметно нервничая, Джилиамо затянулся сигаретой.
— Ладно, а что случилось с моими ребятами?
— Шестеро твоих охотников убиты, — вздохнул Триггер, — а Луни и Роки попали в лапы полиции. Но ты не волнуйся, завтра утром я вытащу их.
Джилиамо секунд на тридцать разразился отборной бранью, потом, отдышавшись, спросил:
— Теперь ты понимаешь, какого противника мы имеем?
— Да.
Триггер яростно заехал локтем в спинку сиденья, затем несколько обескураженно произнес:
— Думаю, что нет смысла торчать здесь всю ночь, Данно. Оставь на всякий случай пару ребят и отправляйся спать. Болан не таков, чтобы, вырвавшись из одной западни, тут же лезть, сломя голову, в другую. Завтра утром прибывает Арни Кастильоне со своей армией. Мы встретимся с ним и тогда что-нибудь придумаем.
— А я-то рассчитывал решить эту проблему до их появления, — пробормотал Джилиамо. — Ты его знаешь, этого Арни?
— Мы с ним встречались несколько раз, — неохотно ответил Ник Триггер. — Если я не ошибаюсь, мы придерживаемся одного и того же мнения по поводу этого капо. Или я не прав?
— Если ты имеешь в виду, что в компании с этим типом чувствуешь себя чертовски неуютно, Ник, то ты не ошибаешься.
— Тогда я скажу тебе прямо: Арни Кастильоне — сукин сын, каких еще стоит поискать, и я совсем не рад его приезду. Я бы предпочел, чтобы он сидел дома.
— Да-а, — негромко протянул Данно. — Лучше бы нам прикончить Болана до его прибытия.
Джилиамо взглянул на своего шофера.
— Желательно, чтобы этот разговор остался между нами. Ты меня слышишь, Джио?
Джио Скальдиччи с улыбкой на лице обернулся к боссу.
— Понятно, мистер Джилиамо. У меня уши устроены так, что слышат только то, что им предназначено.
На заднем сиденье воцарилась тишина, затем Ник Триггер обратился к Джилиамо.
— Ладно, Данно, я еду с тобой. Нечего здесь торчать.
— Подожди немного. Сал еще на улице, он обходит все посты. Сейчас должен вернуться.
Разговор не клеился, но затянувшееся молчание прервало появление четвертого мафиози. Приоткрыв переднюю дверцу, он сел рядом с шофером. Это был Сал Массери, один из командиров группы Джилиамо.
Он возбужденно заговорил, и в его голосе слышались панические нотки:
— Кто-то убил троих парней, Данно!
— Что ты несешь? — не поверил тот своим ушам.
— А то, что Вилли «Уши», Джек «Строитель» и Большой Анджело отдали Богу душу. Крови нигде нет, следов борьбы тоже, но они лежат мертвые. Впечатление такое, будто им свернули шею, как цыплятам.
Джилиамо лишился дара речи. Он уставился на своего соседа, потом так же молча рванулся к дверце, чтобы выйти из машины. Ник Триггер мягко удержал его и повернулся к Массери.
— Ты можешь сказать, хотя бы примерно, сколько времени прошло с момента наступления смерти?
— Не больше десяти минут, ну, четверть часа. Я предупредил всех остальных. Никто ничего не видел, Ник, совсем ничего.
