— Точно. Они получают процент от моих гонораров, но для них это ничто. Они бы продали меня за трояк с полтиной, если бы их это устраивало. Однако больше всего меня беспокоит не это, Болан. Я не отношу себя к категории благородных людей, но дело не в Томми Андерсе. Вы готовы услышать новость?
Болан горько улыбнулся.
— Я слушаю вас.
— АША действует повсюду. Ее артисты выступают на Бродвее, по телевидению, в кино. Мысль о мафии приходит в голову автоматически — настолько широко они развернулись. Вы понимаете, к чему идет дело? Воображаемая мафия очень скоро будет контролировать весь американский шоу-бизнес.
Болан ничего не ответил и прикурил сигарету. Прищурившись, он наблюдал за извивающимися струйками голубоватого дыма, поднимающегося к потолку.
После минутной паузы актер спросил:
— Похоже, вы мне не верите?
— Увы, как раз наоборот, — ответил Болан.
— Конечно, вам все это может показаться незначительным, но... Да, я знаю, среда шоу-бизнеса представляет собой не бог весть что, но каждый раз, когда я думаю, что мафия будет контролировать телевидение, кино... у меня все внутри переворачивается.
— У меня тоже, — сказал, вставая, Болан. — Какие у вас взаимоотношения с АША?
— Этим вопросом занимается Отри, — ответил Андерс. — Я подал жалобу в профсоюз актеров. В ответ мне прислали Отри, который должен был побеседовать со мной и провести небольшое расследование. Он-то и посоветовал мне держать язык за зубами и на время его работы забыть про мафию.
«Вот так, — подумал Болан. — Федеральные власти ведут расследование силами местной полиции. „Калифорнийская карусель“, о которой говорил Лайонс, — должно быть, кодовое название операции».
— Этот ангажемент вам предложила АША? — спросил Болан.
— Конечно, же нет! — возразил актер. — Я сказал, чтобы они проваливали к чертовой матери. В дело вмешался профсоюз актеров и позволил мне самостоятельно решать все вопросы с ангажементами, пока я не аннулирую контракт с АША.
— Теперь понятно, почему «гориллы» приходили вправлять вам мозги, — заметил Болан.
— Да. Но, если честно, я считал себя слишком известным актером, чтобы со мной поступали таким образом. Однако теперь я уже так не думаю.
— Но вы все же продолжаете их дразнить.
— Конечно! Это единственное, что мне остается. Чем чаще я буду появляться перед широкой публикой, тем сложнее им будет со мной разделаться. Это же очевидно, не так ли?
— Не знаю, не знаю... — вздохнул Болан. — По-моему, вашей лучшей защитой будет сотрудничество с Отри. Рано или поздно, за кулисами найдут два трупа. Полиция задаст вам немало вопросов. Советую сказать им всю правду.
— Но я не хотел бы вас...
— Обо мне не беспокойтесь. Расскажите им все, что произошло, только и всего. Для полиции я и так убийца, у которого руки по локоть в крови. Два лишних убийства для меня ничего не изменят... Будет еще лучше, если вы сами позвоните в полицию, Андерс. Как только вы мне сказали, что...
Прервав фразу на полуслове, Болан выхватил «беретту» и резко обернулся на раздавшийся за спиной шорох.
В дверном проеме застыли четыре потрясающие девушки, не сводя округлившихся глаз с угрожающе нацеленного на них черного ствола «беретты».
— Все в порядке, девочки, — торопливо произнес Андерс. — Входите и закрывайте за собой дверь.
Блондинка с огромными миндалевидными глазами, стоявшая последней, втолкнула подруг в комнату и прикрыла дверь. Все четверо были просто восхитительны, и Болан по достоинству оценил их прелести, однако сохранил строгое выражение лица. Он смерил их прищуренным взглядом и сунул пистолет в кобуру.
Девушки были одеты в короткие шорты и полупрозрачные, сильно декольтированные блузки. Легкие наряды подчеркивали их изумительные фигуры и почти не скрывали вызывающе-восхитительных форм.
Болан с любопытством подумал, как им удается прогуливаться по городу в таком виде, избегая при этом домогательств сексуальных маньяков.
Он обернулся к Андерсу и проворчал:
— Пойдемте отсюда.
Блондинка шагнула вперед и в упор посмотрела на Болана.
— Вам лучше не высовываться, — сказала она мелодичным голосом. — Мы только что прошли через холл. Он напоминает сейчас встревоженный муравейник.
— Меня это нисколько не удивляет, — ответил Болан, представив себе эффект, произведенный там этой четверкой.
— На девушек можно положиться, Бо... Фрэнки, — сказал Андерс.
— Веское основание для того, чтобы не впутывать их в эту историю.
— А мы уже впутались, — заявила брюнетка со жгучим взглядом.
Она подошла к бару и коснулась бедром ноги Болана. Повернувшись к Андерсу, она улыбнулась:
— Я вижу, что ты последовал моему совету, Томми. Телохранитель — это то, что тебе нужно.
— Скажем откровенно — странный телохранитель, — произнесла брюнетка, стаскивая с Болана темные очки. — Когда я говорила о тревоге, я имела в виду полицию, старичок. Хотите услышать продолжение?
Болан отобрал у нее свои очки и сунул их в карман.
— Ну, валяйте.
— Сначала не мешало бы познакомиться, — заметила блондинка. — Томми, кто этот вооруженный Адонис?
Андерс неуверенно взглянул на Болана.
— Она знает, — проворчал Мак.
Девушка негромко рассмеялась.
— Действительно, сэр, «она знает». Железный человек, Вершитель правосудия, Робин Гуд нашего времени. Как бы то ни было, для исполнения своих приговоров вы выбрали неподходящее место. За кулисами полно кровищи, в пустующей гримерной валяются два трупа и куда ни сунься — везде полно полиции.
Она провела ладонью по лацкану пиджака Болана.
— Помощники шерифа ищут человека в голубом костюме, который чуть раньше представился им агентом по безопасности казино и предъявил соответствующий документ.
— Очень интересно, — угрюмо сказал Болан.
— Еще бы. Уж не пятна ли крови на вашем костюме приводят вас в дурное расположение духа?
— Оставь, Тоби, — поморщился Андерс. — Он только что спас мне жизнь.
Обернувшись к Болану, он сказал:
— Мак, позвольте представить вам Тоби Ранджер — любопытное сочетание мамы-курицы и феминистки. Ей лапшу на уши не повесишь — она всех видит насквозь.
Болан протянул ей руку и предложил:
— Мир?
— Война была краткой, — ответила девушка и представила Маку своих подруг.
Брюнетку, чье бедро касалось ноги Болана, звали Жоржетта Шебле. Она была канадкой и, судя по всему, обожала телесные контакты. Девушка с серьезным выражением лица и пышными рыжими волосами носила звучное имя Смайли Даблин. Последней представили Салли Палмер — шатенку с кукольным личиком и невинным взглядом провинциалки.
Все четверо были как на подбор высокие, стройные, чертовски красивые. Даже не видев их выступления на сцене, Болан понимал, что театральные подмостки — их естественная среда обитания. Вокруг девушек ощущалась мощная аура таланта.
— Как правило, мы не разгуливаем по улицам в таком виде, — сказала Салли Палмер. — Однако в Лас- Вегасе мы впервые и хотели бы обратить на себя внимание обывателей.
