— И что тут нового?
— Приоритеты. На этот раз ты — случайное обстоятельство. Главная их цель — очистить лес от сухостоя.
— Вот она «Коза Ностра», Лео. Подлинное братство!
— Кот должен ловить мышей, сержант. А если нет...
— Арти жив, Лео. И в полном здравии.
— Ты это точно знаешь?
— Да.
— Рад за него. Он последний из могикан. Настоящий дон, подлинный крестный отец.
— Дерьмо собачье, вот кто он...
Таррин хмыкнул.
— Со всем отсюда вытекающим, разумеется.
— Так как мне его короновать?
— Никак. Имеет значение только Чилья. Корона сейчас у него.
— И не важно, что Арти все еще на сцене?
— В конечном счете, нет. Я же тебе сказал, куда ветер дует: идет расчистка леса для молодой поросли.
— Ну, а если Арти заставит этот ветер задуть в обратную сторону? Если он плюнет в морды бонзам из Нью-Йорка?
— Если ты еще можешь ловить мышей, то что ж... Да, боссы вынуждены будут пересмотреть свою позицию.
— В этом и заключается моя игра, Лео.
— А-а. Ну, не знаю, сержант. Венчать на царство, да? Что ж, может быть. Но игра должна быть очень тонкой.
— Дай мне только рычаг, Лео.
— В Нью-Йорке ходят слухи, что ты замочил Малыша Арти.
— Нет. Чилья посадил его под замок, а я освободил. Но не смог уследить. Сейчас он рыскает на воле, и все охотники за скальпами из банды Чилья идут по его следу. Плохо еще и то, что он прихватил с собой нечто такое, чем я очень дорожу. Нечто очень ценное и хрупкое. Где мне искать его?
— М-м-м.
— Лео?!
— Я думаю. А старина Паттриччи все еще здесь?
— Два часа назад был еще жив.
— Ты же знаешь эту речную крысу. Во времена сухого закона он торговал бормотухой по всей Миссиссипи. Несколько лет назад он... нет... пожалуй, это было слишком давно. Я больше ничего об этом не слышал.
— Что это? Лео, мне достаточно соломинки — любой соломинки, за которую можно ухватиться.
— Я просто подумал, что если у Арти неприятности, то он попытается укрыться у Винодела Джулио. Они когда-то были партнерами.
— Ну и в чем же заключается моя соломинка?
— Твоя соломинка — пароход. Настоящий, подлинный музейный экспонат. Старинный, колесный. Его вообще-то отправляли на слом, но Джулио его перекупил — из сентиментальных, должно быть, соображений... Не знаю, сержант, может все это бред. Я потом несколько лет ничего не слышал про этот пароход. Старик намеревался его реставрировать и держать в качестве забавы. Пережить заново свою юность на реке... или же провести на реке остаток жизни, когда отойдет от дел... Что-то вроде того... Однако он так ничего и не сделал. Но я помню, что в каком-то общенациональном журнале появилась статья по поводу его приобретения — с ностальгической ноткой и полная меланхолии. Там были фото в стиле ретро и все такое. А пароход назывался... э-э... «Юбилей». Да, колесный пароход «Юбилей». Большой, трехпалубный. Не уверен, но, кажется, он мог перевозить несколько сотен пассажиров. Прогулочный корабль. На больших реках таких было полно.
— Знаю я эти корыта, — сказал Болан. — Они до сих пор еще попадаются. Парочка таких стоит у пристани в пригороде.
— Верно. Один из них — вроде музея, на вечном приколе. Как его? А! «Голден»... или «Голденрод»? Еще один на ходу — то ли «Президент», то ли «Адмирал»... не помню точно. Оба они классом повыше, чем «Юбилей», разница между ними, как между самолетом и дирижаблем. Я уже говорил: когда Джулио купил это корыто, оно уже разваливалось на части. А статья в том журнале поставила Джулио в глупое положение. Его приобретение стало излюбленной темой шуток на востоке. Джулио заплатил за старую калошу по цене металлолома, но понадобилась бы уйма баксов, чтобы ее отремонтировать и восстановить. Тогда все над ним смеялись и, кажется, старик бросил свою затею.
— То есть, ты не уверен — отреставрировал он пароход или нет?
— Черт его знает, сержант. Понятия не имею. Но именно это пришло мне в голову, когда ты спросил насчет убежища для Арти.
— И больше тебе нечего сказать, Лео?
— Сожалею, сержант. Это место в мафиозных кругах долгое время слыло безнадежной дырой. Мне просто нечего тебе сказать.
— М-м... а этот парень — Джек Грей. Как он?
— Нормальный мужик. Он хочет оставить службу и открыть свою юридическую контору где-то на Западе — в Вайоминге, кажется. Для Вал и Джонни лучшего и не придумать. Это самое лучшее прикрытие для них. Джек позаботится обо всем, сержант.
— Ты его лично знаешь?
— Конечно. Я сам рекомендовал его в службу охраны. Если надо, я добуду для тебя его досье — весь его жизненный путь, расписанный по дням. Можешь проверить его по всем параметрам, чтобы на душе было спокойно. Потом дашь мне знать. Я все устрою.
— Лео, не знаю, как тебя...
— Тогда и не пытайся. Оставь это, сержант. Я должен проследить, чтобы пацан превратился в мужчину, а ты должен сражаться. Держись, парень.
Они обменялись сердечными рукопожатиями, и Болан покинул мотель.
Голова шла кругом от разнообразных мыслей, на сердце было тяжело после разговора с Джонни. О Валентине он старался вообще не думать — после новокаиновой блокады пораженный орган впадает в онемение и вроде не болит, но лучше его не касаться.
Предстоит тяжелый день, скоро в городе разразится сущий ад, есть куда направить умственную и физическую энергию.
Итак...
Будет забавно, если окажется, что это старое колесное корыто до сих пор еще мирно ржавеет где- нибудь неподалеку.
А еще забавнее будет, если окажется, что именно там скрывается семья Джиамба, пережидая тяжелые времена.
Если так, то у Винодела Джулио будет шанс посмеяться последним в споре с нью-йоркскими боссами.
Болан связался с боевым фургоном, и ему ответил Шварц. Разговор предстоял деликатный, радиоволнам доверять его не стоило, и Мак приказал Гаджету отправиться к ближайшему телефону-автомату и перезвонить оттуда. Что тот и сделал.
— Что у тебя? — спросил его Болан.
— Паршиво, — прозвучал унылый ответ. — Тихо. Один лишь фоновый шум. Выглядит, как затишье перед бурей.
— Есть что-нибудь от Тони?
— Ни словечка.
— Есть один вариант, Гаджет. Стоит его проверить. Джулио-то все еще у нас?
