Глава 5
Еще не было пяти утра, но особняк на улице Пейсиз-Ферри ярко светился огнями. На аккуратной полукруглой дорожке перед домом красовалось около дюжины автомобилей. Начальник охраны Меллини — или Мик, как его называли друзья (когда-то он был известен под кличкой Мики Харриган), — нервно шагал взад-вперед по крыльцу с незажженной сигаретой во рту. Внезапно послышался звук подъезжающего автомобиля. Меллини на секунду замер и нахмурился, затем проворно отступил за колонну и машинально нащупал пистолет в кармане пиджака.
Перед крыльцом остановилось такси. Пассажир расплатился с водителем и вышел. На нем были дорогой светлый костюм, легкая куртка, мягкие белые туфли и большие овальные очки с желтыми стеклами; в руках он держал дорожную сумку, пестрящую наклейками авиакомпаний.
Меллини быстро сбежал по ступенькам навстречу гостю. Не говоря ни слова, тот открыл бумажник и показал Меллини небольшую карту — туза пик, — а затем бросил:
— Я только что из Нью-Йорка. Кто в доме?
Карта произвела на шефа охраны большое впечатление. Слегка севшим от волнения голосом он почтительно ответил:
— Идет региональное совещание, сэр. Все собрались здесь. Вы уже слышали о Болане?
— Поэтому я и приехал, — подтвердил гость. — Нужно заняться этим типом. Ты, должно быть, Меллини?
Охранника приятно удивило, что его знали по имени.
— Да, сэр, это я.
— Я слышал о тебе много хорошего, Меллини. Можешь называть меня Фрэнки.
— Конечно, Фрэнки. Спасибо за... В общем — спасибо.
— Ты поставил ребят во дворе?
— Нет... пока еще нет. Мы только что...
— Лучше пошли туда парней прямо сейчас. И еще снаряди пару машин. У вас есть рации?
— Само собой.
— Отлично, отправь патрули — пусть объезжают окрестности и сообщают о любых подозрительных перемещениях. Держи с ними постоянную связь.
— Да, сэр, но...
— Что — но?
— Но тогда в доме почти не останется моих людей. Мы не ожидали... Я хочу сказать, до сих пор все было спокойно. Мы не рассчитывали на серьезное столкновение.
— А зря.
— М-м, я слыхал об этом парне... да, конечно, я понимаю, о чем вы говорите. Сколько у вас людей?
— Достаточно. Они будут здесь, как только устроятся в городе. Так что выводи своих ребят. Все будет в порядке.
Они уже поднимались на крыльцо.
— Может, лучше подождать, пока прибудут ваши люди, — вновь неуверенно предложил Меллини. — Ведь в доме почти не останется охраны.
— Здесь остаемся мы с тобой, Мики, — напомнил посетитель.
Меллини негромко рассмеялся и распахнул дверь перед важным гостем.
— Что ж, вам виднее, — сказал, уступая давлению Черного Туза.
— Сходи и доложи ему, что я здесь. Не хочу вмешиваться в совещание. Просто шепни ему на ухо, что я привез двадцать стволов и он может не беспокоиться. Я все беру на себя. Он может сообщить об этом всем собравшимся, пусть имеют в виду. Скажи боссу, чтобы спокойно занимался своими делами, а на меня не обращал внимания.
— Да, разумеется. — В голосе Меллини послышалось облегчение. — А... как мне сказать... кто?..
— Скажи, что приехал Фрэнки из Совета. Это все, что ему надо знать.
— Ну, конечно, я понимаю.
Меллини оставил гостя одного в холле и быстро направился к тяжелой двойной двери.
— Мики!
Начальник охраны обернулся.
— Да, Фрэнки?
— Где тут кухня? Я приготовлю кофе.
— О, черт, как я не подумал! — извинился Меллини и громко позвал: — Генри!
В сводчатом проеме показался импозантный старый негр в безупречном костюме дворецкого.
— Принеси мистеру Фрэнку кофе. Позаботься, чтобы он чувствовал себя как дома.
Меллини еще постоял какое-то время перед тяжелой дверью, провожая взглядом Генри и крутого гостя из Нью-Йорка, которые направились в кухню. Потом он собрался с духом и открыл, дверь, чтобы сообщить хорошую новость хозяину Атланты.
Мак Болан — Черный Туз из Нью-Йорка — взял чашку кофе, который приготовил старый негр, и сказал:
— Спасибо, Генри. Мисс Росситер, наверное, спит?
— О да, сэ-эр. Думаю, что да, сэ-эр.
Это был настоящий чернокожий джентльмен старой южной закваски — высокий класс. Болан изобразил на лице нерешительность и произнес извиняющимся тоном:
— Боюсь, придется ее разбудить. Может быть, Генри, ты... нет, лучше я сам. Где ее комната?
— Вы без труда найдете ее комнату, сэ-эр. У дверей они поставили джентльмена. Меня бы все равно туда не впустили.
Классный дворецкий, ничего не скажешь. И куда сообразительнее, чем начальник охраны.
Какое-то время Болан и старый негр молча обменивались понимающими взглядами. Наконец, Болан спросил:
— Ты уже долго служишь в этом доме, Генри?
— Только... недолго, сэ-эр.
— Здесь есть еще слуги кроме тебя?
— Две цветные леди, сэ-эр.
— Вот что, Генри, ступай к ним и уводи отсюда. Ты меня понял? Уходите — побыстрее и подальше.
Глаза старика сверкнули.
— Я знал, что в этом доме будут неприятности, мистер Фрэнк.
— Очень скоро неприятностям придет конец, Генри. Но вы ведь не хотите при этом присутствовать?
— Нет, сэ-эр, не хотим.
— Тогда уходите. Прямо сейчас.
Болан оставил старика на кухне, а сам с чашкой кофе в руках вернулся в холл и поднялся по лестнице на второй этаж. Возле одной из дверей, посреди коридора, развалился на стуле охранник с заспанными глазами. Увидев Болана, он встряхнулся и протянул руку к чашке.
— Спасибо, приятель, — сказал он заплетающимся языком. — Кофе мне как раз кстати.
— Мне тоже, — холодно бросил Болан и показал охраннику свою визитную карточку. — Мик ждет тебя внизу, детка, — бегом марш!
При виде Черного Туза глаза «гориллы» сделались круглыми, как у карикатурного героя. Он неуклюже вскочил на ноги, опрокинув стул, пробормотал невнятные извинения и побежал к лестнице; там он обернулся, неловко махнул рукой и поспешил вниз. С самого начала Болан действовал по обстоятельствам; он никогда раньше не бывал в этом доме и не знал его распорядка. До этой минуты все его слова и поступки определялись исключительно чутьем. У Болана не было последовательного плана действий, и ему не оставалось ничего другого, как только улавливать атмосферу этого дома и стараться в нее «вписаться».
Шикарно обставленная спальня освещалась только небольшим торшером у кровати; скомканная постель была пуста. Вскоре он разглядел мисс Супергонку, которая удобно устроилась в большом кресле у окна. Пышные светлые волосы и гибкое тело, мягко светившееся в полумраке... совершенно обнаженное.
