разозлилась я.
– Я не знаю такого космонавта – Пупкина, – призналась мама.
– А я вообще не знаю ни одного Пупкина, – заметил Моржик. – Кажется, это довольно редкая фамилия…
– К черту Пупкина! Я говорю условно! Стихи про анонимного космонавта, – раздраженно пояснила я.
– Безымянный космонавт! Звездоплаватель инкогнито! – издевательски подхватила сестрица.
– Про космонавта! – упрямо повторила я. – Про любого космонавта, который на орбите! Высоко в небе! Наверху! А Земля внизу! Под ним! И она, как вы понимаете, вертится! Под ним же!
– Это вполне логично, – присаживаясь, осторожно сказала мама – математик по образованию.
– Ха! – фыркнула сестрица, от полноты чувств звонко шлепнув себя по коленкам.
– Что, комары донимают? – понимающе спросил Моржик. – Хочешь, дам тебе специальный дезодорант? Я его с собой на рыбалку беру – так комары на лету мрут!
– Дай ей лучше воды, – посоветовала я. – Или валериановых капель! Пусть выпьет и успокоится!
– Дети, дети! – миролюбиво сказала мама.
– Ну, ладно, положим, речь идет о космонавте, – сестра заговорила тише. – Пусть Земля вертится под ним, не буду придираться. Но на какую крышу льется темнота? На голову ему, что ли?
– Почему бы нет? – Мама тоже не удержалась от шпильки. – Говорят же, имея в виду голову: «Крыша поехала». Слова-синонимы! Алена у нас филолог, словарный запас у нее немалый…
– Черт! – Я не выдержала. – Да я вовсе не имела в виду космонавтову голову! По-вашему, он там, в космосе, сам по себе летает? Как ангел господень? Ясное дело, у него там есть свой космический дом – планетолет, станция какая-нибудь или что-то в этом роде! Крыша над головой! И вот на нее-то – заметьте! – и льется темнота!
– Непосредственно из ковша Большой Медведицы, откуда же еще! – невинно заметил муж.
Предатель! От возмущения я потеряла дар речи.
– Ты о чем? – заинтересовалась сестричка.
– Молчи, – сказала я мужу. – Уж лучше я сама объясню…
– А в чем дело? – спросила мама. – Прекратите, пожалуйста, спорить: созвездие Большой Медведицы действительно имеет форму ковша!
– Ну да, а все прочие созвездия имеют форму Большой Медведицы, – вздохнула я.
– Что-о?! – Сестра аж подпрыгнула.
– Сиди спокойно, – одернула ее я. – Чего скачешь? Толкаешься, как эта…
– Большая Медведица, – тихо подсказала Ирка, звонко тюкнув молотком.
– Как Большая Медведица!.. Тьфу!.. Прекратите издеваться! Или я не скажу больше ни слова!
– Как миленькая скажешь! – Это, конечно, опять сестренка.
– Не перебивайте, а то передумаю признаваться! Ну, вот… Дело в том, что по астрономии у меня, конечно, была пятерка…
– Ко-онечно! – Это муж.
– Но астрономию мы в школе изучали по книжке! По картам звездного неба, по картинкам. И все созвездия там были отмечены и подписаны, потому-то я их знала и одно с другим не путала… А вот в настоящем небе ни одной подписи нет! И я всегда вижу там только одну Большую Медведицу!
– У тебя так испортилось зрение?! – испугалась мама. – Аленушка, надо обратиться к врачу, с этим не шутят!
– Да нет же! Зрение у меня нормальное…
– А что у тебя ненормальное? – встряла сестра.
– Ты у меня ненормальная! Отцепись! Зрение мое здесь ни при чем, просто я куда ни посмотрю, всюду вижу этот самый ковш! Большую Медведицу! За какую звезду ни зацеплюсь взглядом, непременно найду поблизости все прочие медвежьи составляющие! Знаю, так не бывает, но у меня других созвездий нет! Одни медведи, чтоб им лопнуть!
– Шишкин, – мечтательно сказал Колян. – «Утро в сосновом лесу», картина маслом!
– «Три медведя», фантик от шоколадной конфеты фабрики «Красный Октябрь»! – подхватила сестрица.
– Погодите, не мешайте, – попросила заинтересовавшаяся феноменом мама. – А ты пробовала с этим бороться?
– Как?!
– Ну, не знаю… Попробуй для начала найти не только Большую Медведицу, но и Малую… Потом поработай над чем-нибудь близкородственным – скажем, над Гончими Псами, – не спеша пройдись через всю фауну к флоре, а мифологию оставь под конец…
– Не расстраивайся, – пожалел меня добродушный Моржик. – Ты ведь не одну Медведицу, ты еще и Луну в небе видишь!
– Спятить можно, – убежденно сказала сестра. – И такие люди работают на телевидении!
– При чем тут телевидение? – оскорбилась я.
– При том! Ты же в новостях работаешь, сообщаешь народу, помимо прочего, о последних достижениях в области науки и техники, а сама в них – ни в зуб ногой! Ничего не понимаешь!
– Ясное дело, не понимаю! – Я перешла в наступление. – Понимала бы, писала бы не тексты для новостей, а диссертации! И кому было бы интересно их читать? Да и потом, какие это новости, если они о хорошо известном? О неизвестном надо сообщать! Новости общеизвестными не бывают!
– Но…
– Никаких «но»! Да, у меня нет специальных знаний по целому ряду вопросов! И слава богу! Мои зрители тоже не все сплошь астрономы, программисты и геронтологи!
– Что ты имеешь против программистов? – обиделся за все свое профессиональное племя Колян.
– Геронтологов-то ты к чему приплела? – добродушно поинтересовалась Ирка, поигрывая молотком.
– Да сюжет мне нужно сделать про юбилей столетней старушки, – пояснила я, забирая у мужа ополовиненную бутылку пива. Хлебнула и скривилась: – Вот гадость, как ты это пьешь, оно же горькое!
– Не отвлекайся, расскажи про старушку, – попросила Ирка.
– Да что рассказывать? Бабке стукнуло сто лет…
Ирка в унисон стукнула молотком по очередному ореху. Слишком сильно: орех лопнул и брызнул во все стороны битой скорлупой.
– По поводу юбилея наши власти организовали шоу с застольем и подарками, – успешно увернувшись от ореховой шрапнели, поведала я. – Если следовать логике моей сестрицы, то освещать подобное мероприятие должен специалист по старцам, то есть именно врач-геронтолог. Или какой-нибудь шоумен. Но ни шоуменов, ни геронтологов в штате нашей телекомпании нет, так что за них за всех придется отдуваться мне одной, уж извините. А кому не нравится, пускай отравится!
– Это справедливо, – кивнула мама.
– А я что говорю!
– Ну, хватит дискуссий, – Моржик откровенно зевнул. – Спать пора! Завтра некоторым из нас с утра на работу…
– Идемте в дом, – поддержала его Ирка. – Чего мы, собственно, сидим тут в потемках? Глазеем в чистое поле… Ждем прибытия рейсовой летающей тарелки?
По хрустящей под ногами ореховой скорлупе один за другим мы потянулись в дом. В окнах загорелся свет.
– Значит, летающей тарелки сегодня не будет? – тихонько спросила у меня мама.
В голосе ее слышалось сожаление.
– Сегодня – нет, – уверенно сказал Колян, быстро глянув сначала на Луну, прочно застрявшую в одной из Больших Медведиц, а потом на светящийся циферблат своих наручных часов. – Сегодня среда, а она прилетает по понедельникам, и не раньше полуночи.
– Он тебя разыгрывает, – я гулко стукнула мужа по широкой спине. – Летающих тарелок в природе не бывает! Как и телепатов, ясновидящих, говорящих животных, честных политиков и зомби…
