Этому государству [Усунь] на деле 2000 лет, как один день. Я, недавно прочитав собрание сочинений [Ван] Цюя и [Юй Тан-]цзя об усунь, счел [его] неверным. Впоследствии, выехав за пределы [Великой] стены, увидел людей того государства [России]. Внешность у всех совпадала с [внешностью] усуней, [как она представляется] по комментариям Яныпи. (цит. по: Янь Шигу. В «Ханыдучжу» (Примечания к Ханыпу) говорится: «Усунь из всех жунских [племен] Западного края особенны, их вид наиболее отличен. Те из нынешних ху, которые имеют синие глаза, красную (рыжую) бороду, а наружностью похожи на ми-хоу, это собственно [и есть] потомки племени усунь (Кюнер И. В. Китайские известия… 1961).
Что же это за народ – усуни?
«В „Ханыыу“, в „Чжан Цяньчжуань“, говорится: Усуньский князь именовался Гуньмо. Отец Гуньмо Наньдоуми первоначально вместе с Большими юеч-жи находился между Цилянем и Дуньхуаном. Это было небольшое владение. Большие юечжи напали и убили Наньдоуми, захватили его землю. Народ бежал к сюнну.
Гуньмо был новорожденным. Наставник Фубу-цзю-цзюйхоу бежал с ним, [затем] положил в траву и пошел искать пищу. Когда вернулся, то увидел, что волчица кормит его (ребенка) молоком, ворон, держа в клюве мясо, летает около него; поэтому счел ребенка духом и, взяв его, вернулся к сюнну. Шаньюй полюбил и воспитал [ребенка]. Когда ребенок вырос и возмужал, шаньюй дал Гуньмо народ его отца, велел начальствовать над войсками. Неоднократно Гуньмо свершал военные подвиги. В это время юечжи, будучи разбиты сюнну, на западе [нанесли] поражение сайскому (сие или сай – скифы; прим, к тексту] правителю. Сайский правитель бежал на юг, далеко переселился, юечжи водворились на его земле. Гуньмо, когда стал сильным, сам просил шаньюя отомстить за обиду отца. На западе он напал и разбил Больших юечжи» (Кюнер И. В. Китайские известия… 1961).
Легенда о волчице, выкормившей ребенка соответствует легенде о родоначальнике рода Ашина, также выкормленном волчицей (см.: Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений… 1950). Очевидно данный сюжет являлся широко распространенным в древние времена. Далее мы узнаем об усунях следующее:
«[Усуни] не устраивают полей, сеют деревья ([Янь] Ши-гу говорит: „Это значит „сажают деревья“. Сюй Сун говорит: «[Живут] близко к горам, поэтому не устраивают полей“. – Примеч. к тексту).
Следуя за скотом, ищут воду и траву. [Их] обычаи одинаковы с сюнну. В стране много лошадей, у богатых людей 4–5 тысяч голов.
Жители упорны в пороках и в жадности, очень ненадежны, много грабежей и разбоев. Весьма сильное государство. В древние времена подчинялись сюнну, потом усилились и умножились. Лучников несколько десятков тысяч человек, обучены наступательным действиям. Домогаются подчинять вассалов, не соглашаются отправляться для явки на собрания [у сюнну]. На востоке усуни общаются с сюнну. На западе усуни общаются с Даюань (Давань). На юге усуни взаимосмежны с подчиненными Китаю государствами (Чэнго-чжуго – букв.: государство с городами и предместьями). Первоначально это была страна Сэ (или Сай, – по-видимому, скифы или массагеты). Большие юечжи на западе разбили и прогнали царя сэ, царь сэ на юге перешел Висячий переход – перевал. Большие юечжи поселились на его землях. Потом усунский Гуньмо напал и разбил Большие юечжи. Большие юечжи переселились на запад, подчинили Дася, и усуньский Гуньмо поселился там (т. е. где жили ранее большие юечжи, на землях царя Сэ). Поэтому усуньский народ имел сэскую примесь, а также примесь Больших юечжи» (Кюнер И. В. Китайские известия… 1961).
Внешний облик усуней, по китайским известиям, полностью соответствует признакам нордического раздела европеоидной расы, т. е. усуни являлись народом светлоглазым и светловолосым. Цитируемые мной китайские источники действительно сообщают о завоевании усуней, но не народом йю-ки, как это пишется в труде Г. В. Вернадского, а юечжи (можно записать юе-чжи) и похоже на то, что юечжи и есть упомянутые йю-ки, они же восточные тохары, поскольку Г. В. Вернадский сообщает еще и следующее: «Некоторые исследователи предполагают, что во время их (йю-ки. – К. П.) появления в восточном Туркестане они были известны как „арси“, а арси это, как уже упоминалось выше по тексту, подразделение восточных тохаров. Сложно сказать, насколько правомерно отождествление юечжи и восточных тохаров, но что есть, то есть.
Так кто же все-таки эти самые аланы, они же асы, они же усуни и, как утверждает Г. В. Вернадский, они же анты? Об аланах достаточно подробно писал в свое время Аммиан Марцеллин. (330 – ок. 390), римский историк, описавший события 353–378 гг. Рассмотрим его свидетельства.
«Истр, пополнившись водой притоков, протекает мимо савроматов, область которых простирается до Танаиса, отделяющего Азию от Европы. За этой рекой аланы занимают простирающиеся на неизмеримое пространство скифские пустыни» (Аммиан Марцеллин. Римская история (Кез Сезгае) / Пер. с лат. Ю. А. Кулаковского и А, И. Сони. 3-е изд. СПб.: Алетейя, 2000).
Марцеллин помещает аланов, так же как и скандинавские саги, на восток от Дона. Локализация, безусловно, не самая конкретная, но тем не менее, есть повод порадоваться за скандинавских сказителей.
«Имя их происходит от названия гор. Мало-помалу они подчинили себе в многочисленных победах соседние народы и распространили на них свое имя, как сделали это персы. Из этих народов нервии занимают среднее положение и соседствуют с высокими крутыми горными хребтами, утесы которых, покрытые льдом, обвевают аквилоны. За ними живут видины и очень дикий народ гелоны, которые снимают кожу с убитых врагов и делают из нее себе одежды и боевые попоны для коней. С гелонами граничат агафирсы, которые красят тело и волосы в голубой цвет, простые люди – небольшими, кое-где рассеянными пятнами, а знатные – широкими, яркими и частыми. За ними кочуют по разным местам, как я читал, меланхлены и антропофаги, питающиеся человеческим мясом» (там же).
Следует признать, что Марцеллин не упрощает задачу историкам. Меланхлены, как правило, относятся историками к славянам. Марцеллин употребляет те же самые этнонимы, что в свое время использовал Геродот, и у нас нет особых оснований отрицать, что упомянутые им видины не есть геродотовские будины, тем более что за такое время лексема могла несколько видоизмениться в произношении. Ясно одно – к концу IV века термин «аланы» уже являлся полиэтнонимом и распространялся на многие народы. Так что, кого имели в виду под аланами очевидцы событий XIII–XIV веков, т. е. тысячу лет спустя, Рубрук и Мариньоли, сказать крайне сложно, но далеко не все из них явились предками современных осетин.
Поскольку Г. В. Вернадский отождествляет аланов и антов, следует определенно посмотреть и на последних. Прокопий Кесарийский в VI веке оставил первое, сколько-нибудь полное, описание славян: «Эти племена, славяне и анты (выделено мной. – К. П.), не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим… И некогда даже имя у славян и антов было одно и то же» (Прокопий Кесарийский. Война с готами. О постройках. М.: Арктос, 1996;
Славяне и анты, по мнению Прокопия Кесарийского, являлись народами одного корня и выступали в союзе друг с другом. Император Маврикий (582–602 гг.) в «Стратегиконе» также отмечает их союзные отношения:
