людей, всем им присущ тот же облик: жесткие голубые глаза, русые волосы, рослые тела, способные только к кратковременному усилию; вместе с тем им не хватает терпения, чтобы упорно и напряженно трудиться, и они совсем не выносят жажды и зноя, тогда как непогода и почва приучили их легко претерпевать холод и голод» (Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. Т. 1. Анналы. Малые произведения. Л., Наука, 1969). Автор ставит рубль против немецкой марки, в том что Корнелий Тацит был глубоко равнодушен к чистоте крови предков нынешних «истинных арийцев» и вопрос смешанных браков у «племен, населявших Германию» его мало волновал. Уж не поработали ли над текстом во времена «подъема немецкого национального самосознания»? Однако не это главное. Тацит свидетельствует о климатических предпочтениях «племен, населявших Германию», и его замечание о «чистоте расы» здесь только усиливает аргументы в пользу связи между расой и климатом.
Впрочем, для полной объективности следует отметить, что выводы В. В. Иванова и Т. В. Гамкрелидзе, как и выводы В. А. Сафонова, есть не более чем гипотезы, и никто не дает гарантию, что они не могут быть пересмотрены со временем.
Итак. Многие ученые связывают распространение культуры боевых топоров (она же КШК) во 2-й половине III тыс. до н. э. на обширных территориях Европы с расселением позднейшей волны индоевропейцев (славяно-балто-германских племен) (см.: Чайлд Г. У истоков европейской цивилизации. М., 1952).
Какой лингвистический комплекс мог быть средством общения подобной (славяно-балто-германской) общности до ее разделения и несколько позже в силу определенной инерции? Сложно сказать, но есть один язык, в настоящее время мертвый, который подходит для этого. Этот язык – тохарский.
«По своему положению в распаде индоевропейской общности, определяемому грамматическими и лексическими изоглоссами, тохары близки к балто-славянским и германским языкам… Георгиев даже объединяет их с балто-славянско-германской подгруппой в одну северную группу индоевропейских языков (см.: Георгиев В. Исследования по сравнительно-историческому языкознанию. М.: Иностранная литература, 1958, с. 277–282). Проиллюстрировать это можно совпадениями в основной лексике: тохарские (привожу без различия А и В): macar „мать“ (ср. „матери“), pracar – „брат“ (эти лексемы близки также к латинским и греческим), wu – „два“, tri – „три“, stwer – „четыре“ (ср. „четверо“), pan – „пять“ (др.-русск. „пенть“), misa – „мясо“, lap – „голова“ (ср. „лоб“), ak – „глаз“ (ср. „око“), walke – „долгий“ (ср. „велик“), sana – „жена“, reki – „речь“, spam – „спать“, smi – „улыбаться“ ср. „смеяться“) и др. С германскими (и частично латинскими) схожи тохарские paser – „отец“ (лат. pater, нем. vater), okt – „восемь“ (лат. okto, нем. acht), kam – „зуб“ (нем. kamm „гребень“), knuk – „шея“ (др.-герм. knock, англ. neck, нем. neck) и др. С греческими схожи kukale – „колесо“ (греч.), рог – „огонь“ (греч. риг) и др. Но предки греков и италиков находились в начале II тысячелетия до н. э. еще поблизости от предков славян и германцев в Центральной Европе» (Я. С. Клейн. Миграция тохаров в свете археологии; http://stratum.ant.md).
Таким образом, в тохарском языке присутствуют германские, славянские и балтские лексемы, а Л. С. Клейн в цитируемой выше статье утверждает, что за время своей миграции тохары некоторое время пребывали в финно-угорской среде. Л. С. Клейн также утверждает, что лингвистическая двучастность тохаров обусловлена двучастностью фатьяновской культуры, которая в общем случае, может являться исходной для двучастной карасукской, а последняя как раз и отождествляется с тохарами.
«Фатьяновская культура соответствует лингвистической ситуации тохаров. Последователи Косинны связывали ее с завоеваниями германцев. Принято считать, что от нее осталась балтская топонимика (см.: Kilian L., Haffkustenkultur und Ursprung der Balten. Bonn, 1955; Моора X. А. О древней территории расселения балтийских племен // С А, 1958, № 2, с. 9—33; Крайнев Д. А. Древнейшая история Волго-Окского междуречья (Фатьяновская культура II тыс. до н. э.). М., Наука, 1972.), но на деле эта топонимика проходит полосой гораздо южнее и объяснима более поздним расселением балтов.
Возможно, что разделение прототохарского на два языка, проявляющееся в двучастности карасукской культуры, восходит к установленной Кожиным двучастности фатьяновской культуры (балановская и атликасынская группы)» (там же).
О соседстве древних ариев с финно-уграми можно узнать не более и не менее как из… Махабхараты, как об этом утверждает упомянутая выше по тексту С. Жарникова: «В описании криниц пятитысячелетней давности говорится, например, о реке Пандье, текущей недалеко от Варуны, притока Синдху (Дона). Но река Панда и сегодня впадает в крупнейший приток Дона – реку Ворону. Описывая путь паломников, Махабхарата сообщает: „Вон Джала и Упаджала, в Ямуну впадающие реки“. Есть ли ныне где-нибудь текущие рядом реки Джала („джала“ – река на санскрите) и Упа-джала? Есть. Это река Жала (Таруса) и река Упа, впадающие рядом в Оку. Именно в Махабхарате впервые упомянута текущая на запад от верховьев Ганги (Волги) река Саданапру (Великий Данапр) – Днепр.
Но если сохранились названия рек, если сохранился язык населения, то, наверное, должны сохраниться и сами народы? И, действительно, они есть. Так, в Махабхарате говорится, что к северу от страны Пандьи, лежащей на берегах Варуны, находится страна Мартьев. Но именно к северу от Панды и Вороны по берегам Мокши и Суры лежит земля Мордвы (Мортвы Средневековья) – народа, говорящего на финно-угорском языке с огромным количеством русских, иранских и санскритских слов» (С. Жарникова, А. Виноградов. Восточная Европа как прародина индоевропейцев; http://cultinfo.ru).
Теперь предположим, что Восточная Европа, вернее, исконные великороссийские территории, была прародиной нордического (длинноголовый, узколицый, светловолосый) типа европеоидной расы. Посмотрим на возможные направления миграций этого типа. Первое направление – в Западную Европу, в Скандинавию, на Балканы. Второе – на юг, т. е. в Иран, Индию и далее. Третье – на восток, в Сибирь, на Дальний Восток до Японии включительно (айны), в Минусинскую котловину (енисейские кыргызы), отсюда к Орхону (уйгуры- хойху) в Синьцзян (тохары), далее до Иныпаньских гор в Северном Китае (белые дадань, хойхэ, у Чань Чуня), далее до севера Корейского полуострова (хуантоу, нюйчжэнь). Миграции индоевропейцев сдвинули некоторые финно-угорские племена, ушедшие в Сибирь, и сдвинули тюрков, которые переместились в степи Северного Причерноморья (если довериться мнению Р. Доманского) и далее пошли на освоение евразийских степей.
Последнее, третье, направление индоевропейской миграции меня интересует более всего. В китайских источниках есть множество сведений о наличии в Южной Сибири и на территориях сегодняшнего Северного Китая значительного количества европеоидных народов, как-то – хуннов, енисейских кыргызов, уйгуров- хойху, туц-зюэ и др., которых современная историческая наука безусловно отождествляет с тюрками. Следует рассмотреть, является ли данное отождествление действительно безусловным.
Енисейские кыргызы
В середине XIII века русские княжества были завоеваны (по крайней мере, так нас уверяет историческая наука) полчищами «монголо-татар», на 240 лет попали под «иго» и были включены, в виде вассальных владений, в административную структуру империи Моголов. Не будет преувеличением заявить, что империя Моголов контролировала в течение 100 лет, с середины XIII до середины XIV века практически всю Евразию и, следовательно, практически весь мир. Русские княжества принадлежали к так называемому «улусу Джучи», названному по имени старшего сына Чингисхана.
Какие же еще народы и территории входили в данное государственно-административное образование? В
