я.
– Так ведь он перемещается! – обрадовался вопросу Сергей Сергеевич. – Вы видели, какие у него колесики?
– Как у больничной каталки, – подсказал Вадик.
Директор, кажется, немного удивился этому сравнению, но объяснения не прервал:
– Колесики очень крепкие и подвижные, а сам диван, несмотря на его внушительные размеры, достаточно легок и потому мобилен. Перемещать его очень просто, достаточно разблокировать колеса.
– Это как? – спросила я.
Не иначе, бес меня попутал!
– Вот так! – и Сергей Сергеевич с готовностью потянул рычаг, глубоко утопленный в желобе деревянного подлокотника.
– Ш-ш-ш! – вкрадчиво прошептали каучуковые колеса.
Я даже не успела понять, что происходит, – диван наклонился, как скользящий с волны корабль, и неторопливо покатился по наклонной плоскости подиума!
– Прыгай! – крикнул сообразительный Вадик.
Крикнул он, по всей видимости, мне, а выполнил его команду Сергей Сергеевич. То ли у него реакция оказалась лучше, то ли сказалось преимущество шаровидных форм, но толстячок мячиком перекинулся через боковину дивана и исчез с глаз моих.
– Ленка, бросай микрофон! – заорал Вадик, подхватывая заваливающийся штатив.
Стремительно разматывающийся шнур микрофона вполне мог утащить за собой и камеру, я это поняла и поспешно отбросила микрофон за спину. Кто-то ойкнул, но я не оглянулась. Мои глаза были прикованы к стремительно приближающимся стеклянным дверям.
– Р-р-р! – с мягким рокотом прозрачные стены разошлись, и мы с диваном величественно выплыли из салона.
Моя надежда на то, что во дворе мой Буцефал затормозит и остановится, не оправдалась. Двадцатиградусный уклон подъездной дорожки обеспечил дивану легкое скольжение с постепенным набором скорости.
– Ма-ма-а-а! – испуганно завыла я, хватаясь за подлокотник ретивого Буцефала.
По сторонам дорожки мелькали кусты, деревца и одеревеневшие от изумления пешеходы. Диван неуклонно летел к перекрестку. Пересечение улиц мы проскочили на желтый свет – я успела разглядеть сигнал светофора, хотя его круглые фонари легко было перепутать с выпученными глазами водителей транспортных средств, мимо которых мой шустрый диван промчался со свистом и шипением шин.
За перекрестком с нами случилась неприятность: диванное колесо угодило в выбоину, и мое транспортное средство резко вильнуло в сторону, одновременно замедляя ход. Я еще успела обрадоваться, что мы мирно съедем на газон и там благополучно затормозим, но тут не в меру мобильный Буцефал снова вильнул и игриво въехал в задницу «Тойоты», оказавшейся последней в небольшой очереди на заправку.
К счастью, к этому моменту самоходный диван почти остановился, и удар получился мягким, но задний бампер японской машины все-таки чуток помялся. Это я обнаружила не сразу, потому что при столкновении диван опрокинулся, и я оказалась за перегородкой. Выглянув поверх нее, как из-за бруствера окопа, я увидела, что водитель «Тойоты» уже выбрался из машины и бегает вокруг нее, точно муравей вокруг сахарницы.
Мордастый парень со скошенным лбом и затылком, похожим на обух топора, мне совсем не понравился! Определенно, мы с ним были в разных весовых категориях, и в случае выяснения отношений с применением грубой силы мне грозили серьезные телесные повреждения. При этом достаточно веским аргументом в споре с таким амбалом могло быть разве что галерное весло, а у меня ничего подобного при себе не было.
Парень выглядел крайне огорченным и злым. В первый момент мне даже показалось, что он в полном отчаянии схватился за голову, но потом я поняла, что детина прижимает к уху мобильник, слишком маленький для его лопатообразной ладони.
– Шеф, у нас проблемы! – орал амбал, нервно приплясывая у капота. – Тут одна выдра на диване въехала мне в задницу!
Будучи обозвана выдрой, я фыркнула, как это самое водоплавающее. Детина метнул на меня бешеный взгляд, и я поспешно спряталась обратно за перегородку.
– Да какие эротические игры! – донеслось с другой стороны диванной баррикады. – Она «Тойоту» вашу помяла! Въехала в задний бампер! Как – на чем? Говорю же, на диване въехала! Нет, я не пьяный! Нет, я не спятил! Да, гаишники уже тут!
Заслушавшись диалогом амбала с его шефом, я не сразу заметила подкатившую к нам патрульную машину ГАИ, и требование инспектора «предъявить документики» застало меня врасплох.
– Ваши права, – повторил строгий гаишник.
– Кроме прав человека – при себе никаких! – честно призналась я.
– Как же вы управляли транспортным средством без водительских прав? – пуще прежнего нахмурился инспектор.
– Где это вы тут видите транспортное средство? – я демонстративно огляделась.
– Вот, – невозмутимый инспектор легонько стукнул по вращающемуся диванному колесику.
– Автомобиль марки «Диван»? – ехидно прищурилась я. – Так им, извините, невозможно управлять!
– Записываю, – проигнорировав мой откровенно насмешливый тон, произнес гаишник. – Сего дня, сего года, в таком-то часу неуправляемое транспортное средство марки «Диван», принадлежащее… как вас зовут?
– Это не мой диван! – поспешно заявила я.
– Тогда где доверенность от владельца?
– А где сам владелец? – я обернулась.
С горки, от салона «Мебель для жизни», так стремительно и неожиданно покинутого мною на диване-самолете, бежали толстый директор и мой оператор. Вадик поотстал, потому что на ходу вел съемку.
– Это… мой! Мой диван! – подбежав, крикнул задыхающийся Сергей Сергеевич.
– Ваши права! – тут же потребовал инспектор.
– Какие права? – опешил толстяк.
– Водительские!
– Но это же не машина! – возроптал Сергей Сергеевич.
– А стоит примерно столько же! – некстати брякнул подоспевший Вадик.
– Если на колесах и катится – значит, транспорт! – включился в беседу амбал, закончивший телефонный разговор с шефом.
– Это недоразумение! – расстроенный человек-поросенок притиснул ручки к сердцу. – Диван стоял на постаменте в нашем салоне, пока я случайно не снял его с тормоза.
– У него и тормоза есть?! – обиженно вскричал детина из «Тойоты», обращаясь ко мне. – А чего ж ты, гнида, не тормозила?!
Очень мне не понравилось это обращение! «Выдру» я еще кое-как стерпела, но с «гнидой» мириться решительно не желала!
– Сам клоп-кровопийца! – огрызнулась я. – Слепошарый притом! Не видишь, что ли – рычаг тормоза у правого подлокотника, а я слева сидела!
– Правостороннее управление? Так-так! – строгий гаишник подарил Сергею Сергеевичу взгляд, не сулящий ничего хорошего. – И пассажирку одну в машине оставили!
– А сам катапультировался! – подсказала я, не испытывая никаких добрых чувств к человеку, по глупости которого я совершила небезопасную поездку на четырехколесном диване.
– Будем оформлять ДТП, – подытожил инспектор.
Несчастный директор схватился за свою напудренную лысину.
– Я все снял, – сказал мне на ухо Вадик. – Не в лучшем ракурсе, сзади, но зато – от старта и до
