– Давай-ка сопоставим имеющуюся у нас информацию. Скажи, как выглядит твоя Наташа?
– Белобрысая голубоглазая кукла, похожая на гжельский расписной подсвечник! – незамедлительно откликнулась Ирка.
Я кивнула. Описание, данное подругой, подходило хозяйке «Чингачгука» просто идеально.
– Эту куклу зовут Джульеттой, – сказала я. – Джульетта Незабудкина, диджей «Радио «Тротил».
– Ты с ней знакома? – догадалась Ирка.
– Шапочно, – ответила я, погружаясь в размышления.
Зачем, интересно, красотка Джульетта назвалась Ирке вымышленным именем? Как будто покупка игрушки была противозаконным делом? Это показалось мне весьма подозрительным. Может, девушка с кукольной внешностью и есть та, кого мы ищем? Содержательница игрушечного притона? Такая вот виртуальная бандерша!
– Кстати, Гоша обмолвился, что фанаты и поклонники буквально заваливают Джульку мягкими игрушками! – припомнила я.
– А вот и она! – встрепенулась Ирка, снова хватаясь за бинокль.
Я вытянула и скривила шею, чтобы выглянуть в окошко мимо Ирки, и увидела Джульетту, выступившую из ворот автосервиса. Рома Чашкин, ростом едва доходящий голубоглазой куколке до уха, бережно поддерживал долговязую блондинку под локоток.
– Джулькину расписную машинку сдали в ремонт, сейчас будут ловить такси, – догадалась я. – Ирка, прочь бинокль, живо освободи руки и приготовься сесть им на хвост!
– Будем следить дальше? – Ирка перебросила бинокль на заднее сиденье и двумя руками взялась за руль. – А зачем?
– Затем, чтобы узнать, куда они поедут, зачем же еще? – сказала я. И продолжила мыслить вслух: – По моему разумению, один из них должен сейчас же помчаться на работу, на «Радио «Тротил», потому что с утра сегодня в эфире был Гоша Грохотулин, а во второй половине дня его должны сменить на боевом посту у микрофона. Я надеюсь, что эту миссию возьмет на себя галантный кавалер Чашкин, а Джулька после пережитого потрясения – надругательства над ее расписным «Чингачгуком» – отправится домой.
– Мы хотим узнать, где она живет? – сообразила Ирка.
– Не только где, но и как она живет! – возразила я.
– В гости пойдем? – оживилась Ирка.
Я с намеком постучала согнутым пальцем по лбу:
– Подумай головой! Вы же совсем недавно встречались по поводу купли-продажи Мурдава! Как ты объяснишь свое появление в ее доме? «Здравствуйте, я представительница канадской компании, торгую вразнос уникальными рукодельными игрушками!»
– Значит, ты пойдешь к ней в гости без меня? – Ирка заметно огорчилась: явно успела размечтаться о классическом «гостевании» с посиделками за накрытым столом!
Я снова задумалась. Мы с Джулькой только что беседовали во дворе автосервиса. Не берусь утверждать, что моя внешность производит неизгладимое впечатление, особенно на женщин, но Джульетта вполне могла меня запомнить. Впрочем, я ведь могу и замаскироваться?
– Садятся в машину! – Ирка толкнула меня локтем. – Двигать следом за ними?
Не отвлекаясь от раздумий, я молча кивнула и продолжала молчать еще минут десять. Примерно такое же время понадобилось машине такси, чтобы доставить Ромео и Джульетту к подножию шестнадцатиэтажной башни в середине жилого квартала.
– Похоже, ты угадала правильно, кавалер привез барышню домой, – сказала Ирка, проводив взглядом исчезающую в подъезде пару. – Непонятно только – к кому домой?
– К ней, к ней домой, – уверенно кивнула я, спешно расстегивая свою сумку и деловито в ней копошась. Мне срочно нужна была оранжевая помада, которую я время от времени использую для наведения глянца на свой бумажник из рыжей телячьей кожи. – Говорю тебе, Ромашка через пару минут выбежит из подъезда и поедет в студию. Видишь, он ведь даже такси не отпустил, машина так и стоит возле дома!
Наблюдая за моей возней, подруга понятливо спросила:
– Ромашка из подъезда выбежит, а ты, наоборот, туда забежишь, так?
Я энергично кивнула, но ничего не ответила, потому что в этот момент старательно рисовала себе жирной апельсиновой помадой старомодные губы «сердечком».
– Такие губы сейчас не носят, – заметила Ирка.
– Вот именно, – немного невпопад ответила я, открывая автомобильный бардачок.
Помнилось мне, что там среди прочего мелкого хлама с незапамятных времен, а именно – с лета, валялась коробочка с пудрой темного тона. В августе Ирка ездила к морю и здорово загорела, поэтому припудривала нос темной пудрой, которая перестала быть актуальной уже к концу сентября. А теперь вот опять пригодилась!
Я открыла пудреницу, повозила в ней пуховкой и щедро измазюкала свою физиономию бронзовой пылью.
– Ну и морда у тебя, Шарапов! – воскликнула Ирка.
– Дай мне свою кофту, живо! – скомандовала я.
Уловив в моем голосе волнение, свойственное актеру, готовящемуся к выходу на сцену, подруга смекнула, что пришло время для небольшого шоу, и безропотно стянула с себя вязаный жакет на молнии.
Ирку это коричневое шерстяное одеяние обтягивало, а на мне болталось, что должно было смотреться довольно печально. Думаю, я сделалась похожей на сильно исхудавшего шарпея! Тем не менее подруга сочла нужным любезно сказать:
– Тебе к лицу!
Это был весьма сомнительный комплимент, но я поняла, что Ирка имела в виду мое новое «сценическое» лицо – желтушно-коричневое, с криво нарисованными губами в форме геморроидальной куриной попки, и потому не обиделась. Сказала только:
– А теперь чехол снимай!
– Чехол с чего? – не поняла подруга.
– С него! – сказала я, тыча пальцем через плечо в спинку своего сиденья.
Должна сказать, что в машине моей подруги очень интересные чехлы. Те, что напялены на передние сиденья, здорово смахивают на крупноразмерные комплекты нижнего белья! Та часть, которая укрывает спинку, – один в один трикотажная майка с широкими лямками, только цвет у мануфактурки нехарактерный для белья – оранжево-красный.
Не дождавшись помощи от некстати опешившей подруги, я сама стянула верхнюю половинку чехла со спинки сиденья и напялила ее на себя поверх Иркиной кофты.
– Теперь ты похожа на тех теток в оранжевых жилетах, которые смазывают и чистят трамвайные рельсы! – заметила подруга.
– Отлично! – я полезла из машины и уже снаружи спросила: – У тебя в багажнике какие-нибудь инструменты есть?
– Какие инструменты?
– Музыкальные! – рявкнула я. – Ирка, не тупи! Открой багажник, я сама посмотрю, что там есть!
Через минуту в руках у меня была потрепанная брезентовая сумка, бренчащая железом. Заглянув в нее, я опознала среди прочего металлолома неизвестного мне назначения одни только гаечные ключи, да еще высмотрела в уголке торбы рулетку.
– То, что надо! – обрадовалась я. – Мне бы еще какую-нибудь замусоленную мягкую тетрадочку и обкусанный карандаш!
Ирка молча достала из своей собственной сумки большую записную книжку и широким жестом с треском вырвала ее из кожаной обложки с металлическими уголками.
– Мягкая тетрадочка, – сказала подруга, показывая мне бумажную серединку блокнота.
Потом она скрутила получившуюся тетрадку в тугую трубочку и небрежно поелозила ею по запыленной крыше машины. Блокнот сразу приобрел весьма несвежий и потрепанный вид.
– Замусоленная мягкая тетрадочка! – Ирка вручила мне безжалостно изувеченное писчебумажное
