Воспаленное воображение Сигизмунда рисовало уже ментов, вандалов… «Откуда у вас, гражданин Морж, золотая лунница?» — «Это приданое моей жены» — «Врете, Стрыйковский. Десять лет без права переписки. Плюс расстрел». И придется отсиживаться в Анахроне. Всегда. А Анахрон вдруг опять взбрыкнет и перенесет куда-нибудь… К деду, в тридцать седьмой. Или в страну назгулью…
Так. Все. Еще охтинского бугра вспомни.
Вавила глядел в потолок и упоенно слушал аськины вопли. Что-то он в них находил, видать.
Виктория тряхнула головой и резко проговорила:
— Пойду заткну Аську. Давай, укладывай спать родственничков. Потом поговорим.
— Может, утром? — вякнул Сигизмунд. — Я утром не такой бесноватый.
Виктория, даже не поглядев на него, встала и направилась в сторону «светелки».
— Заткнись, дура! — послышался из коридора металлический голос Вики. — Не до тебя сейчас! Дело серьезное.
Наступила тишина. Сигизмундом это воспринималось как чудо.
Вандалы оживленно переговаривались — комментировали, видать. Вамба непрерывно острил, Вавила благодарно хихикал.
Вернулась Вика, прямая и строгая.
— Ты будешь их спать устраивать?
Сигизмунд спохватился.
— Переведи.
Вика сказала что-то. Вавила с хрустом потянулся. Вамба хмыкнул и кивнул.
По возможности соблюдая церемонии, Сигизмунд с помощью Вики-переводчицы упихал гостей- вандалов в гостиную спать. Навалил им на полу курток, шуб и одеял — те зарылись и остались весьма довольны.
Сам же отправился в «светелку» — мириться с Аськой и давать сестрицам объяснения. А от объяснений теперь не отвертеться — это Сигизмунд уже понял.
Перегораживая коридор, перед «светелкой» преданно торчал скалкс.
— Слушай, Виктория, а этот так и будет здесь ошиваться? — шепотом спросил Сигизмунд.
Вика как-то неэлегантно почесала ногой об ногу. Ответила:
— Велели ему, вроде, Аську сторожить.
— Что делать будем?
— Ты хозяин дома, ты и распоряжайся.
Сигизмунд с сомнением оглядел гигантскую тушу скалкса. Сдвинешь такого с места, как же. И морда пройдошливая. И наглая.
— Разбаловал его Вавила, — сказал Сигизмунд ни к селу ни к городу. И крикнул: — Аська! Ты там?
— Иди ты в жопу, Морж! — был ответ.
Да. Надо бы установить взаимопонимание со скалксом. Заодно довести до его дремучего сознания, что хозяин здесь — Сигизмунд. И что Сигизмунда слушаться надлежит.
— Переведи этому, чтоб отошел, — прошипел Сигизмунд.
— Как я ему переведу? Откуда я знаю, как с ним обращаться?
Конокрадовые глаза скалкса перебегали с Сигизмунда на Вику. На Вике задерживались. Ощупывали, оценивали.
Аська крикнула из-за двери визгливо:
— Виктория! Посылай ты этого мудозвона в задницу! Вытащи меня и пошли отсюдова к херам!
Сигизмунд спросил Вику, явно невовремя:
— Кстати, а как ты с ними по-вандальски разговариваешь?
Вика явно теряла терпение:
— Я разговариваю с ними по-древнеисландски. А эти ублюдки еще произношение мне поправляют. И грамматику.
— Ты можешь его попросить отойти? Жалко тебе?
Сигизмунд еще раз прокрутил в голове все имеющиеся факты. В доме наличествуют три вандала. Из них один — его шурин, второй дружок шурина. А третий — раб дружка шурина. Теперь, стало быть, Сигизмунд тоже обзавелся шурином — на зависть Федору. Мелькнула некстати мысль: а если Вамбу да на федоровского шурина натравить — кто мудаковатее окажется?
— Виктория, — как можно более проникновенно заговорил Сигизмунд, — клянусь, я тебе все объясню. Ты что, не понимаешь — мне Аську вызволить надо? Не разбираюсь я в ихних играх. Как твои древние исландцы в таких случаях поступают?
— Я не медиевист, — холодно процедила Виктория, — я филолог.
Она посмотрела на скалкса и вдруг с размаху пнула его ногой.
Скалкс Дидис уважительно осклабился. Пинок Виктории был для него как укус комара. Видимо, оценил не результат, а участие.
— Шевели задницей, ублюдок! — рявкнула Вика. — Вали отседова!
— Так их, Вика! — бесновалась за дверью Аська. — Пни там Моржа! У, рыло! Ненавижу!
— Виктория, — взорвался Сигизмунд, — ты владеешь второй сигнальной системой? Скажи ему, чтобы шел спать! К Вавиле!
Виктория коротко пролаяла что-то. Скалкс протянул нечто, что можно было понять как «давно бы так…», отлепился от двери, поднялся и двинулся по коридору к гостиной.
Тотчас же дверь распахнулась, и из «светелки», как чертик на пружинке, вылетела Аська. Она была очень красна.
— Ну ты, Морж, жлобяра! — прошипела она. — Ни минуты здесь не останусь! И чтоб не звонил мне! Знать тебя, говно, не хочу! Собирайся, Виктория!
Сигизмунд поймал Аську, которая рванулась было прочь. Аська сопротивлялась отчаянно, но была побеждена и оттеснена обратно в «светелку». Сигизмунд силой усадил ее на тахту. Кивнул Виктории:
— Садись.
Вика села с отсутствующим видом.
— Дай сигарету.
Задымила. Сигизмунд предложил и Аське, но та отвернулась. Поглядывала на курящую Вику, явно злясь.
Сигизмунд заложил руки за спину, прошелся по «светелке», как Ильич по кабинету, остановился и произнес:
— В общем, девки, такие дела…
…Да, вот как оно обернулось. Была девушка, Лантхильда. Тайна с ней была связана. Любовь — не побоимся этого слова. Как страдал, когда она исчезла! Как метался, искал, обламывался. Потом выяснил — отчего появилась, отчего исчезла. Сказали, что не вернется. Но все равно — ждал, надеялся. Любовь ведь!..
И вот свершилось… гм… чудо. Вместо девушки — три здоровенных облома, что дрыхнут сейчас в гостиной. Вандалы, понимаешь ли.
Это тебе не подкидыш в пеленке, в приют не снесешь. И не назойливые родственники из провинции, в провинцию обратно их не ушлешь. Куда их усылать прикажете? На реку Быстротечную? Анахрон работает через пень-колоду. И вообще базовый блок — на самостийной Украине.
Для чего, спрашивается, с Натальей разводился? Свобо-оды захотел. Кушай теперь свободу столовыми ложками. Дели теперь потом политую жилплощадь — и с кем? С вандалами. Они у слоников живо хоботы поотбивают… Их же до сих пор за вандализм только и помнят.
Такие мысли мучительно и бессвязно обуревали Сигизмунда, пока он излагал сестрицам краткий курс истории Анахрона. Те слушали: Аська — разинув рот, Виктория — с непроницаемым лицом. Когда Морж завершил повествование, легковерная и чувствительная Аська, забыв свою былую обиду, запричитала:
— Ой, Моржик, ой, бедненький, как же ты крышей-то не поехал? Такую тайнищу в себе носил лютую!
