хотелось слышать, как рыдает молодой сильный мужчина. Завтра еще похороны будут, там уж точно без слез не обойдется.
Попрощавшись с приятелем, я положила трубку, тяжело вздохнула и в ответ на вопросительный взгляд Коляна пояснила:
– У Вадима Рябушкина мать умерла, завтра похороны.
– У Вадика, твоего оператора? Он же молодой парень, сколько лет было его маме?
– Слегка за пятьдесят, но у нее была очень вредная работа, – ответила я, прислушиваясь.
На лестнице раздавался топот.
– Трам-парарам! А вот и я! Не ждали? – В незапертую дверь квартиры шумно вломилась Ирка.
– Не ждали, но рады! – искренне ответила я.
– Привет, Иришка! – сказал Колян. – А что это у тебя в коробке?
– Зоркий глаз! – похвалила подруга. – Это тортик со взбитыми сливками. Тащи его в кухню и ставь чайник.
Колян выполнил это распоряжение с готовностью, которая заставила меня усомниться в самодостаточной пищевой ценности полуфабрикатных пельменей.
– Тортик, тортик! – ликующе завопил Масяня, увязавшийся в кухню следом за папой. – Папочка, дай скорее ребенку тортик!
В кухне зазвенели ложки, загремела посуда.
– Начинайте без нас! – крикнула Ирка, уводя меня подальше от пожирателей пирожных, в детскую.
– Тортик – это отвлекающий маневр? – смекнула я. – Чтобы мои короеды не мешали нам разговаривать?
– Всегда срабатывает! – похвасталась Ирка.
– Ладно, не заговаривай мне зубы. Чего ты примчалась? Случилось что-нибудь? – спросила я.
– Алик сбежал от Топорковича! – выпалила подруга.
– Как это? – удивилась я. – То есть я, конечно, знаю, как сбегают из психушки, у нас с тобой есть соответствующий опыт… Но как это можно сделать в одиночку, без помощи извне?
– Ты же видела, сегодня в связи с японским нашествием в психушке был полный дурдом!
Я выразительно кашлянула.
– Я хочу сказать, что обычные меры безопасности соблюдались не так тщательно, – поправилась подруга. – Вспомни, как легко мы проехали на территорию!
– Так то проехали! А выехали обратно только по звонку Топорковича! – напомнила я.
– Алик прикинулся японцем и прибился к выходящей делегации, – Ирка не сдержалась и захихикала.
– Каким японцем?! Он же голубоглазый блондин ростом не меньше ста восьмидесяти сэмэ! Такие самураи бывают только в японских мультиках! – не поверила я.
– Он прищурился и повязал голову вафельным полотенцем, – сквозь безудержный смех поведала мне подруга. – Вдобавок на нем было кимоно, так что сторож ничуть не усомнился в его самурайской природе. Ряженый Алик был наиболее японистым типом во всей делегации!
– Да где же он в дурке нашел кимоно?!
– Он… Вывернул казенную пижаму белой изнанкой наружу, запахнул пижамный верх, как куртку кимоно, и подпоясался би… Бинтиком! – Ирка выдохнула последнее слово и в изнеможении откинулась на кровать.
Уяснив суть проделанного Аликом трюка, я последовала примеру подруги. Вздрагивая от сдавленного смеха, мы сотрясали кровать, рискуя сломать Масино ложе. Подумав об этом, я села, утерла слезы и сказала подруге:
– По-моему, таким поклонником можно гордиться! Смотри-ка, какой мужик! Джеймс Бонд отдыхает!
– Я бы и гордилась, если бы не одно «но», – Ирка перестала ржать и тоже села. – Анализы показали, что он действительно принял какую-то наркотическую дрянь. Сейчас скажу, как называется…
Ирка вытянула из кармана сложенную вчетверо бумажку, развернула ее и прочитала с листа по слогам:
– Де-кстра-ме-тор-фан, вот! К счастью, у Топорковича были в курсе, что к этой гадости есть антидот, – Ирка опять глянула в свою шпаргалку. – Налаксон. Так что они быстро поняли, что Алик не псих, и привели его в норму.
– После чего Алик так же быстро придумал себе манию, прикинулся ниндзя и сбежал, – кивнула я.
Упомянутое подругой сложное название наркотической гадости вызвало у меня какое-то смутное воспоминание, но я не обратила на это внимания, потому что меня кое-что отвлекло:
– Ириш, а что за картонка выпала из твоей бумажки?
– А, это я тебе должна отдать, – как мне показалось, с сожалением сказала Ирка. – Это клубная карточка, на, бери и владей!
Я протянула руку и взяла маленькую, со спичечный коробок, картонку с вытесненными на ней тремя девятками.
– Ирка! Где ты это взяла?!
– В клинике «Камелия», а что?
– Ничего, я сейчас!
Я рысью сбегала в прихожую, сдернула с вешалки свою сумку, залезла в бумажник и убедилась, что карточка, обнаруженная Коляном в эротично-дебильной книжке Людочки Петровой, никуда не делась. Мимоходом выяснила, что мои Коляны всецело поглощены дележом тортика: в кухне велась оживленная дискуссия по поводу того, допустимо ли слизать весь крем сверху вместе с украшающими его вишенками или же надо оставить мамочке и тете Ире хотя бы тонкий слой взбитых сливок.
С двумя одинаковыми картонками в руках я вернулась в детскую, плотно прикрыла дверь, плюхнулась на кровать и потребовала, чтобы Ирка рассказала мне историю появления у нее карточки с девятками с чувством, толком и расстановкой.
Когда мы вошли в клинику «Камелия», Ирка направилась прямиком к регистратуре.
– Хотела навести справочки о заведении, выяснить, чем оно занимается, то да се, – сказала Ирка. – А ты же знаешь, каков самый простой и эффективный способ получить информацию от должностного лица!
– Допрос с пристрастием? – предположила я.
– Это тоже, – секунду подумав, кивнула Ирка. – Но я начала без насилия. Просто прикинулась потенциальной пациенткой! Пришла, мол, вначале поподробнее узнать о клинике: какие тут условия, какие специалисты, что лечат, что калечат…
– Ну? – поторопила ее я.
– Ну и регистраторша поспешила завести на меня карточку, – Ирка отчего-то смутилась. – Мне не хотелось раскрывать инкогнито, я мешкала представиться, а эта барышня-регистраторша неправильно истолковала мое замешательство. Она подумала, что я просто стесняюсь, и стала уверять меня, что у них в клинике полная анонимность – полнее некуда! О моих болячках будет знать один только лечащий врач, детальная информация – всякие там анализы – хранится лишь в его персональном компьютере! А при первом посещении от меня даже никакого удостоверения личности не требуется!
– И ты назвалась чужим именем? – проницательно догадалась я.
– Ага, – Ирка кивнула и, быстро стрельнув в меня глазами, покаянно шмыгнула носом. – Твоим!
– Что-о?! – рассвирепев, я взвилась было над кроватью, однако вовремя вспомнила о том, что принесенная подругой карточка «999» может оказаться ниточкой в моем детективном расследовании, и умерила свой гнев. – Ирка, но почему моим?
– Оно первым пришло мне на ум, – призналась подруга. – Уж извини! Зато тебе обломилась эта чудесная карточка. Регистраторша на своем компьютере по твоей дате рождения построила какой-то квадрат Пифагора… Или Архимеда? Нет, точно, Пифагора. Такой симпатичный чертежик, а к нему – таблица с цифрами: сколько у тебя ума, сколько удачи, сколько здоровья и так далее. Радуйся, ума у тебя по
