Тоже осерчав, я пнула то, что осталось от шляпы, и пошла вниз по ступенькам.
– Может, на сей раз это все-таки был обыкновенный грабитель? – малодушно закрывая глаза на очевидные факты, с надеждой спросила Нюня. – Сумочка-то пропала! А там и кошелек с деньгами был, и новый мобильник…
Золоченого, со стразами, мобильника, подаренного мне мамочкой на день рождения, в другой ситуации было бы очень жаль, но сейчас я не задумываясь отдала бы все мирские блага за душевное спокойствие. Что и говорить, самый обыкновенный патриархальный грабитель, нагло тырящий дамские сумочки, был куда предпочтительнее, чем загадочный невидимка с повадками мучителя-душегуба!
Но это снова было никакое не ограбление. Через несколько шагов мне под ноги попалось то, что осталось от моей чудесной мексиканской сумочки – одинокая измочаленная веревочка. Неподалеку в россыпи купюр и мелочи валялись выпотрошенный кошелек и мобильник, похожий уже не на золотое яичко, а на скорлупу, из которой благополучно вылупился цыпленок. Рассмотрев разбитый корпус, я поняла, что осталась без мобильника. Правда, сим-карта была на месте. Ее и деньги я собрала в пригоршню и зажала в кулаке, который заметно утяжелился и окреп – одновременно с простым и понятным желанием врезать кому-нибудь.
При наличии исправных и быстроходных лифтов лестницей в отеле пользовались немногие. Именно поэтому моя Нюня предположила, что Павел может быть добрым человеком и злым невидимкой в одном симпатичном лице. Казалось маловероятным, что загорелый красавец в шикарном белоснежном костюме, с виду – натуральный миллионер, имеет странное обыкновение подниматься на пятнадцатый этаж своим ходом. Разве что его вырастили малообеспеченные родители, проживавшие в высотной башне с вечно неисправным подъемником, и бедный будущий миллионер так часто совершал затяжные восхождения по ступенькам, что это вошло у него в привычку. Впрочем, он мог прийти на пятнадцатый этаж не снизу, а сверху – например, с крыши.
– Вполне возможно! – обрадовалась Нюня, которой очень понравилась мысль, будто я невзначай познакомилась с миллионером (она еще не потеряла надежды выдать меня за сказочного принца на белом коне). – Не исключено, что он прилетел на собственном вертолете и воспользовался лестницей по пути с крыши!
– Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете! – насмешливо напела Тяпа (она давно не рассчитывает на принца и согласна просто на жеребца). – И бесплатно покажет кино!
А кино между тем продолжалось. На лестничной площадке между десятым и девятым этажом мне неожиданно встретилась еще одна любительница прогулок по лестничным маршам, с виду – уж точно не миллионерша: рыхлая блондинка с распущенными до пояса космами, одетая в короткое платьице из тягучего синтетического бархата глубокого синего цвета. Ее узловатые, как у лошади, ноги были обтянуты кружевными чулками и заканчивались тяжелыми копытами с трогательной кожаной перепоночкой, которая гораздо больше подошла бы туфелькам Алисы в стране чудес.
При моем появлении эта особа повернулась лицом к стене и уставилась в зеркало пудреницы, с притворной беззаботностью напевая «ля-ля-ля» и делая вид, будто рассматривает собственную физиономию.
Но я-то не круглая дура! Я прекрасно видела, что блондинка вертит пудреницу, пытаясь поймать в зеркальце МЕНЯ, и спина у нее при этом напряженная, словно она ожидает удара сзади.
На невидимку, который под страхом смерти запретил мне проявлять естественное для женщин и кошек любопытство, эта дамочка не очень-то походила. Если бы у невидимки на ногах были такие массивные каблуки, она не смогла бы двигаться быстро и бесшумно. Опять же супермини – не самая подходящая спортивная форма для подвижной игры в догонялки и прятки. Тем не менее поведение блондинки настораживало. Не зная, чего ждать дальше, я остановилась на нижней ступеньке лестницы и нерешительно кашлянула.
– Ля-ля-ля, ля-ля-ля, – продолжая таращиться в свой перископ, неблагозвучно мурлыкала подозрительная особа.
– Затаилась, зараза! – жестко сказала Тяпа. – Надо вынудить ее повернуться лицом и заговорить. Живо, спроси что-нибудь!
– Не подскажете, как пройти на первый этаж? – спросила я первое, что пришло в голову.
Вопрос, конечно, был идиотский, но блондинка отреагировала на него уж слишком бурно. Она дернулась, стукнулась крутым бедром о стену, и на пол с пластмассовым стуком что-то упало – круглое, вроде колесика.
– Пудреница, – предположила моя Нюня – и ошиблась.
Вприпрыжку прокатившись по выщербленному цементу лестничной площадки, к моим ногам подбежала… коробочка электрической розетки. Старомодная такая, небольшая, круглая, с широкими стенками.
– Вот гадство! – негромко выругалась блондинка, опуская руку с пудреницей.
Теперь она косила на меня через плечо, уже без перископа, сквозь завесу собственных лохм. А я при виде разобранной розетки мгновенно вспомнила недавнюю каверзу с рубильником, выключение которого обесточило весь пятнадцатый этаж и позволило враждебному невидимке незаметно подобраться ко мне и так же незаметно убраться. Блондинка, забавляющаяся с электрооборудованием, вполне могла оказаться его сообщницей!
– Не вздумай пойти в рукопашную, Танечка! – быстро попросила Нюня, упреждая соответствующее предложение Тяпы. – Ты ничем не вооружена, а эта женщина на двадцать кило тяжелее! Я – за тихое отступление.
Не сводя глаз с блондинки, наблюдающей за мной сквозь волосяной занавес, я попятилась на одну ступенечку, на вторую… Потом развернулась и быстро, но с достоинством зашагала наверх. И при этом старалась идти как можно тише (в смысле производимых звуков, а не развитой скорости), чтобы, не дай бог, не пропустить атаку с тыла, если подозрительная блондинка вдруг вздумает на меня напасть.
Она не вздумала. Никем не преследуемая, я поднялась на полтора пролета и на площадке одиннадцатого этажа увидела большой мешок из черного полиэтилена, наполненный разнообразным мусором. Сверху лежала одинокая увядшая роза на длинном-предлинном стебле. Цветок почернел и скукожился, листья на стебле высохли, а вот с колючками ничего страшного не случилось, они только крепче стали.
– Вот и оружие! – обрадовалась я.
Блондинка полутора этажами ниже никак себя не проявляла.
– Затаилась! – повторила моя боевая подруга Тяпа.
Я тоже не стала шуметь. Тихо-тихо, как паучок по своей ниточке, я спустилась на полтора марша вниз, крепко сжимая конец розового стебля, в нижней его части тщательно очищенный от колючек.
Блондинка, стоя ко мне спиной, непонятно возилась у стены.
– Ковыряется в розетке! Точно, опять готовит диверсию по части энергоснабжения! – Тяпа даже обрадовалась, что наши подозрения по поводу блондинки подтверждаются.
Это снимало поставленный Нюней моральный блок, не позволяющий мне напасть первой.
Я подкралась поближе и вытянула руку с дохлой розой так, что акульи плавники острых колючек зависли под коленками блондинки. Не подозревая, какая страшная опасность нависла над ее дорогими колготками, она неторопливо повернулась и увидела меня.
Как девушка в меру скромная, не лишенная здоровой самокритики, я никогда не претендовала на гордое звание эффектной женщины. Но раньше я не была свирепой краснокожей скво, одетой в драное мексиканское пончо и фехтующей шипастой розгой! Воистину, сегодня я была эффектна. Воображаемые индомексиканские предки во главе с Кецалькоатлем и Кришной (харе ему!) могли мною гордиться.
– О господи! – в непритворном испуге выдохнула блондинка, не уточнив, к какому из отдаленно родственных мне богов она взывает.
Теперь, увидев лицо, я ее узнала. Это была ночная бабочка Катя, с которой я в образе кроткой бангалорской принцессы препиралась в холле на пятнадцатом этаже. Та самая, которая сначала назвала меня дешевкой, а потом безвинно записала в лесбиянки!
– Стой смирно! – приказала я и для острастки пощекотала ажурную коленку блондинки неэротично поникшим розаном. – А то ка-ак царапну, и ты вмиг попрощаешься со своими фасонистыми чулочками!
