Я внимательно посмотрела на него и кивнула:
– Думаете, уж не со мной ли?
– Вы ведь живете в «Перламутровом»! Более того, вы были на крыше в тот день, когда прилетал Ефимчиков!
– Я вам еще больше скажу: я этого вашего Ефимчикова с его вертолетом даже видела. И того, с кем он встречался, тоже видела! – я хитро посмотрела на полковника и усмехнулась: – Да и вы его видели совсем недавно!
– Кто это? – Артем Петрович подался вперед так резко, словно собирался меня поцеловать.
– Если что – не вздумай оказывать сопротивление! – быстро проинструктировала меня Тяпа.
– Погоди! – отогнала ее умничка Нюня, со скоростью шахматного компьютера просчитывая варианты.
– Я думаю, тот молодой человек, который снимает номер по соседству с моим, – сообщила я итоги наших расчетов. – Тот самый, в постели которого я потеряла коралловый браслет несчастной Аллочки! У него такие приметные солнечные очки – отчетливо мужского фасона, но при этом оправа украшена стразами. Сваровски, наверное, уж очень они здорово сверкают, прямо как алмазы. Кстати…
– Цыц! – яростно свистнула Тяпа.
Я замолчала.
– Что ж, возможно, это и есть недостающее звено, – полковник соизволил улыбнуться и отступил от меня на шаг.
– Останови его! – застонала Тяпа.
– Ни за что! – гордо ответила Нюня.
– Но нам еще понадобится помощь! – хитрюга Тяпа попыталась подвести под амурный интерес деловую основу, но не преуспела.
– Сами справимся! – с редкой для нее твердостью сказала Нюня.
В принципе, осталось сделать не так уж много…
В дверь стучали, а я не слышала – спала. Теперь, когда все прояснилось, душа моя успокоилась, и сон впервые за много дней был крепким, как у малого ребенка. Поэтому я не особенно удивилась, услышав сквозь сон родной голос, с нежностью называющий меня Танюнечкой.
– Дедуля? – Я с трудом разлепила ресницы и сонно улыбнулась родному старику. – Ты как сюда попал?
– Через дверь, конечно. Правда, ее пришлось сломать, потому что ты не открывала, а я беспокоился.
– Ты сломал дверь? – Я села в постели.
– С помощью этого любезного молодого человека, – дед кивнул на открытый проем.
Под притолокой, застенчиво улыбаясь, высился Кинг-Конг Василий.
– Я, это, извиниться зашел, – краснея, сказал он мне. – За то, что пугал вас, и вообще… Я же не знал, что это Лешка, гад, шефовы секретные бумаги Ефимчикову продал!
– Лешка?
Я подумала, что переоценила себя, когда решила, что мне уже все ясно.
– Алекс, наш референт, – объяснил Кинг-Конг, переступил с ноги на ногу. – То есть бывший референт моего бывшего шефа. Менты уже выяснили, что это он документы свистнул, а потом на вашу подругу стрелки перевел. И даже, говорят, думал ее убить, чтобы спрятать все концы в воду!
– Для того и увел Раису на яхту! – поняла я.
– Ну, ничего, теперь ему мало не покажется! – ободрил меня Василий.
– Отлично, – сказала я, думая уже о другом.
У меня еще осталось два важных дела. Нет, даже три!
– Танюнечка, собирай вещи, я увожу тебя домой, – непререкаемым тоном сказал дед. – Все равно твой отпуск закончился, и компании ты лишилась, ведь Раечке придется полежать в больнице и подлечиться.
– Но перед отъездом я обязательно должна ее навестить! – напомнила я.
Дедуля не возражал. Это он у себя в Госдуме несгибаемый и принципиальный, а в лоне семьи – добрейшей души человек, и любимой внучке отказать ни в чем не может. Чем любимая внучка и пользуется…
Я сказала, что голодна и хочу сходить позавтракать, а милого старика попросила покараулить номер, пока не придет вызванный слесарь. Конечно, дедуля не знал, что мастера по починке дверей в данном отеле можно ждать, как второго пришествия, а я как раз на это и рассчитывала. Для того чтобы завершить свои дела в «Перламутровом», мне требовалось время, и при этом совсем не нужен был «хвост».
Впрочем, между делом я собиралась и позавтракать. Однако в буфете под лестницей, где я рассчитывала получить бесплатный кофе с бутербродом, не имелось свободных посадочных мест. Все диваны и стулья были плотно заняты разномастными девицами, которые напряженно перешептывались и имели одинаковые встревоженно-потерянные лица.
– Наташка! – увидев меня, Катерина поспешно вылезла из-за стола и затерла меня в самый темный угол. – Ты-то мне и нужна! Тебя же не будут допрашивать?
– Допрашивать? С какой стати? – насторожилась я.
– Ты не знаешь?! – Катька всплеснула руками. – Дядю нашего арестовали! И его бычков тоже, и Генку…
– За что это? – удивилась я.
Мне казалось, что секс-индустрия на курорте развивается без помех со стороны правоохранительных органов.
– За убийство! – округлила глаза Катерина. – Дядины бычки за строптивость одну девочку убили! Она не хотела делать все, что велят, так ее утопили, чтобы нас, всех остальных, застращать покрепче.
– И ты это знала?!
Катька отвела глаза. Не скажет, поняла я.
– Промахнулись мы, стало быть, с версией про Витю-маньяка! – резюмировала моя Тяпа. – Не сам он убил Аллочку, а Дядины бандиты! Молодец Артем Петрович, размотал клубочек. А ты, мисс Таня Марпл, опять прокололась…
– Наташ! – Катерина схватила меня за рукав. – У меня вся надежда только на тебя! Нас сейчас допрашивать станут, и что дальше с нами будет – непонятно. Могут задержать на трое суток, а могут просто затолкать в автобус и вывезти за двадцатый километр в чем есть. И в отель потом не пустят! А у меня тут баксы в тайнике, и не слишком хорошо спрятаны – считай, на виду…
– Я вынесу из гостиницы твои деньги, – кивнула я, с лету уловив суть просьбы. – Но давай так: я помогаю тебе, а ты – мне. Слушай, что нужно сделать…
Спустя час я крепко пожала шершавую ладошку разбитной девчонки – внучки местной докторши, и, коварно ухмыляясь, пошла прочь от вагончика, установленного на задворках отеля.
– Едем? – обрадовался дедуля, успевший в мое отсутствие заскучать в компании телевизора.
Дверь уже была в порядке, и мои вещички он уже сложил, оставалось только собрать имущество Раисы. Я сделала это быстро, а потом мы поехали в больницу.
У кровати больной на стульчике восседал белорусский партизан Лева. Райка чинно лежала в постели, но была неприлично красива для больной: аккуратно причесанная, подкрашенная, в кружевной сорочке с роскошным декольте, которое несколько портил прилепленный на грудь горчичник.
– Танюха! – обрадовалась она.
– Не ори, тебе, наверное, вредно, – добродушно проворчала я, опуская на прикроватную тумбочку сетку с апельсинами.
– Здравствуй, Раечка, как ты себя чувствуешь? – спросил дедуля, занося в палату Райкины чемоданы.
– Прекрасно, – машинально ответила подружка и обеспокоенно взглянула на меня. – Ты уже выехала из отеля? Я же просила тебя…
– Не волнуйся, я собрала все твои вещи, – улыбаясь, успокоила ее я. – Даже это.
Я осторожно, чтобы не встряхнуть, поставила на тумбочку пузырек с желтой жидкостью.
