– Ты ос-с-ставляешь здес-с-сь вс-с-сю с-с-свою библиотеку? – Эра вопросительно взглянула на Сейнала, который в сотый раз задумчиво обходил комнату, словно хотел найти в знакомом с детства помещении что-то для него новое. – И с-с-свою коллекцию?
Юноша обернулся, и принцесса отчетливо ощутила исходящую от него едкую самоиронию. Ей стало не по себе от интенсивности чувств, испытываемых ее женихом, неужели он не понимает, что ему достаточно только пожелать, и все дорогие его высочеству вещи будут тут же упакованы и отправлены на один из кораблей эскорта? Откуда такая боль? Она уже открыла рот, чтобы объяснить Сейналу ситуацию и предложить свою помощь в быстром отборе того, что он хочет взять с собой, когда юноша насмешливо произнес:
– Эра, ты что, не знаешь, что у меня нет своей библиотеки и тем более своей коллекции? Все, что ты тут видишь, по нашим законам принадлежит президенту и соответственно его первому наследнику. У третьего наследника просто нет средств, достаточных для того чтобы собрать достойную библиотеку или коллекцию. Все произведения, которые ты видишь у меня в комнате, всего лишь дешевые копии известных шедевров. Их можно купить в любой лавке, торгующей сувенирами. Нет смысла тащить в такую даль подобный мусор, не имеющий никакой реальной ценности.
– При чем здес-с-сь их цена? – Принцесса презрительно хмыкнула, отметая совершенно несостоятельный, с ее точки зрения, аргумент. – Ес-с-сли эти вещи дороги тебе, значит, с-с-сле-дует взять их с-с-с с-с-собой, какая разница, с-с-сколько они с-с-стоят? Мать, например, до с-с-сих пор хранит меч, которым с-с-собиралас-с-сь убить отца, когда они в первый раз вс-с-стре-тилис-с-сь, а эта железяка не более чем обычный клинок, ис-с-спользуемый телохранителями по вс-с-сей Империи… ну, может быть, чуть лучшего качес-с-ства. Тут главное не цена предмета, а память, которую он с-с-с с-с-собой нес-с-сет.
Юноша моргнул, несколько ошарашенный приведенным сравнением, привычно напомнил себе, что его невеста при всех ее положительных качествах не человек и некоторые нюансы человеческого поведения просто не понимает, а затем серьезно задумался над тем, что же из его коллекции ему действительно дорого, а без чего он вполне обойдется. Через несколько мгновений Сейнал с тоской констатировал, что дорого ему все до последней безделушки и расставаться с ними категорически не хочется. А Эра, сделавшая точно такой же вывод, но потратившая гораздо меньше времени на попытки его опровергнуть, давно перешла к активным действиям. Когда ее жених открыл рот для того чтобы сообщить о необходимости упаковать всю его коллекцию, диин уже аккуратно складывал безделушки в добытые им (судя по прочувствованным крикам и пожеланиям вору провалиться прямиком в преисподнюю Саана, доносившимся в открытое окно) у кого-то из спешно собирающихся дворян коробки, а она сама рыскала по шкафам в поисках чего-нибудь пригодного для использования в качестве противоударных прослоек.
Что, кстати, не мешало ей активно выяснять у слегка опешившего от такой оперативности жениха, что же все-таки им делать с библиотекой? Впрочем, довольно быстро все договаривающиеся стороны пришли к выводу, что реквизирование книг из дворцового хранилища может быть вполне классифицировано местными стражами порядка как хищение государственной собственности, поскольку все они числятся в официальных бумагах не иначе как вещи, принадлежащие Объединению свободных планет. Эта особенность местного законодательства надолго поставила принцессу в тупик, представить себе, как что-то не только неживое, но еще вдобавок ко всему не относящееся к материальному миру может чем-то владеть, было выше ее сил. И заставило серьезно задуматься над тем, как в таком случае обиженные чем-либо люди мстят обидчику, если им по недосмотру Саана оказывается такой неудобный объект, как государство.
В конце концов общими усилиями (вмешался даже Киирн) было решено, что, во-первых, в Империи все гораздо разумнее устроено, поскольку за любые оскорбления либо убытки можно всегда спросить с того, кто их нанес или отдал приказ их нанести, то есть с простолюдина, аристократа либо самой Императрицы, если хватит смелости, не опасаясь, что виновный заявит, будто бы выполнял распоряжения государства, и переадресует все претензии к нему. А во-вторых, нет смысла тащить с собой то, что совершенно спокойно можно найти в Императорской библиотеке. Рейт, тоже любивший коротать время за книгой, следил за тем, чтобы новинки оказывались в книгохранилище дворца в первую очередь. Да и Эфа всегда предпочитала быть в курсе всех новейших разработок в сфере дипломатии, военного дела и разведки, хотя труды по этим вопросам выходили, к ее огромному сожалению, гораздо реже, чем монографии по экономике и современным способам ведения сельского хозяйства.
ГЛАВА 14
Эфа была в бешенстве, а единственное существо, способное ее успокоить в таком состоянии, как назло, до сих пор находилось в биорегенераторе, и Хальзар категорически отказывался выпустить его оттуда раньше установленного срока, пусть и всего на несколько часов. Всем обитателям дворца оставалось только проклинать шутку Саана, не пожелавшего задержать возвращение Ее Величества на такой мизерный промежуток времени, и капитанов имперского флота, компетентно выполнивших приказ: доставить Императрицу в Тронный мир как можно скорее. И по возможности не попадаться Ее Величеству на глаза. Эра торопливо утащила ошарашенного буйством будущей тещи Сейнала в свои апартаменты, справедливо рассудив, что испытывать нежную человеческую психику подобным зрелищем без крайней на то нужды не следует. Прислуга и придворные старательно изображали привидений, а Служба безопасности, точнее, человеческая ее часть в полном составе, испарилась в неизвестном направлении, наглядно доказывая свою компетентность в решении некоторых из возложенных на нее задач.
Императрица не обращала внимания на панику своих подданных, гораздо больше озабоченная состоянием Рейта, чем сердечным приступом у какого-то случайно попавшегося ей на дороге маркиза. К тому же ее оч-чень интересовало, как подобное вообще могло произойти, и на этот вопрос ей скоро должна была ответить глава Службы безопасности, допустившей такой прокол в своей работе.
Эфа снова прошлась по летней беседке, в которой предпочитала решать дела, если у нее появлялась такая возможность, и досадливо спихнула некстати прилетевшего джакора с головы одной из статуй, предназначенных древними мастерами для украшения этого места летнего отдыха императорской семьи. Обиженная подобным пренебрежением к себе рептилия с противным воем умчалась куда-то в глубь парка, а Императрица, не оборачиваясь, прорычала, обращаясь к беззвучно проскользнувшей в беседку Хизе:
– Как ты могла допус-с-стить такое!
Женщина-диин бесстрашно встретила ее яростный взгляд и, тихо вздохнув, ответила:
– Я виновата, не просчитала такой вариант развития событий. – Глава Службы безопасности мягким, по привычке бесшумным шагом прошла в глубь беседки и, удостоверившись, что ее не видно снаружи, сняла платок, обычно скрывающий ее лицо. – Если честно, я до сих пор не могу поверить в то, что вся эта история – реально произошедшие события, а не выдумка какого-нибудь модного сценариста, отчаявшегося изобрести сюжет для новой голопостановки.
Эфа настороженно смотрела на свою подругу, не решаясь прервать ее монолог. То, что Хиза вдруг начала сомневаться в реальности происходящего, было очень плохим симптомом, поскольку всем более или менее знакомым с диинами разумным существам было доподлинно известно, что крылатые нелюди только тогда не способны отделить факты от лжи, когда не видят смысла ни в тех, ни в других. Что же такое послужило причиной, казалось бы, рядового покушения, если женщина-диин после всех проверок и допросов не уверена в истинности мотива преступления?
Императрица глубоко вздохнула, загоняя ярость в самые дальние уголки сознания, и уже почти нормальным голосом потребовала:
– Рас-с-сказывай обо вс-с-сем и с-с-с с-с-самого начала!
Хиза согласно кивнула и, по привычке сев прямо на пол в центре беседки, заговорила, рассеянно царапая на мраморных плитах какие-то схемы:
– Я допросила преступника, проверила его на предмет психокодирования и любого другого вмешательства в сознание, а также на химические препараты, способные вызвать искажение воспоминаний или личности человека и теперь могу с уверенностью сказать, что придворный портной говорит правду, а не то, что ему за нее выдали. – (Эфа поежилась, вступление ей категорически не нравилось, что же там наговорил этот никчемный человек, если Хиза вынуждена заранее уведомлять ее о проведении всех необходимых проверок достоверности данных, прежде чем передать ей содержание допроса? Следующие слова подруги заставили Императрицу нервно оскалиться и зашагать по беседке, сдерживая вновь рвущуюся на свободу ярость, благо места для маневра в этом сооружении одного из немногих разумных человеческих архитекторов хватало с лихвой, несмотря на восседающую в центре женщину-диина.) – Мы
