очереди и любуясь на закатное солнце, низко висящее над джунглями. Начал невольно прислушиваться и внезапно понял, что речь идет о нем – о Мэле Скворешникове.
«Твой этот мальчишка – явный агент, – говорил Апель. – Ты и сам это прекрасно понимаешь, Ноговицын. Таких совпадений не бывает. Он подсел к тебе в поезде. Ха-ха! А потом всплыл рядом с берлинкой. А кроме того, он явно знает о проекте “Факел”. И не я тебе это рассказываю. Это ты мне рассказывал!»
«Да, имечко у него примечательное, – отвечал Вячеслав. – Потому я и запомнил. Мэл. Маркс-Энгельс- Ленин… Возможно, он агент охранки. Что это меняет? Я умею работать с агентами охранки, ты знаешь. Зато у него уникальная пространственная ориентация. И в личном его деле об этом отметка есть. Из него отличный акванавт получился бы. Он за две недели на тренажере все наши рекорды побил».
«Пойми, Ноговицын, мы не можем посадить в навигаторское кресло человека, в котором не уверены на сто процентов. Это самый ответственный момент! Промах нам будет дорого стоить».
«Другого хорошего оператора у нас пока нет. Затянули мы с этим, тренажер долго делали, а надо было с него начинать… Я всё же настаиваю на участии Мэла в завтрашних испытаниях. Мое предложение. Выстрел пробный, но мы об этом мальчишке не скажем. Пусть думает, что настоящий, и себя проявит. А я буду наблюдать. Если поведет себя неадекватно, можешь его сразу на дыбу отправить».
«А если он поймет, что это испытание? И сообщит в охранное, что мы готовим настоящий выстрел?»
«Как он сообщит? Не успеет. А даже если успеет каким-то чудом, то пока охранители раскачаются. Ты же знаешь, они не меньше нашего заинтересованы в пушке. Надеются перед финишем американцев опередить. Потому и терпят наши шалости. Да они просто не поверят своему агенту, если тот доложит, что пушка готова!»
Мэл не стал дослушивать беседу. Он поднялся и тихо ушел. Обида глодала его всю обратную дорогу до бунгало. Оказывается, они ему не доверяют! Оказывается, они считают его агентом охранителей! Может, именно с этим связано, что его не принимают в местные компании, не приглашают на вечеринки? Как их переубедить, что он свой? Как доказать, что он всей душой болеет за космическую пушку и за полеты на Луну? Жаль, здесь нет Наоми – она подтвердила бы, поручилась… Но и так нельзя! Незачем перекладывать ответственность на другого человека. Нужно прямо пойти к Апелю и заявить, что он, Мэл Скворешников, не приемлет подозрения в предательстве, отвергает и готов доказать их беспочвенность.
С твердым намерением сделать это завтра же Скворешников лег спать, но проворочался почти до утра, а потом его разбудил низкий, выматывающий вой сирен. Бывшие студенты вскочили с коек и, пошатываясь, продирая глаза, выбежали на пляж. То, что они увидели, потрясало. К острову приближались корабли: один, два, три, четыре, пять, шесть… и еще… и еще… Эскадра. Или целый флот.
«Что это?!» – в ужасе крикнул Октя.
Но никто ему не ответил. Громыхнуло в северной бухте. С аппарелей в воду сошли боевые гидропланы. Но что могут легкие «скаты» против флота?..
Мэл бросился в бунгало, торопливо натянул шорты, зашнуровал ботинки. Теперь бегом к Вячеславу. По улице метались люди, но Скворешников не обращал на них внимания.
Офицера он застал рядом с домом. Тот был одет в черную форму морской пехоты и смотрел на корабли в большой бинокль. Завидев Мэла, он сказал: «Дерьмо! Это американцы. Хуже не бывает».
Мэл, тяжело дыша после длительного бега, спросил: почему?
«Наши не стали бы стрелять по острову. Американцы станут. Им не нужна пушка. Им нужны наши жизни. Сам посмотри».
Мэл посмотрел в переданный бинокль. Никаких флагов, обозначающих государственную принадлежность флота, он различить не сумел, но зато увидел хищные обводы стальных гигантов, огромной своей массой продавливающих изумрудную волну, и чудовищные стволы корабельных орудий, нацеливаемых прямо на него. Глухо бухнуло вдалеке. Над ближайшим к берегу кораблем появилось белое облачко, после чего раздался нарастающий протяжный вой, в какой-то момент перекрывший сирены. Мощный взрыв сотряс остров. В стороне доков взметнулась пыль.
«Всё, – мрачно подытожил Вячеслав. – Вот тебе и космические полеты».
Мэл, опустив бинокль, посмотрел на него. На грубоватом лице офицера читалось отчаяние. Скворешников прекрасно понимал его. Столько усилий, столько времени, столько риска, и всё впустую. И он сказал вслух и достаточно громко, что, может, не всё еще потеряно, может, если ракета уже в пушке, попробовать выстрелить ее.
«Не успеть, – сказал Вячеслав. – Они начнут обстрел по секторам. И самое позднее через час смешают здесь всё в грязь».
Словно в подтверждение его слов корабельные орудия дали новый залп. Сразу несколько снарядов пронеслось с воем над головами, упав куда-то в центр Куру.
Однако офицер поторопился с мрачными прогнозами. На глазах у Мэла рядом с ближайшим кораблем взметнулся столб воды, огромный корабль качнуло, и он отчетливо накренился. Кажется, один из гидропланов сумел запустить торпеду.
«Так его суку! – крикнул Вячеслав, а потом глянул с одобрением на Скворешникова. – А знаешь, Мэл, шанс у нас всё-таки есть! Призрачный, но есть. Пока они своих из воды вытаскивают, мы многое успеем сделать».
И они споро побежали к административному корпусу. Но еще издалека увидели, что даже «призрачный» шанс упущен. Корпус был почти полностью разрушен прямым попаданием и горел. Вокруг валялись разбросанные взрывом и иссеченные осколками тела специалистов, а в небо поднимались клубы жирного дыма.
Шагах в тридцати стояла машина руководителя проекта, и сам Эрнст Абель, обсыпанный белой пылью, сидел на корточках рядом с ней и трясся, обхватив плечи руками.
«Катастрофэ, – бормотал он. – Дас ист катастрофэ».
Вячеслав подошел к нему, наклонился и рывком поднял на ноги.
«Пускайте снаряд! Немедленно!»
«А какой в этом смысл? – понуро спросил Абель. – Без навигации?..»
«Есть смысл, – заявил офицер твердо. – Со мной Мэл. И мы идем на “Восток”!»
«Йа, йа, – закивал руководитель проекта. – “Восток”. Как я мог забыть?»
С невыносимой медлительностью он забрался в машину, но педаль газа вдавил бодро, и автомобиль умчался.
«Удачи тебе, старина Эрнст», – тихо сказал Вячеслав, провожая его глазами.
После чего кивнул Мэлу, и они, не разбирая дороги, снова побежали, на этот раз – к западному побережью острова.
Выдерживать темп, задаваемый бывалым морским пехотинцем, было непросто, но Мэл всё же попытался выяснить на бегу, что такое «Восток».
«Меньше болтай, береги дыхалку, – посоветовал Вячеслав, но ответил: – “Восток” – это малая субмарина большого радиуса действия. Рассчитана на экипаж из двух человек. Хорошая лодка. На ней даже вокруг света обойти можно. У нас есть одна. Мы ее тут модифицировали. Смонтировали резервный пункт управления. Один в один твой тренажер. Будто предчувствовали».
Они продолжали бежать по траве, проламываясь сквозь дикорастущие кусты и огибая отдельные пальмы. Сзади вдруг раздалась серия громких частых хлопков. Земля задрожала. Вячеслав и Мэл остановились, обернулись, чтобы посмотреть на причину странного явления. И сразу грохнуло так, что заложило уши, а почва выскочила из-под ног. Черное узкое тело взлетело над островом в клубах поднятой пыли и дыма – и пошло стремительной тенью вверх, в зенит, быстро затерявшись на фоне ослепительно голубого неба.
«Дорога к звездам открыта», – произнес ритуальную фразу Вячеслав.
Снова пришлось бежать. Наконец, преодолев очередную полосу кустарника, они выскочили на берег, к небольшому причалу, рядом с которым чуть покачивалась на легкой волне миниатюрная подводная лодка без рубки и с одним верхним люком.
«Быстрее, – сказал Вячеслав. – А то гадину упустим».
Он откинул люк и приказал Мэлу лезть.
