сегодня больше никаких дел и даже никаких разговоров о делах!
Я потерла руки и спросила папулю:
– Ну? Где обещанные пельмени?
Местоположение пельменей легко можно было определить по неприлично громкому чавканью, доносящемуся из кухни: Зяма подоспел к столу раньше меня и сразу принялся работать вилкой. Я поторопилась к нему присоединиться, и буквально следом за мной со своего восьмого этажа с топотом прискакали Денис с Барклаем.
На сей раз никакого стратегического запаса замороженных пельменей папуле создать не удалось: мы съели все подчистую, а Барклай даже вылизал разделочную доску.
Глава 6
Ночевала я этажом выше, свой мобильник оставила дома, и в девятом часу утра на домашний аппарат Дениса позвонил Зяма.
– Твой сотовый разрывается, кто-то тебя очень хочет! – ехидно передал мне слова брата ревнивый Денис.
– Я не прощаюсь! – сказала я, чтобы смягчить милого, и быстренько выскользнула из квартиры.
Удивительное дело, все мое семейство в этот ранний час было уже на ногах! Мамуля собиралась на утреннюю прогулку – точнее, на поиски музы, которая в очередной раз безответственно заплутала. В качестве чтива для посиделок на лавочке мама прихватила толстую тетрадку с выдержками из школьных сочинений. Эту выдающуюся коллекцию собрал Максим Смеловский за год работы учителем русского языка и литературы. В тетрадке записаны сплошь перлы, вроде: «По приказу барыни Герасим утопил Му-Му, а надо было сделать наоборот». Мамуля с удовольствием читает эти очаровательные комические миниатюры в минуты творческого бессилия. Они вызывают у нее гомерический смех, после которого неизбежно наступает обратная реакция – мамулю после веселого тянет на грустное и ужасное, и тогда наша писательница спешит засесть за работу. Мы называем эту тетрадку «музозаменительница».
Папуля с маниакальным упорством вновь лепил пельмени. Зяма в обнимку с украшенной изображением единорога дверцей нетерпеливо переминался в прихожей, ожидая прибытия заказанного грузового такси, чтобы мчать в Бурково за «Хельгой» Грушкиных. Братец уже договорился с каким-то знакомым театральным декоратором-реставратором, что тот скоренько приведет потрепанный российской жизнью немецкий шкаф в максимально хороший вид. Одна я поутру оказалась не у дел!
Впрочем, выяснилось, что настойчивый телефонный звонок, обеспокоивший ревнивого Дениса, был именно деловым. Звонил мой шеф, Михаил Брониславович. Я приготовилась к начальственному нагоняю и была приятно удивлена его словами:
– Инночка, дружочек, ты куда пропала? – кротким голубем проворковал Бронич. – Душенька, ты приходи в офис, я тут тебе гонорарчик в конвертике приготовил.
– За что гонорарчик? – удивилась я.
– Как – за что? За материальчик о вокальной группочке, конечно! Ты журнальчик не смотрела? С утра уже в продаже! Отличный разворотик получился, заказчик очень доволен, впредь хочет работать только с тобой!
– Это очень приятно, – без особого восторга отозвалась я.
Теперь меня в приказном порядке обяжут встречаться с капризными «звездами» и тусоваться в сумасшедшем доме под названием «телевидение»! То-то будет доволен мой неотвязный поклонник Максим Смеловский!
Вдруг меня словно озарило! В один миг я поняла, кто, как и с какой целью мог провернуть аферу с якобы моими ругательными телефонными звонками! Идея нуждалась в проверке, и я провела ее безотлагательно.
– Михаил Брониславич, милый! – вскричала я, изображая совершенно кретинский восторг. – Какие хорошие новости! Я вам так благодарна! – И, повысив голос, завопила: – Михаил Брониславич, я вас люблю! Я вас просто обожаю!
– Ну, милочка, ты потише! – смутился Бронич. – Не кричи так, тут нас люди слышат!
Конечно, шеф не мог знать, что ору я как раз для этих самых людей.
– Ладно, до свиданья, за деньгами я непременно забегу, – нормальным голосом закончила я.
Положила трубку и стала ждать результатов своей проверки. Полчаса сидела, час – ничего не происходило! Мне стало скучно. Я почитала книжку, посмотрела телевизор, но веселее от этого не стало. После бурных событий напряженной недели расслабленное ничегонеделание меня утомляло. Хотелось более или менее чрезвычайных происшествий и эмоций. От нечего делать я набрала номер Дениса.
– Молодец, что позвонила! – похвалил он меня. – Нам как раз нужно с тобой поговорить.
Я думала, «нам с тобой» – это мне с Денисом, но оказалось, что говорить со мной хочет незнакомый мужчина по имени Руслан. Он носил звучную фамилию Барабанов и гордое звание капитан милиции. Я к органам охраны правопорядка отношусь уважительно, поэтому не пожалела десяти минут своего личного времени на беседу, которая немного походила на допрос. Ответила на пару десятков вопросов относительно разнообразных преступных деяний лошадиной банды, а также – о судьбе Зайкина и Веткина, и была награждена за гражданскую сознательность звучным поцелуем в телефонную трубку. Поцелуй прозвучал в исполнении Дениса, который пообещал, что вечером мы непременно увидимся.
Вечер обещал быть нескучным: как только я положила трубку, позвонил Зяма. Братец был весел и, кажется, пьян. Он удачно пристроил «Хельгу» имени Грушкиных в мастерскую при театре, где многоуважаемый шкаф под руководством знакомого реставратора должен был в кратчайшие сроки пройти курс омолаживающих косметических процедур. Забрать «Хельгу» из мастерской должны были уже люди Пантюхина, так что Зяма передал им эстафетный шкаф и уже не нес за него ответственности.
– У меня просто камень с души упал! – радостно признался мне брат.
– То есть тебе полегчало?
– Нет! – по-прежнему радостно возразил Зяма. – Теперь мне тяжело от денег, которые распирают мой бумажник! Представляешь, Пантюхин заплатил мне весь гонорар!
– Да что ты? – я хищно улыбнулась. – Полагаю, ты хочешь поделиться этими деньгами с любимой сестричкой, без помощи которой ты сейчас не был бы ни богат, ни даже жив?
– Вообще-то с любимой сестричкой я хотел поделиться только своей радостью, – чуток опечалился Зяма.
– А чем же ты собираешься расплатиться со мной за частно-сыщицкие услуги? – поднажала я. – Бартер на Ваньку Горина отменяется, у меня уже есть милый друг!
– Ну, если ты так ставишь вопрос, я готов заплатить, – вздохнул Зяма. – Говори, чего ты хочешь? Просто денег? Или тебе какую-нибудь финтифлюшку купить – колечко или сережки?
– Золотую Звезду Героя! – ответила я. – С надписью: «За мужество и женственность!» Нет, стой, я пошутила! Я еще подумаю, чего мне хочется, ладно? Потом скажу. А пока…
– А пока устроим пирушку! – перебил меня вновь повеселевший братец. – Зови на вечер гостей, кого хочешь, и я тоже свистну кое-кому. Папуле передай, что я спонсирую праздничный ужин на… скажем, десять персон. Повод – хеппи-энд истории с немецким шкафом.
– Отлично! – Если бы не телефонная трубка в руке, я бы захлопала в ладоши. Обожаю праздники и вечеринки!
Папуля тоже очень обрадовался возможности опробовать массу новых экстравагантных блюд на десятке подопытных гостей. У него сразу же появилось кулинарное вдохновение, так что скучная лепка пельменей была прервана в самом разгаре и отложена на потом. Папуля быстренько собрался и ушел на рынок за продуктами.
Я скучно послонялась по дому, сунулась было к мамуле, но родительница с головой ушла в работу над очередным пугающим произведением. Она с пулеметной скоростью колотила по клавишам пишущей машинки, останавливаясь только для того, чтобы посмотреть невидящим взглядом в пустую стену. Не знаю, может быть, мамуля на этой стене, как на белом экране, видела какие-то картины, скрытые от моего
