знаток религиозной традиции Элиас Канетти. Он указывал, что даже семантически слово «Hakenkreuz» воплощает самую жестокую часть христианского предания – казнь через распятие. Помимо прочего, «Haken» – это и козлы, на которых наказывали провинившихся мальчиков в школе; это слово своим звучанием напоминало о необходимости призвать виновных к ответу. «Haken» в немецком языке созвучно выражению, обозначающему цокот копыт, щелканье каблуков.
«В этом символе, – указывал Канетти, – самым коварным образом соединяются угроза жестоких наказаний за неповиновение или неисполнение долга со скрытым напоминанием о военной дисциплине и ритуале».
Может быть, именно по перечисленным причинам никогда еще в истории политических течений символ не утверждался столь последовательно, как свастика…
Свастику стали связывать с германским великодержавным национализмом после появления работ австрийского ариасофа Гвидо фон Листа, в которых он доказывал, что «крючковатый крест» является священным арио-германским символом, означающим процесс сотворения мира. Он искал и, разумеется, находил свастику в древних рунах и в некоторых германских геральдических крестах. Кстати, основной (правильной) свастикой фон Лист считал левостороннюю суавастику.
Инициатива сделать свастику единым символом националистического движения в Германии принадлежала дантисту и члену оккультного кружка «Туле» Фридриху Крону. Этот человек заработал себе репутацию эксперта Германской рабочей партии, поскольку был известен как коллекционер книг на «народнические» темы – он собрал их около двух с половиной тысяч. В мае 1919 года Крон составил меморандум под названием «Может ли свастика служить символом национализма?», в которой на базе измышлений фон Листа обосновывал значение свастики для народничества и предлагал использовать ее правосторонний (теософский) вариант для правильной самоидентификации «настоящих патриотов».
Тот же Фридрих Крон придумал соединить свастику с цветами старой имперской Германии: черная свастика в белом круге на красном фоне. Эту идею позднее подхватил Гитлер.
Как символ новых патриотов, не признавших победу демократической революции и условия Версальского мирного договора, свастика впервые использовалась во время Капповского путча, случившегося в марте 1920 года. Ее наносили на свои каски моряки бригады Германа Эрхардта, чтобы отличаться от правительственных войск. После поражения многие из путчистов скрывались в Мюнхене, а символ свастики перекочевал с касок мятежной бригады на знамя штурмовиков Рёма.
«Свастика на стальном шлеме, – пели новоиспеченные штурмовики, – черно-бело-красная повязка – мы называемся штурмовыми отрядами Гитлера».
Впервые мюнхенские националисты продемонстрировали свой новый символ и свое новое знамя 20 мая 1920 года на митинге НСДАП в Старнберге. Гитлер писал по этому поводу в «Моей борьбе»: «Это был действительно достойный символ! Перед нами не только сочетание всех красок, которые мы так горячо любили в свое время. Перед нами также яркое олицетворение идеалов и стремлений нашего нового движения. Красный цвет олицетворяет социальные идеи, заложенные в нашем движении. Белый цвет – идею национализма. Свастика – миссию борьбы за победу арийцев и вместе с тем за победу творческого труда, который испокон веков был антисемитским и антисемитским останется…»
Единству свастики и старых имперских цветов полностью соответствовала и программа партии, которая сводилась к постулированию «национального социализма». При этом требование создания замкнутой национальной общности было связано с антикапиталистическими настроениями широких народных масс в Германии, но одновременно и с однозначным отрицанием марксизма.
Кстати, со временем все чаще нацисты использовали наклоненную правостороннюю свастику (так называемую «центробежную», «развертывающуюся», «сеющую» свастику), добавив символу динамики.
«Партийным» цветом стал коричневый цвет, что было обусловлено случайностью, а не следствием продуманного шага: нацистам удалось задешево купить большую партию коричневых рубашек, предназначавшихся немецким колониальным войскам в Африке, – но поскольку эти территории по условиям Версальского договора у немцев отобрали, то и обмундирование не понадобилось. Тем не менее немецкий психолог, занимавшийся проблемой воздействия различных оттенков цвета на людей, писал о коричневом цвете в своей диссертации 1949 года: «Коричневый цвет воплощает силу, полноту жизни, тяжесть, здоровье, терпкий вкус, поэтому коричневый цвет рассматривают обычно как мужской цвет. С другой стороны, этот цвет связан и с низменной стороной натуры человека, с тем, что развитие культуры не в состоянии вытеснить, лишить силы, иными словами этот цвет воплощает самые низменные аспекты самой жизни».
Сначала этот цвет приняли только штурмовики СА. На первом съезде партии в январе 1923 года сотня штурмовиков, построившись на Марсовом поле в Мюнхене, впервые промаршировала перед Гитлером в коричневых рубашках.
В тот же день Гитлер торжественно освятил четыре штандарта СА – на каждом штандарте была изображена свастика в обрамлении дубовых листьев, которую держал в когтях взлетающий орел. Кстати, у Наполеона был парящий орел – по мысли Гитлера, это отличие должно было. указывать на постоянно растущее влияние партии. Гитлер выбрал орла еще и потому, что в антисемитском фольклоре орел слыл «арийцем животного мира».
Ярким и узнаваемым символом движения нацисты сделали старинное готское приветствие «Хай» («Hei»), которое было широко распространено в немецком молодежном движении еще до войны. Распространенные в старину приветствия «Im deutschen Namen Heil», «Heil und Sieg» нацисты переделали в короткое и звонкое «Sieg Heil».
От итальянских фашистов нацисты переняли «древнеримское» приветствие путем поднятия под небольшим углом правой руки и униформирование членов партии, а от коммунистов – обращение «товарищ» (Parteigenosse).
Все эти символы, знаки и узнаваемые атрибуты придавали нацистскому движению цвет, страсть, динамику и размах. Понятно, что они были чрезвычайно важным средством организации и театрализации нацистского движения и, в конечном счете, одной из причин беспрецедентного успеха Гитлера. Более того – живой смысл символики нацизма состоял в возможности контроля над настроениями в самых различных слоях общества. Так, гитлеровское приветствие стало обязательным для всех государственных служащих, а позже (с 1944 года) оно было введено и в армии. Приспособление к этим условностям выглядело как акт унижения для людей с чувством собственного достоинства, и помогало режиму наиболее полно осуществить общественную унификацию. При этом неофиты выказывали гораздо большее рвение, дабы доказать свою лояльность. Приват-доцент Кильского института мировой экономики Рудольф Хеберле вспоминал, что студенты из числа ветеранов нацистского движения продолжали приветствовать его наклоном головы или поклоном, а новички партии – обязательным «Heil Hitler» и поднятием правой руки…
Крах «пивного» путча
С самого начала национал-социалистическая партия и ее штурмовики вели агрессивную пропаганду своих взглядов. В условиях правового хаоса, царившего в первые годы республики, они не стеснялись доказывать преимущества националистических идей с помощью кулаков, камней и дубинок.
Первое боевое крещение в новой для себя ипостаси молодые ветераны мировой войны получили 4 ноября 1921 года. В тот «исторический» день Гитлер должен был выступать в залах пивной «Гофброй». В помещение пришли большие группы социал-демократов с намерением отплатить национал-социалистам за неоднократные срывы их собраний и не дать говорить Гитлеру. По ошибке на данное собрание явилось только около сорока штурмовиков СА. Чувствуя себя в меньшинстве, они были во взвинченном настроении, которое еще усугубилось после зажигательной речи Гитлера. Он сказал им, что надо сокрушить врага, что борьба будет не на жизнь, а на смерть, что у трусов он лично отнимет повязки и значки. Под воздействием его пламенной тирады штурмовики приготовились к драке.
Позднее Гитлер утверждал, что во время его речи противники все время собирали под столами пивные
