Центра, не выявленная до сих пор ни нами, ни военными. Теперь-то вряд ли удастся отыскать хоть полследа, хоть ниточку: Центр уничтожен. Но специальной группе поручено на всякий случай покопаться в этом направлении: вдруг да найдут зацепку. Однако пока все безуспешно, да и дело это не быстрое, до конца месяца не справятся.
Обдумывали мы и вариант с «черными кулибиными». Неоцененные изобретатели, талантливые младшие научные сотрудники. Теоретически мог ведь кто-нибудь саморазвития или удовольствия ради в домашних условиях разработать и спаять психотронный генератор. Но протолкнуть свою идею, обратить на нее внимание научной общественности не сумел: не та косточка. И опять же психотронный генератор попадает в руки криминогенных структур, а те ребята прежде других заинтересованы в том, чтобы ничего подобного ни у государства, ни у силовых министерств и вблизи не было. Это ведь сила, и какая еще сила! Тому, кто располагает подобной силой, сам черт не страшен.
— Аль Капоне — в президенты?
— Вот-вот. И эти ребята пострашнее генералов будут. Проскурин с прихлебателями — невинные овечки, агнцы по сравнению с ними. К тому же генералы — трусы, а эти никогда и ничего не боялись и вряд ли испугаются. Если третья сила — они, нам предстоят трудные денечки.
— Но какие-то конкретные мероприятия вы проводите уже сейчас?
— Разумеется. Под прикрытием подготовки к Играм Доброй Воли проведем чистки в регионе. Пощупаем почву. Если знать, где копать, всегда отыщется человечек, который что-то слышал, что-то видел сам. А там потянем. Обычная практика. Но это все не наши заботы. Об этом пусть у других голова болит. Наша с вами задача, Борис Анатольевич, Герострата найти. Опережая эту саму «третью силу», будь она неладна.
— Понятно, — согласился я.
— Ага! Вот вы где.
Мы обернулись на голос. В дверях стояла Марина. На ней был легкий, очень короткий домашний халат и шлепанцы на босу ногу. Волосы — распущены и мокры. Только что из-под душа.
— Джентльмены уединились за обсуждением стратегических планов. Дамы приглашаются в клуб по мере надобности. Для решения неразрешимых джентльменами проблем и выполнения грязной работы. В остальное время дамы предоставлены сами себе и в клуб не допускаются.
— Зачем же вы так, Марина? — укоризненно сказал Сифоров. — Мы всегда рады видеть вас в своем кругу. Секретов, как уже договорились, мы друг от друга не держим. Просто не хотелось будить вас в такую рань.
— Одиннадцать часов. Называете вы это ранью?
— Но мы же не в курсе, что у вас там, в Америке, считается «ранью».
— Доброе утро, Марина, — вставил я.
— Доброе утро, Борис, — она мне улыбнулась. — Вот видите, господин капитан, и здесь можно встретить настоящего джентльмена.
Этот пустой, в общем-то, разговор мог бы продолжаться еще очень долго, но тут грянул телефон, и Сифоров, чуть не уронив стул, бросился поднимать трубку.
Мы с Мариной остались ждать.
Сифоров вернулся через минуту. Серьезный и подтянутый.
— Удача, — сказал он. — Ребята по чистой случайности вышли на новый опорный пункт Герострата. Кажется, там что-то серьезное. Вы, Марина, остаетесь здесь. А нам с вами, Борис, приказано выезжать…
Глава восемнадцатая
Единственный и самый важный для нас свидетель был пьян. При том его окружала такая аура запахов, что у меня мгновенно сперло дыхание, и я поспешил отойти в сторонку, с сочувствием взглянув на Сифорова, которому по долгу службы приходилось терпеть.
Сам свидетель, по всему, полагал, что выглядит трезвым на полные сто процентов, а густая щетина, покрывавшая, казалось, сплошь все его лицо, — лишний признак умения хорошо, со вкусом одеваться. Впрочем, на всякий пожарный случай он счел правильным с подчеркнутой небрежностью упереться локтем о стену. Правда, устойчивость его от этого не стала совершеннее, и он заметно покачивался.
Сифоров с непроницаемо-невозмутимым выражением лица начал допрос:
— Итак, все по порядку. Для чего вы спустились в подвал?
— Да’к это… — заплетающимся языком выговорил свидетель. — Я уж рассказывал вашим-то… товарищам… начальник. Все-все рассказал, без утайки…
— Меня мало интересует, что вы рассказывали моим товарищам. Меня интересует, что вы расскажете мне.
— А-а-а, понял, начальник. Сравнить, небось, хошь, не вру ли? Счас, будь спок. Все обскажу, как было… Тебе и только тебе… по-новой…
— Я слушаю.
— Вот я и говорю, начальник. Вызвали меня эти… бабки. Я водопроводчик здесь, шурую помаленьку: то-се, прокладки там потекли… Короче, начальник, вызвали, мол, в квартиру на девятый этаж горячая вода не доходит… где-то это… на восьмом, понятно, этаже останавливается. Ну я подумал, прокладки, выходит, того… снова потекли. И это… пошел туда, чтоб их, значит, сменить…
— В какое время дня вы открыли подвал?
— Да’к с час уж прошло…
— Хорошо. Что было дальше?
— Дальше? А-а, ну… я только открыл… а там смотрю, ящики какие-то… Думаю, что, значит, за хренобель такая? Не было никогда тут ящиков… а тут, понятно, ящики… Я это и спустился. Думаю, надо’ть посмотреть-то, что там за хренобель…
— Кто располагает дубликатами ключей от подвала?
— Да’к и не знаю я, начальник. Откуда’ть мне-то?.. Ну у меня, сам собой, у начальника ЖЭКа должен тож, у кого еще-то?
— Лузгин, — окликнул Сифоров знакомого мне лейтенанта. — Дубликаты ключей?
— Проверено, — доложил лаконичный Лузгин. — Пустой номер. Работали отмычкой.
— Ясно, — Сифоров задумался. — Продолжайте, — обратился он к свидетелю. — Я вас внимательно слушаю.
— Ну-у, ящик-то я открыл, а там… мертвяк, вишь ты… Лежит и на меня смотрит… Ох и бежал я оттуда, начальник, так бежал. Чуть шею себе не сломил. Выскакнул, отдышался, понятно, потом думаю, да’к и в других ящиках мертвяки, значит. Как в морге. Ну, думаю, дело-то уголовное. Звонить надо «02» — куда ж еще? Пошел к Мироновым: они на первом этаже. А баба ихняя: «ты — алкаш, допился до зеленых чертей». А я то, понятно, трезвый сегодня, вот только с утра пивка кружечку, да’к пиво счас, как вода — куда там… А она: «проспись сначала!». Плюнул я, пошел к Берковичам. Они хоть и евреи, но уважительно относятся, не как эти. Дозвонился. Те, понятно, группу прислали… а теперь вот ты, начальник, пожаловал…
— Дверь в подвал всегда на замке?
— Завсегда, начальник… Только когда если что… прокладки сменить… а так завсегда…
— И вы, конечно, ничего подозрительного в последние дни не видели?
— Да’к не видел… как на духу, начальник, не было ничего. Вот я и удивился: откуда ящики, какие ящики? А там мертвяк… лежит и смотрит…
— Спасибо, — оборвал пьяные излияния Сифоров. — Вы нам очень помогли.
— Завсегда готов, начальник… Прокладки ежели сменить…
Сифоров поманил меня пальцем.
— Пойдемте, Борис Анатольевич. Возможно, придется вам сегодня принять участие в опознании.
Я сглотнул, не без труда: мешал образовавшийся в горле комок. Я догадывался, что капитан имеет в виду, и это моментально выбило меня из колеи.
