– С-стерва! – она зашипела змеей, уставила на меня взор василиска и скрючила когти.
Я на всякий случай сделала пару шагов назад и с укором сказала:
– Ну, вот, опять! Не надо смотреть на меня убийственным взглядом! Мало вам одной жертвы?
Наталья снова зашипела, но теперь уже по-другому, как спускаемый воздушный шарик.
– Я так понимаю, убийство Нины вы заранее не планировали, – сказала я. – Отправляясь в пятницу вечером в Бурково, вы хотели договориться с Горчаковой по-хорошему: убедить ее не распускать слухи о том, что вы виноваты в смерти Анны Ивановны.
– Я и не виновата! – снова вскинулась она. – В чем эта дрянь меня обвинила? Я, мол, вопреки врачебным предписаниям перестала давать тетке лекарства, которые ей были жизненно необходимы! А кто видел те врачебные предписания? Мне лично никакие доктора-профессора инструкций не давали!
– Разве Нина не передала вам слова профессора Трембицкого?
– Передала, ну и что же? Вы знаете, сколько стоят те лекарства, которые моя тетка ела пригоршнями? Тыщи рублей! – Наталья уже не шипела, а орала в полный голос.
Я отступила еще на пару шагов, опасаясь, что звукозаписывающую петличку, укрепленную на завязке моего плаща, зашкалит. Я была заинтересована в получении качественной звукозаписи признательных показаний Бабы-Яги.
– А я не миллионерша какая-нибудь, я медсестрой работаю, и моей зарплаты на все теткины причуды не хватало! – кричала Наталья. – Да, я перестала покупать ей дорогущие импортные препараты, но зато я давала ей наши отечественные лекарства, простые, проверенные временем и недорогие! Их принимают многие миллионы больных стариков!
– Превращаясь в результате в немногие тысячи, – пробормотала я. – Так или иначе, но Анна Ивановна умерла, и Нина Горчакова искренне считала вас виновной в ее смерти.
– Дура! – выдохнула она.
Я предпочла думать, что это было сказано не обо мне, и заметила:
– О покойных плохо не говорят. Скажите лучше, как случилось, что во время беседы с Ниной вы схватились за нож?
– Да он уже был у меня в руке, нож этот! Я колбасу резала! – навзрыд выкрикнула Наталья. – Я же к этой дуре не просто так, а с гостинцами пришла, с колбаской, с водочкой! Думала, посидим, как нормальные люди, поговорим и все уладим!
– Вот и уладили! – криво усмехнулась я. – Саданули Нину ножом, ужаснулись содеянному и пустились наутек по той же укромной лесной тропинке, которой пришли от шоссе!
– С-сволочь!
И снова я предпочла думать, что ругательство прозвучало не в мой адрес.
– К сожалению, кое-кто вас видел, хотя сразу не объявился. Тайный сожитель Нины Горчаковой Антон Мухин использовал случившееся в своих интересах. Он устроил пожар, который должен был замечательным образом скрыть все следы его собственного многомесячного пребывания в доме. А тело Горчаковой сбросил в овраг. Между прочим, Нина в тот момент была еще жива!
– Так, значит, это не я убийца, а он! – обрадовалась Наталья.
– Вы первая! – напомнила я.
Она тут же перестала радоваться.
– Антон вас шантажировал, да? – почти ласково спросила я.
– Вы тоже меня шантажировали! – буркнула Баба-Яга.
– Я не в счет, я просто хотела выманить вас сюда для откровенного разговора. А вот Мухин явно вымогал у вас денег! Вероятно, именно поэтому вы начали искать возможность поскорее продать тетушкину квартиру?
– И это вы знаете? – нахмурилась Наталья.
– Получается, я знаю все! – с нескрываемым удовольствием призналась я.
– Это плохо.
– Кому как! – бесшабашно ответила я.
– Ух! – тревожно бухнула сова.
Я не обратила внимание на это птичье предупреждение, а зря!
– Больше знаешь – меньше живешь, – тихо, почти с сожалением сказала Наталья Иванова и… схватила меня за горло!
Ба-бах! – грохнула дверь.
Перед началом опасного разговора с ночной гостьей я встала так, чтобы скрытая камера видела ее лицо, сама же стояла к крыльцу задом. Теперь я не видела, что происходит за моей спиной, только слышала множественный топот, звон бьющегося стекла, треск ломающегося шифера и разноголосые крики.
– А ну, оставь ее, ведьма! – бесновато визжал Макс.
– Дюха, держись! Я иду! – мужественно басил Зяма.
Но громче всего звучало звенящее праведным негодованием сопрано мамули:
– Гражданка, немедленно прекратите душить мою дочь!
Гражданка, оторопевшая от неожиданности, душить дочь моей мамы не прекратила, а, наоборот, судорожно стиснула пальцы. Я почувствовала, что ноги отрываются от земли, а голова – от туловища, и в этот момент позади Натальи на фоне подсвеченного новогодней иллюминацией неба выросла кряжистая темная фигура. Молчаливый двойник Алена Делона коснулся шеи моей душительницы одним пальцем, и Баба-Яга мгновенно обмякла.
– Руки вверх! – подбежав к нам, с запозданием выкрикнул Поль. – Стрелять буду!
Он держал в руках электродрель, которая бог весть сколько времени лежала забытой на подоконнике кухни и нашлась лишь благодаря тому, что Смеловский содрал с окон занавески. Выглядела дрель достаточно угрожающе, но давно не действовала, так что применить ее в качестве оружия было бы затруднительно. Не говоря уж о том, что стрельба изначально не входила в число функций этого полезного электроприбора.
– Дюха, ты как? – запыхавшийся Зяма сгреб меня в охапку и слегка потряс, приводя в чувство.
– Хо-осо, – просипела я.
– Дюша! Покажись-ка! – папуля полез осматривать мое помятое горло.
– Гражданка! – возмущенно вскричала подоспевшая мамуля. – Как же вам не стыдно!
– Ей не стыдно, – ответил за Наталью, тихо лежащую на травке, мой спаситель Анатоль. – И не больно, и не холодно. Я ее временно отключил.
– Давайте свяжем эту бесноватую, пока она не очнулась! – предложил Макс, подобрав с земли несвежую простынку.
– Не трогайте ее! И разойдитесь в стороны! – послышалось со стороны дома.
С некоторым трудом – шея болела – я обернулась и увидела на крыльце Сашу. Он мелкими шагами поспешал к нам, осторожно транспортируя штатив вместе с установленной на нем камерой.
– Успеете еще связать, – ворчливо сказал оператор, установив треногу рядом с поверженной Бабой- Ягой. – Дайте я сначала закончу съемочку!
– И правда, не пропадать же добру! – тут же встрепенулся Смеловский. – Смотрите, как она лежит, как самая настоящая покойница! Варвара Петровна, вы сможете вписать в сценарий покойницу?
– Эту – да! – не колеблясь, ответила обычно кроткая мамуля.
– Молодец, Дюха! – Зяма хлопнул меня по плечу. – Холмсиха ты наша! Все-таки поставила точку в деле об убийстве!
Дзынь! – мелодично звякнул его мобильник.
– Алло! – бодро отозвался братец. – О, дорогая! Конечно, узнал! Что ты говоришь, тебе не спится? Я сейчас же организую снотворное!
Зяма спрятал телефон в карман, невнятной скороговоркой сообщил, что его призывают неотложные дела, и удалился чуть ли не бегом.
– Похоже, моя мачеха наложила на него руки! – ехидно заметил Поль. И с сожалением добавил: – Лучше бы она наложила их на себя!
– Пустяки, пацан, не парься! – ободряюще сказал парнишке Анатоль.
Я внимательно посмотрела на него, и что-то такое беспокойно ворохнулось у меня в голове, как
