новой силой в эпоху Возрождения. Позднее ее подхватили многие передовые умы своего времени. Например, Михаил Васильевич Ломоносов придерживался мнения о возможности внеземной жизни и приводил аргументы в ее защиту.
Понятно, что советские ученые, считавшие себя продолжателями дела естествоиспытателей древности и называвшие себя наследниками Ломоносова, не могли обойти проблему стороной. С середины 1970-х годов в научном мире шла оживленная дискуссия по этому вопросу, выливавшаяся страницы популярных изданий.
«Каковы же те конкретные достижения науки, которые сделали возможной в наши дни серьезную постановку вопроса о множественности обитаемых миров во Вселенной и о типах возможных контактов между ними?» – спрашивал Иосиф Самуилович Шкловский в сборнике «Населенный космос» (1972). И отвечал, начиная перечисление конкретных достижений науки с имеющего «величайшее значение открытия Ван де Кампа»:
«Установление с большой вероятностью важнейшего факта огромной распространенности планетных систем в Галактике. Помимо хотя и косвенных, но достаточно убедительных аргументов, связанных с особенностями вращения звезд различных спектральных классов вокруг своей оси, недавно появилось и прямое доказательство. Известный американский специалист по фотографической астрометрии Ван де Камп в 1963 году нашел, что одна из самых близких к нам звезд – летящая звезда Барнарда – имеет невидимого спутника рекордно малой массы».
Действительно открытие планеты у одной из звезд имело огромное значение. Ведь в своих конечных выводах ученые всегда опираются на факты, а не на предположения, сколь весомыми эти предположения не были бы, – и до 1963 года никто не мог с уверенностью сказать, что у других звезд вообще наличествуют хоть какие-то тела, на которых возможно зарождение жизни. Больше того, многие астрономы склонялись к мнению, что Солнечная система уникальна! В этом смысле открытие Ван де Кампа было трудно переоценить.
Однако прошло всего четыре года, и в журнале «Вопросы философии» появилась новая статья Шкловского на эту тему:
«Нашумевшее открытие американским астрономом Ван де Кампом планетной системы вокруг одной из самых близких к Солнцу звезд – знаменитой “летящей звезды Барнарда” оказалось, по всей видимости, чисто инструментальным эффектом, довольно обычным при измерениях, находящихся на пределе точности. Тем самым важнейший аргумент в пользу чрезвычайно большой распространенности планетных систем оказался скомпрометированным».
В этом втором выводе Шкловский оказался прав. Когда у астрономов появились новые инструменты по обнаружению «внесолнечных» планет, оказалось, что звезда Бернарда – «пустышка». Зато были открыты огромные планеты у множества других звезд, включая сложные тройные системы и даже пульсары. Таким образом, новейшие открытия подтвердили мнение члена-корреспондента АН СССР Николая Семеновича Кардашева, высказанное в «Литературной газете» в 1979 году: «Во Вселенной, по-видимому, существует множество планетных систем. В последние годы получены новые убедительные доказательства этому...»
По вопросу о зарождении жизни советские ученые тоже разошлись во мнениях.
Шкловский полагал, что «необходимо редчайшее совпадение огромного числа исключительно благоприятных обстоятельств для того, чтобы начался процесс, который приведет к возникновению жизни».
Кардашев придерживался другого мнения: «Сегодня радиоастрономические методы дают нам доказательства почти повсеместного присутствия органических соединений в межзвездной среде. С каждым годом мы обнаруживаем все новые и все более сложные молекулярные соединения в процессе их эволюции. Так что у нас нет абсолютно никаких оснований сомневаться в том, что исходного материала для возникновения жизни всегда достаточно. Механизм этого возникновения, как известно, пока не выявлен полностью. Но вся совокупность данных, накопленных современной биологией, свидетельствует, что появление жизни есть строго закономерный физико-химический процесс. В результате изменений очень сложных органических молекул, по-видимому, было обеспечено очень быстрое возникновение универсального генетического кода еще на ранних этапах эволюции Земли. Попытки же доказать малую вероятность образования живой клетки в результате случайных столкновений отдельных атомов и молекул кажутся мне совершенно неприемлемыми...»
Не было единства взглядов и по поводу вариантов поиска внеземных цивилизаций. Вот только некоторые из гипотез – наиболее растиражированные:
– область, пригодная для жизни, очень узка, мы одиноки если не во всей Вселенной, то, во всяком случае, в нашей Галактике, потому искать признаки иной разумной деятельности не имеет смысла (И.С.Шкловский);
– говорить о серьезном поиске сигналов еще не приходится (Н.С.Кардашев, В.С.Троицкий, Л.М.Гиндилис);
– в космосе не наблюдается проявлений астроинженерной деятельности цивилизаций («космического чуда»), значит, их нет (И.С.Шкловский).
– мы не в состоянии отличить «космическое чудо» от явлений естественного происхождения (Л.М.Гиндилис, В.С.Троицкий).
При таком разброде и шатаниях по вопросу о возможности существования инопланетных цивилизаций нет ничего удивительного в том, что советские ученые предельно настороженно относились к сообщениям о наблюдениях НЛО и особенно – к попыткам увязать эти наблюдения с деятельностью пришельцев из космоса.
Ученые изучают НЛО
Очередная попытка обратить внимание академических кругов к проблеме НЛО была предпринята в марте 1976 года. Руководство Московского авиационного института (МАИ) направило письмо министру Гражданской авиации Борису Бугаеву, начальнику Главного управления гидрометеослужбы Юрию Израэлю и директору Института космических исследований академику Роальду Сагдееву с предложением направлять в МАИ сообщения о наблюдениях НЛО персоналом этих ведомств.
В ответном письме заместитель министра Гражданской авиации подтвердил необходимость тщательного изучения материалов по НЛО и предложил провести встречу представителей МАИ со специалистами НИИ Министерства гражданской авиации. Но в ноябре 1976 года в «Комсомольской правде» появилась статья Еремея Парнова под заголовком «Технология мифа», в которой опровергались приводимые Зигелем доказательства внеземного происхождения НЛО и вся проблема НЛО объявлялась мифом. После этой статьи в прессе началась новая «антитарелочная» кампания, и работа по изучению НЛО в МАИ была прекращена.
Однако к этому времени уже в целом ряде городов СССР возникли отдельные группы энтузиастов, которые на свой страх и риск осуществляли сбор материалов о НЛО. И только после Петрозаводского феномена 1977 года, подробности которого обсуждались в открытой печати, наступил определенный перелом и проблеме НЛО стали уделять больше внимания.
В январе 1978 года была создана группа по изучению «аномальных атмосферных явлений» (так осторожно стали называть НЛО), руководителем которой был назначен директор Института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн Академии наук (ИЗМИРАН) член-корреспондент АН СССР Владимир Васильевич Мигулин.
В конце 1978 года исследование аномальных явлений в Академии наук было определено в качестве темы научно-исследовательской работы, получившей наименование «Сетка-АН», причем отдельные функции исследования были распределены между различными ведомствами, и целый ряд научно-исследовательских институтов АН СССР получил задания по исследованию отдельных аспектов феномена.
В 1979 года отделением общей физики и астрономии АН СССР были разосланы во все организации и ведомства, имеющие сеть наблюдательных пунктов или проводящие работы в полевых условиях, методические указания по наблюдению аномальных явлений в атмосфере и космическом пространстве и по возможному их воздействию на окружающую среду, живые организмы и технические средства. Всем этим организациям было вменено в обязанность организовать сбор сведений о наблюдениях и указан порядок представления сообщений.
