«У-2» оснащались новейшей аппаратурой для ведения электронной разведки с целью обнаружения излучения советских радаров.
Первый испытательный полет «У-2» состоялся 1 августа 1955 года, а первый полет над советской территорией – 4 июля 1956 года. Перед летчиком была поставлена основная задача – сфотографировать Москву. С июля 1956 по май 1960 года самолеты этого типа совершали регулярные разведывательные облеты Советского Союза.
Проектируя «У-2», американцы не только стремились сделать его недосягаемым для советской ПВО, но и рассчитывали, что первое время его полеты над СССР останутся незамеченными. Эти предположения в целом подтверждались испытаниями, проведенными в 1955 году.
Тренировочные полеты «У-2» над территорией США показали, что этот самолет очень трудно обнаружить при помощи радиолокации. В течение каждого полета американским радиолокационным станциям удавалось это сделать лишь один или два раза. При этом, однако, выяснилось, что новейший самолет-разведчик можно увидеть невооруженным глазом, даже когда он летит на большой высоте.
Большинство сообщений о наблюдении неопознанного объекта поступало от пилотов авиалайнеров. «У-2» замечали обычно после захода солнца с самолетов, летящих с востока на запад. Реактивные авиалайнеры середины 1950-х годов, такие как «DS-3», «DS-6» и «Констеллейшн», летали на высоте 6000 метров. В сумерках низколетящий лайнер оказывался в зоне темноты, тогда как «У-2», находящийся на высоте 21 километра, все еще освещался солнцем. Его плоскости отражали солнечные лучи; он появлялся как быстро движущийся сверкающий объект и исчезал из поля зрения пилотов – феерическое зрелище!
Большинство пилотов американской гражданской авиации служили когда-то военными летчиками и точно знали, что не бывает самолетов, летающих выше 14 километров. А поскольку объект шел гораздо выше этого уровня, он мог быть только «летающей тарелкой». Пилоты докладывали об увиденном диспетчерам.
В идеальных погодных условиях «У-2» можно было заметить даже с земли – в голубом небе. В исследовательский отдел ВВС, созданный для работ по теме «Знак», а затем известный под названием «Синяя книга», полетели взволнованные письма.
Сотрудники «Синей книги», которые были поставлены в известность о существовании «У-2», стали собирать и изучать эти сообщения. Людям, работавшим над «У-2», следовало знать, когда, где и при каких обстоятельствах был замечен их самолет. Они сверяли поступившие сообщения с расписанием своих полетов. Это была трудоемкая работа – требовалось учесть массу деталей и сообщить в «Синюю книгу», действительно ли «У-2» находился в таком-то месте такого-то числа или его там не могло быть.
В большинстве случаев оказывалось, что наблюдатели видели в небе отнюдь не «летающую тарелку», а именно «У-2», и тут возникала новая проблема. В «Синей книге» знали, что «У-2» – это сверхсекретный проект, но корреспондентам нужно было что-то отвечать. Писать, что они заметили секретный сверхвысотный самолет, было нельзя, поэтому людям объясняли, что они стали свидетелями очередного природного феномена: кристаллизации льда в атмосфере в результате резкого перепада температур и тому подобное. Сегодня уже нельзя сказать наверняка, сколько сообщений о «летающих тарелках» породили полеты «У-2». Досконально известно только одно: за период тренировочных полетов нового разведывательного самолета «Синяя книга» приняла тринадцать тысяч (!) сообщений о «летающих тарелках»...
«Проект Игрек»
История с полетами разведывательного самолета «У-2», наблюдения которых стали классикой уфологии, походила бы на анекдот, если бы не важное обстоятельство: может статься, что подавляющее большинство свидетельств людей, видевших НЛО или даже вступавших в контакт с их пилотами, зиждутся именно на наблюдениях каких-то секретных аппаратов, разработанных конструкторами военных лабораторий.
Возможна и обратная ситуация: когда слухи о «летающих тарелках» способствуют появлению проектов по разработке летательных аппаратов дисковидной формы. Так, Маршалл Чейдвелл, заместитель руководителя научного агентства ЦРУ, и его коллеги в начале 1950-х годов были очень обеспокоены тем, что Советский Союз занимается разработками нового секретного оружия – «летающего диска» – по чертежам и технологиям, якобы оставшимся в наследство от инженеров Третьего рейха.
В действительности специально созданная в ЦРУ экспертная группа обнаружила, что разработки «летающего диска» ведутся, причем не в далеком СССР, а прямо под носом – в Канаде. Оказалось, что канадские инженеры совместно с британцами работали над проектом сверхзвукового гироплана с вертикальным взлетом «Проект Игрек» (Project Y2).
В 1954 году Чейдвелл потребовал от своих подчиненных отчета об «использовании любой иностранной державой или нацией необычных воздушных транспортных средств, подобных “летающему диску”, разрабатываемому англичанами и канадцами». В то время как агенты ЦРУ занялись сбором информации, чиновники американских ВВС направились в местечко под названием Мальтон, неподалеку от Онтарио. К тому моменту филиал компании «Авро Эйркрафт» в Мальтоне стала Меккой для британских проектировщиков – авиапромышленность Великобритании переживала не лучшие времена. Среди конструкторов, переехавших из Старого Света в Новый, был и талантливый 31-летний инженер Джон Фрост.
Именно Фросту американцы доверили работу над «Проектом Игрек». Работы велись в строжайшей тайне – о том, чем в действительности занимался молодой конструктор, знала только небольшая группа рабочих компании «Авро».
Алекс Райберн, начальник одного из цехов «Авро», вспоминал по этому поводу:
«Все было настолько засекречено, что, когда Фросту нужно было изготовить какую-нибудь деталь, он делал ее набросок на бумаге, а когда деталь была готова, мы должны были выбросить эскиз в специальный мусорный мешок».
Несмотря на то, что первые испытания американо-канадской «летающей тарелки» были неудачными, в 1955 году «Проект Игрек» получил новые название и статус («U.S. Defence Department's weapon system 606A»), в связи с чем фюзеляж опытного образца был украшен символикой ВВС США.
Райберн навсегда запомнил тот день, когда американские военнослужащие прибыли в Мальтон, чтобы забрать опытный образец для испытаний в аэродинамической трубе:
«Под покровом ночи мы погрузили образец в грузовик. Полиция перекрыла все дороги вплоть до гавани в Торонто, где аппарат должны были погрузить на американское судно. Вместе с американцами на испытания отправился представитель нашей компании, который принял присягу американскому флоту».
Но испытания выявили серьезные недостатки секретного оружия американцев. Главным камнем преткновения стала проблема обеспечения устойчивости летательного аппарата в полете. «Летающая тарелка» неожиданно для ее создателей оказалась крайне неустойчивой в воздухе. Каждый испытательный полет «606А» в любой момент грозил закончиться катастрофой. Из-за непредсказуемого поведения аппарата, ни в одном из испытательных полетов так и не удалось достичь расчетной скорости – 419 км/ч.
А ведь этот уровень скоростей (400 км/ч) в середине пятидесятых годов уже не устраивал военных. Реактивные истребители классической схемы к тому времени преодолели звуковой барьер и подбирались к рубежу в 2000 км/ч, который был совершенно недосягаем для «летающей тарелки» Фроста. Это делало ее абсолютно неконкурентоспособной в сравнении с серийными боевыми машинами. Невелики были и грузоподъемность, и радиус действия «летающей тарелки», что также не радовало генералов.
Промучившись несколько лет с «606А», в конце 1961 года чиновники ВВС закрыли проект. Оскорбленный до глубины души, но не разуверившийся в своем детище, Фрост отправился в Новую Зеландию, где сделал несколько проектных разработок для местного воздушного флота. В Окленде он прожил до конца своих дней и скончался в возрасте 63 лет.
В настоящее время опытный образец «606А» находится в Национальном аэрокосмическом музее США (штат Мэриленд). Джек Уолкер, бывший пилот, а ныне экскурсовод, не понимает, почему каждый хочет увидеть «эту тарелку», и иронично предупреждает посетителей не подходить к аппарату слишком близко, «чтобы не быть похищенным инопланетянами».
Впрочем, легенда о «Проекте Игрек» жива и по сей день. Некоторые любители конспирологических теорий утверждают, что на самом деле проект был успешным, а информация об ошибках, разочарованиях и
